Провал эксперимента «Украина»?

Обращаю внимание, что Родину можно просто любить, гражданские права соблюдать, а нацию надо обязательно от кого-то защищать. Националист ментально — житель осажденной крепости. Ему постоянно кажется, что некие нехорошие инородцы хотят…

Обвинения в непатриотизме, налево и направо раздаваемые украинскими националистами своим оппонентам, настолько въелись в плоть и кровь общества, что полностью извратили в общественном сознании истинную сущность всех отечественных политических сил.

Так, со времен благополучно забытой перестройки и почившего в бозе СССР не только сами националисты именуют себя национал-патриотами или национал-демократами, но и их идеологические и политические противники придерживаются той же терминологии.

Зачем это делают националисты — понятно: необходимо иметь в глазах избирателя модный, брендовый, передовой, прогрессивный имидж. А что может быть лучше патриотичной демократии или демократичного патриотизма? Приставочка же национал-, раскрывающая истинную сущность этих «демократов» и «патриотов», теряется для непосвященных на общем прогрессивном, националисты еще любят говорить — «европейском» фоне. Но вот почему с таким определением безропотно соглашаются «регионалы», коммунисты, социалисты и другие ненационалистические политические силы — неясно. С тем же успехом они могли бы начать и себя именовать с использованием националистической терминологии: «партия манкуртов», «партия пятой колонны», «партия агентов Кремля», «антиукраинская партия», «украинофобская партия» и т. д.

В предыдущем абзаце я не случайно закавычил «патриотов» и «демократов». Дело в том, что ни патриот, ни демократ не могут быть «национал». Точно так же националист по определению не может быть ни патриотом, ни демократом. Здесь происходит очередная подмена понятий. Патриотизм предполагает любовь к Родине, демократизм — приоритет гражданских прав, процедуры. В то же время национализм предполагает «защиту интересов нации».

Обращаю внимание, что Родину можно просто любить, гражданские права соблюдать, а нацию надо обязательно от кого-то защищать. Националист ментально — житель осажденной крепости. Ему постоянно кажется, что некие нехорошие инородцы хотят у него что-то забрать: работу, сало, мову, чернозем или газовую трубу. Националист постоянно находится в состоянии военных действий, пока слаб — виртуальных, едва усилится (хотя бы в собственном воображении) настолько, чтобы не бояться напасть на соседа, — реальных.

Не случайно любой национализм, каким бы мягким он ни был первоначально, движется в одном направлении — к своей наиболее крайней и радикальной форме — фашизму. В конце концов германские фашисты тоже называли себя национал-социалистами.

Логика агрессивности национализма заложена в его вышеупомянутом родовом комплексе жертвы заговора инородцев. Национализм, базирующийся на приоритетности прав и интересов нации над любыми другими, автоматически приходит к идее желательности этнически чистого государства как «внутренне прочного», лишенного инородческой «пятой колонны». Ущемление же в правах национальных меньшинств приводит к ухудшению отношений с соседними (родными для меньшинств) странами, росту сопротивления граждан-инородцев внутри страны, в конечном итоге к утрате стабильности.

Таким образом, даже начало реализации националистических концепций резко ослабляет государство, но самим националистам дает аргумент в защиту их идей. Они тут же начинают тыкать пальцем в представителей национальных меньшинств (не желающих в собственном государстве, на земле дедов и прадедов, быть гражданами второго и третьего сорта) и говорить: «Вот видите, они инородцы и поэтому выступают против нашего государства». Это, кстати, еще одна черта националистической идеологии, наиболее ярко проявившаяся в фашизме — отождествление идеологических концепций националистической верхушки с государством как таковым. Фактически националисты признают лишь националистическое государство, любая другая власть для них — либо узурпация, либо оккупация.

Если ассимиляция меньшинства по каким-либо причинам не удается, следующим логичным шагом националистов в борьбе с ими же придуманным и созданным «внутренним врагом» является этническая чистка. Нация стремится получить «жизненное пространство», свободное от инородцев, являющихся «унтерменшами», «ленивыми алкоголиками», «жадными грабителями». Да мало ли каким образом националисты демонизируют «врагов».

Естественно, это лишь усиливает напряжение в отношениях с соседними странами, приводит к международному вмешательству, а в худшем случае — к войне. Независимо от возможных первоначальных успехов выиграть войну националистический режим не может. Дело в том, что неафишируемый идеал националиста — моноэтнический мир, в котором все являются «белокурыми бестиями», «потомками римлян» или «трипольскими украми». В результате рано или поздно против националистического режима выступает весь мир, а успешно воевать со всем миром пока не может даже самая сильная страна.

По существу националистический режим ведет свое государство к неизбежному краху. Гибель националистического государства может произойти раньше или позже, кроваво или бескровно, но гибель эта неизбежна. При этом «защищаемая» националистами нация несет огромные, зачастую невосполнимые, моральные и материальные потери, а в худшем случае может быть просто истреблена.

Вольно или невольно, но результаты деятельности любого националистического режима оказываются диаметрально противоположны задекларированным целям. Не будем вспоминать о Гитлере и Муссолини. Посмотрим на наших современников. О «достижениях» «оранжевого» режима Ющенко — Тимошенко гражданам Украины рассказывать незачем — и так все известно. Как «розовый» националист Саакашвили «восстановил» территориальную целостность Грузии, поставленную под сомнение безумной политикой его предшественника-националиста — первого президента Грузии Звиада Гамсахурдия, тоже знают все.

Известна и трагедия Сербии, серьезную долю ответственности за которую несет националист Милошевич. Значительно менее широко известно о националистическом, диктаторском, полуфашистском режиме первого президента Хорватии Франьо Туджмана, в результате деятельности которого Хорватия долгое время пребывала в полуизоляции и до сих пор не принята в ЕС.

Порядочный, желающий добра своей Родине человек не может быть националистом. Не случайно вожди националистов, как правило, лично крайне несимпатичные, где-то даже ущербные люди. Не случайны и попытки националистов прикрыть свою сущность словами «патриот» и «демократ». Украинские националисты, в дополнение к перечисленным качествам, обладают еще и удивительной способностью к политической и идеологической мимикрии. Трудно сказать, когда были искренни многие сегодняшние националистические вожди — в качестве активнейших членов КПСС и патентованных советских патриотов или когда вдруг «прозрели» и «узнали» то, что было известно в СССР любому школьнику.

Думаю, что здоровые, адекватные стоящим перед обществом задачам антинационалистические силы должны наконец прекратить потворствовать националистам, употребляя их терминологию, вводящую в заблуждение обывателя-избирателя, и четко сказать: это мы патриоты и демократы, а они не случайно реабилитируют вояков СС «Галичина» — инстинктивно чувствуют кровное родство.

Иначе в мертвящих руках националистической власти эксперименту «Украина» уготована столь же незавидная судьба, как и «тысячелетнему рейху» германских наци. Уже сейчас мы можем видеть, как всего за пять лет националистический режим Ющенко привел государство на грань краха. А начиналось все с красивых слов о демократии, патриотизме и европейском выборе.

Ростислав ИЩЕНКО, историк, политолог, президент
Центра системного анализа и прогнозирования