За приезжими девушками не надо долго ухаживать. Как дети лимитчиков встречают новых «понаехавших»

Они законопослушны и дисциплинированны. У них есть мечта. И этим они прекрасны… Приезжие в свою очередь, считают москвичей ленивыми и избалованными. Они считают, что вся страна работает на Москву, а мы здесь бьем баклуши

Все в Москву лезут, как будто она резиновая», — жаловалась в фильме „Москва слезам не верит“ героиня Ирины Муравьевой. Прошли годы, и сегодня дети и внуки тысяч таких девушек и юношей гордо называют себя „коренными москвичами“. А может, презрительное „понаехали тут“ в наше время уже не актуально? Корреспондент „Недели“ Мария Дмитраш расспросила тех, кто сегодня называет себя „москвичами“, об их отношении к приезжим россиянам.

Денис Подолько, 34 года, коммерческий директор:

 — Москвича в Москве, как и белку в подмосковных лесах, встретить сложно. Если спросить на улицах Москвы у прохожих, где тут такая-то „штука“ (кинотеатр, рынок, магазин), только пятый, а то и десятый ответит что-то вразумительное. А остальные: извините, мол, я не местный … Я заметил, что провинциалы, будучи в столице, находятся в постоянном процессе преодоления чего-нибудь и в зависимости от результатов либо выглядят понуро и замотанно, либо хвастаются успехами.

Компания, где я тружусь, — типичный посредник. И так как ни на каком эксклюзиве „не сидит“, то должна постоянно крутиться и вертеться, остановка означает деградацию. Все сотрудники, не участвующие в процессе образования прибыли (юристы, плановики и экономисты, бухгалтерия, кладовщики, уборщики),  — москвичи. Продажа, закупка, бренды и дилерство — всё приезжие. Приезжают специалисты со всех концов страны и СНГ — энергичные, „голодные“ до денег, до самореализации. При этом внутри компании и „москвичей“, и „россиян“ устраивают такие кадровые расстановки. Приезжие вносят работоспособную струю в город!

Когда въезжал в свою новостройку, квартиры в ней только продавались. Пенсионеров нет — район недешевый. Три четверти жителей — приезжие. И, как у любых соседей, изначально у нас были проблемы: кто-то грубиян, кто-то бросает с балкона мусор, у кого шум-гам до утра… Но за пару лет все стали больше уважать друг друга, притираться. Можно сказать, москвичи и немосквичи стали одной дружной семьей.

Что интересно… Приезжая девушка вспыхивает огнем чувств сразу, максимальный срок ухаживания — одна неделя в случае успеха и один день в противном случае. Провинциалке некогда раздумывать и держать паузу для приличия тоже, на ее взгляд, непрактично! С москвичками все сложнее. Они, кстати, часто рассказывают такую историю про свою пару: „Ну, мы из одной компании (двора, яселек и т.д.), дружили-дружили, и тут я поняла, что он  — парень! Ну и поженились!“. Но женихи у таких не особо завидные, скорее стабильность и предсказуемость при выборе пары преобладает. А потом приезжают „эти россиянки“ в Москву и отбивают мужей. Масса таких примеров.

Светлана Хромцева, 30 лет, фотограф: „Большинство приезжих — люди очень человечные“

 — Среди моих столичных знакомых и друзей 90% — приезжие. Большинство из них — люди очень человечные, что сейчас крайне редко можно встретить в „коренных“ москвичах. Многие провинциалы добились здесь успеха. Но! Когда это сделано своим умом, умением правильно себя преподнести, желанием двигаться вперед — за это стоит уважать. Эти люди из небольших городков более мобильны, могут нестандартно мыслить. Конечно, встречаются и такие приезжие, которые пытаются спекулировать тем, как тяжела их участь. Я согласна, Москва не резиновая, всех желающих вместить не сможет — это сказывается на диких пробках и давке в метро. Но от талантливых людей в выигрыше и сами приезжие, и наш город.

Дмитрий Головков, 50 лет, психотерапевт:

 — В моей юности приезжие представлялись мне взмыленными от беготни по магазинам тетками, навьюченными сумками, и суетливыми. И только девушки, напротив, казались загадочными, странными и веселыми. Так, например, в 1977 году я познакомился с известной ныне актрисой Ларисой Гузеевой. Она тогда шла босиком по Тверской (тогда — улица Горького) и говорила с сильным акцентом, изображая „польскую девушку-хиппи Эльжбету“.

В нынешних приезжих меня несколько раздражают их напор и настырность, постоянный поиск лучшего места под солнцем, конформизм и политическая лояльность, завидная способность к подавлению чувства собственного достоинства в погоне за результатом. Удивляет, что многие из них не умеют остановиться и порадоваться жизни здесь и сейчас. В то же время у приезжих есть чему поучиться: они оптимистичные, более ответственные, чем мы, легко адаптируются к новым ситуациям, законопослушны и дисциплинированны. У них есть мечта. И этим они прекрасны… Приезжие в свою очередь, считают москвичей ленивыми и избалованными. Они считают, что вся страна работает на Москву, а мы здесь бьем баклуши.

Я общаюсь с приезжими чаще, чем с москвичами. Они — продавцы магазинов, где я покупаю еду, водители машин, которые я останавливаю, опаздывая на работу, коллеги-врачи, которые работают рядом со мной и пытаются учить меня жизни, мои пациенты — когда загнав себя непомерной работой, набрав кредитов (ох, уж этот оптимизм!), запутавшись в личной жизни, они попадают в руки врача с тяжелыми психоматическими расстройствами.

„Ну, пробил головой стену… Что будешь делать в соседней камере?“ — этим афоризмом Станислава Ежи Леца я иногда подвожу итог их рассказу о жизни в столице. Выздоравливают, как правило, быстро и вновь берутся за свое. Лишь немногие начинают понимать, что здесь работы много, свободного времени мало, а качество жизни — низкое. И тогда они уезжают и пишут письма о том, как там хорошо. И я начинаю хотеть уехать в провинцию. Оставить навсегда загазованный воздух, метро, избыток информации. Но неизжитая московская лень не оставляет мне шансов.

В Москве, как и в России в целом, не хватает мужчин, с другой стороны, большинство красивых девушек в Москве — приезжие. Они легко ассимилируются в нашем мегаполисе. Москва засасывает их, переваривает, они приобретают все признаки типичного москвича. Теряют интерес к карьере, разводятся, разочаровываются в жизни. И вот уже говорят на приеме у психотерапевта: „Представляете, доктор! Муж нашел себе новую жену — моложе на 20 лет, блондинку — лимитчицу из Петербурга… “

Лариса Рубальская, поэтесса, москвичка: „Многим так и не удается расстаться с провинциальностью!“

 — Мой опыт такой: со мной живет женщина из глубинки — моя помощница. Она вынуждена была приехать в столицу на заработки. И трудится изо всех сил, старается. Как я могу к ней плохо относиться? Ее и многих других людей жизнь заставила приехать в Москву. Провинциалы есть двух видов: одни сразу покоряют город, всех и вся „кладут на лопатки“. И это выживание в столице порой дает большие результаты! А есть провинциалы, которые никак не могут со своей провинциальностью расстаться, — таких Москва не принимает. Они вроде тоже и бьются, и стараются, но им просто не хватает моральных и других сил. Провинциалов первого вида больше. Знаете, это как у маленьких народностей. Стремление к выживанию отличает их от тех людей, у которых все есть, которые живут более вальяжно и не обременены какими-то заботами. А приезжие напряженны, целеустремленны и результативны!

Владимир Агеносов, доктор филологических наук, профессор: „Иногородние студенты лучше настроены на работу!“

Поскольку 40 лет назад я сам приехал в Москву с Урала, к иногородним гражданам отношусь положительно. Слава Москвы прирастает как коренными москвичами, так и за счет талантливых иногородних (говорю не о себе, а в принципе). Мой преподавательский опыт показывает, что иногородние студенты менее начитанны, нежели москвичи, меньше владеют правилами этикета, но часто (не всегда!) более нравственно сориентированы и, конечно, более целенаправленны, настроены на работу, на „завоевание“ столицы.

Другая категория приезжих — те, кто презирает москвичей и Москву и пытается насадить здесь свои провинциальные порядки и нравы. Знаю одного сургутского профессора, даже неплохого специалиста, который в каждом докладе и в каждой статье старается „лягнуть“ московских коллег и тем утвердить себя. Как торговка на рынке. Таких не люблю