«Похороны в России — испытание для живых». Кое что об индустрии ритуальных услуг

Смерть отвратительна, безобразна. Попытки человечества спрятаться от этой ужасающей реальности сделала индустрию похоронных услуг мощной отраслью. Цены на черном похоронном рынке. Как купить себе могилу заранее? Европейцы об этом думают заранее.

Испытание для живых

Наталия Осс, писатель, журналист Известия

Есть вещи, которые выбирать невыносимо, немыслимо, слишком больно. Где, когда, в чем, на каком кладбище и в каком гробу. Предполагается, что выбор есть, но всякий из нас, кто это пережил, знает: решения уже принимаешь не ты. Решения принимаются исходя из логики, которую диктует смерть — там, где она застала самого близкого человека, и запускается машинерия последних на этом свете услуг. Клиент — тот, кого уже нет. Он, как указывалось в знаменитом похоронных дел сериале, всегда прав, но ничего не может возразить.

Кладбищенские костюмы — это необязательно черный цвет. Похоронная мода. ФОТОрепортаж 

И начинается. Вдруг оказываешься перед витриной, которую не хотел бы видеть никогда: вам лакированный или с рюшечками, веночек большой или малый, надпись стандартная или эксклюзивная, тогда мы нашему художнику будем заказывать, — спокойно и бесстрастно разворачивают профессионалы свои фотоальбомы и буклеты.

Смерть отвратительна, безобразна. Попытки человечества спрятаться от этой ужасающей реальности сделала индустрию похоронных услуг мощной отраслью. Все эти цветочки и драпировочки призваны декорировать реальность так, чтобы у живых хватило сил на это смотреть. Смотреть — нет сил.

В России отрасль еще не достигла совершенства. Поэтому похороны в России — испытание для живых.

Ужас в том, что ни за деньги, ни за большие деньги невозможно получить благоговейных, чинных, достойных похорон. Венки по особому заказу будут с такими же отвратительными, оскорбляющими вкус и нравственное чувство пластиковыми ленточками, которыми мертвый, когда был живым, побрезговал бы. Но выбора нет. Покрывало будет расшито дешевой позолотой китайских швейных машин — им что тюль на кухню прошивать, что саван. Из наспех изготовленного гроба (надо же по размеру, а если не подходит стандартный — то спецзаказ и эксклюзив) будут в самый тяжелый момент вылезать следы неумелого, небрежного, подлого ремесленничества. Да, уже все равно, но взгляд, ищущий, за что бы зацепиться, лишь бы не сойти с ума, будет отмечать эти оскорбительные для памяти усопшего детали. И ленточка на лбу будет бумажной. И священник, организовав группу из собравшихся в последний путь, для экономии времени будет отпевать оптом. Москва  — большой город, на пути к могиле тоже выстраивается очередь.

Закапывают так, будто бегут стометровку. Торопятся успеть. Закопали и тут же принимаются за рытье второй, третьей, десятой ямы — здесь тоже свои логика, фабрика и конвейер. И никаких тебе лифтиков, которые демонстрирует американское и европейское кино, когда медленно, спокойно, с убийственной неотвратимостью уходит в землю тот, кто был человеком, — только татуированные бодрые парни-могильщики, распорядители церемонии. Я понимаю, что так бывает не всегда и не со всеми, но у смерти своя логика. В данном случае не повезло — очень торопились, чтобы успеть до Дня России. В праздник индустрия отдыхает, а смерть приходит, игнорируя красные дни календаря.

Есть детали, которые в горе никак невозможно предусмотреть, — ты просто заранее о них не знаешь, и не дай бог никому, как говорится. Мой приятель, человек глубоко верующий, возражал мне горячо: надо было везти в ту церковь, где усопший был прихожанином, тогда другое отношение было бы. И венчик на лоб — пожалуйста, вот атласный за 50 рублей, на сайте можно заказать. Но заказать на сайте венчик, если вы любили усопшего, просто не приходит в голову. Голова не в состоянии сформулировать параметры заказа. И пробки вносят свои корректировки в практику отпеваний. Таскаться с одного конца города на другой с дорогим покойником — мука. Ритуальные автобусы, от которых обычно шарахаются машины на дороге, — самый тяжелый вид транспорта. Чем меньше им пользуешься, тем лучше — и живым, и мертвым.

«Всех, кто небогат, здесь так и хоронят, — высказался мой коллега предельно жестко. — За достойный бюджет будут достойные ритуальные услуги». Я понимаю, в принципе, о чем он. «Тащи своего покойника в храм Христа Спасителя — там будут тебе почет и уважение», — добавил коллега, не зная, кого я похоронила. Не важно, не про это сейчас. Я просто вспомнила кладбищенскую каталочку, которая ужаснула меня две недели назад, — железную, на колесиках. Ровно на такой же стоял гроб с первым президентом России на Новодевичьем. Не нашлось другой, никто не подумал, не заказал на сайте, не изготовил по спецзаказу. Или не успели. У смерти своя скорость и своя логика.

Говорят, европейцы об этом думают заранее. Знают, где, в чем и куда. Приходят навестить родственников и заодно убедиться, что цело место их будущего упокоения. В России это не принято. Нам претит заранее готовиться к смерти. То ли потому, что она в России кажется ближе и страшней, то ли потому, что знать заранее — как будто себя приговорить. О смерти умеют думать разве что глубокие старики — планируют, куда и в чем, знают, кто точно придет. Хотя это не будет иметь уже никакого значения. Смерть имеет значение только для живых.

Цены на черном похоронном рынке

Свободные захоронения в Москве сейчас разрешены только на Щербинском и Перепечинском кладбищах. Остальные 69 погостов считаются закрытыми (там возможны только родственные захоронения). При этом цены на черном рынке кладбищенской недвижимости растут каждый год. Участок 3 х 2,6 метра на Даниловском кладбище можно при желании и наличии связей приобрести за $10 тыс., на Рогожском — за $7 тыс., на Владыкинском — за $5 тыс. «Посторонние» захоронения администрация кладбища обычно оформляет как родственные: при этом «неактуальные» могилы, за которыми несколько лет никто не ухаживает, перекапывают, а останки, в лучшем случае, отправляют на Перепечинское кладбище (это единственный в столице погост, где хоронят неопознанных и невостребованных покойников). Также существует практика нелегальной продажи участков родственниками уже похороненных на мемориальных кладбищах москвичей.

Как купить себе могилу заранее

Сейчас в Одинцовском районе у деревни Ястребки строится новое Свято-Успенское кладбище на 250 тыс. захоронений (в год в Москве умирает около 120 тыс. человек). На этом кладбище любой желающий может заранее и на законных основаниях застолбить себе и своим родственникам участок. Купить себе могилу можно за 10—70 тыс. рублей в зависимости от благоустройства (участки с удобным подходом, а также расположенные близко к дорожкам и часовне стоят дороже). По данным ГУП «Ритуал», кладбище будет построено к 2009 году.