Россия — Украина: Перезагрузка? Разгрузка? Погружение?

Как только у внешнеполитического ведомства Украины появился новый руководитель, со всех сторон посыпались комментарии самого разного уровня о том, что в отношениях между Украиной и Россией наметились позитивные тенденции. Эксперты заговорили о “перезагрузке”, Петр Порошенко в первые дни пребывания у руля МИДа пообещал российским коллегам “разгрузку” в отношениях между нашими государствами. Но на данном этапе весь “прогресс” можно свести лишь к исчезновению постоянных гневных филиппик в адрес России, которые периодически публиковал украинский МИД. Во всем остальном “погружение” на дно продолжается.

И что бы ни происходило в МИДе, кто бы ни возглавил его, что бы ни заявляли новые руководители этого ведомства, ожидать реального прогресса в отношениях с Россией не приходится до тех пор, пока не сменится президент Украинского государства.

“Черносписочное” дежавю

Накануне назначения Петра Порошенко на министерский пост штатные агитаторы Банковой вдруг как по команде начали говорить о нем чуть ли не как о “пророссийском” политике. Особенно забавно было слышать это из уст людей, для которых слово “пророссийский” является ругательным. Но, видимо, в тот момент очень надо было убедить и часть депутатов ВР, и собственно Россию в том, что украинский миллиардер все-таки выгодно отличается от предшественников. Поэтому в момент назначения Порошенко как-то “забылся” и тот факт, что он до недавнего времени был персоной нон грата в России, и особенно то, что он имеет прямое отношение к телеканалу, известному особой нелюбовью к Москве.

Ситуация очень пикантная: любое заявление телеведущих вроде Романа Чайки об “агрессивных планах Кремля” можно трактовать как заявление канала, предельно близкого украинскому министру иностранных дел. Представляете, как бы у нас разбирали в этой связи пассажи канала, которым владел бы министр иностранных дел России.

Как бы то ни было, в первые месяцы пребывания во главе МИДа Порошенко действительно пытается демонстрировать умеренную лояльность к России. Во всех интервью он делает громкие заявления, суть которых сводится к той самой “разгрузке”. Но тем забавнее слушать заявления о необходимости выстраивать “прагматичную” политику с Россией на фоне практических действий украинской власти.

К примеру, сразу после октябрьского визита в Москву Порошенко заявил об отказе от позорной практики “черных списков” в отношениях двух стран: “Мы договорились о том, что постепенно будем исключать тех или иных лиц из списков тех, кому запрещен по тем или иным причинам въезд или в Россию, или в Украину” (кстати, тем самым он признал наличие данных списков в Украине, хотя до сих пор украинский МИД всячески отрицал их существование).

Но как глава МИДа может брать на себя подобные обязательства, если эти “черные списки” — компетенция СБУ (читай — Банковой)? В конце концов само Министерство иностранных дел не раз об этом заявляло.

И правда — не успели отшуметь бравурные речи Порошенко, как Украина вновь беззастенчиво применила испытанный метод борьбы с инакомыслием из-за рубежа, не пустив на свою территорию двух российских политологов. Судя по сведениям “ЗН” (похоже, таким образом намекающим читателю об особом характере связей газеты с СБУ), в “черный список” невъездных попали как минимум семь (!) российских граждан, связанных с неким гуманитарным фондом “Признание”. Заметьте, они были занесены в этот список 12 ноября, то есть уже после радостных рапортов Петра Алексеевича о “сокращении” данных списков. Тем умилительнее выглядят официальные сообщения украинского МИДа о том, что 28 ноября главы российского и украинского внешнеполитических ведомств по телефону договорились… пересмотреть практику “запрета въезда в наши страны отдельных граждан”. Странно, ведь в октябре об этом уже договаривались. Прямо дежавю какое-то!

Соросу можно, России — нет

Почему же не пустили на территорию Украины российских политологов? Комментарии официальных чиновников и особенно реакция украинских СМИ по поводу этих комментариев несколько пугает.

“ЗН” пишет: “ЗН” располагает сведениями, что решение о запрете на въезд было принято после того как были задокументированы совсем не безобидные вещи… Установлено участие иностранных граждан “в финансировании и организации массовых акций антиукраинской направленности” в Керчи в сентябре этого года”. Оказывается, речь идет не просто о “массовых акциях”, но об акциях “антиукраинской направленности”. Правда, не совсем понятно, в чем эта “антиукраинскость” проявилась?

Я до недавнего времени не был особо знаком с работой фонда “Признание”: создан он недавно, первые свои мероприятия провел в мае этого года. К тому же ограничился деятельностью в Молдавии и в Крыму. Правда, я прошерстил весь сайт фонда и не нашел в перечне их мероприятий ни “антиукраинских” акций, ни даже следа какой-либо деятельности в сентябре этого года. В августе же они вручили премии деятелям культуры Крыма — в основном певцам, режиссерам, учителям, журналистам. Причем перечень награжденных поражает разнообразием их политических взглядов. Например, среди отмеченных журналистов была местная оппозиционерка Лиля Буджурова, известная среди крымских татар своей активной деятельностью в меджлисе.

Решил поискать заодно и следы “антиукраинских акций” в Керчи. Но украинские СМИ за это время в Керчи отметили лишь задержание правоохранительными органами двух россиян (одного за то, что пытался ввезти (!) на Украину старинную икону, а другого — за то, что пытался вывезти в Россию старинный медный самовар). Эти “антиукраинские” акции имелись в виду?

“ЗН” сообщает также о “фактах теневого финансирования через иностранных граждан политической деятельности избирательного блока и его лидера”. И дополняет сенсацию следующими подробностями: “При этом средства направлялись небольшими суммами через международные системы денежных переводов или ввозились наличными. Источник “ЗН” утверждает, что зафиксирован факт передачи энной суммы “лично лидеру блока с отобранием соответствующей расписки”.

Меня в этой связи волнует одно: если есть доказательства финансирования украинской политической партии или чьей-то предвыборной кампании (что в самом деле квалифицируется в нашей стране как преступление), то почему никто не задерживается, почему нет соответствующих уголовных дел? А если речь идет о финансировании общественных организаций или фондов, о грантах и премиях, то, простите, это не является преступлением! У нас действуют сотни, если не тысячи западных фондов и “фондиков”, которые выдают тысячи, десятки тысяч грантов и “грантиков” различным прозападным деятелям, организациям, газетам, политикам, политологам и т. д. И никого за это не депортируют, не объявляют персонами нон грата! Как же, попробовали бы они депортировать представителя Фонда Конрада Аденауэра или Фонда Сороса. Какой шум поднялся бы на Западе!

Потому-то “ЗН” и кинулось уже после скандала искать следы неких “антиукраинских” акций, что знает: причиной недопущения представителей фонда “Признание” на территорию Украины стала публичная кляуза, обнародованная на страницах “ЗН” буквально накануне. В последнем октябрьском номере этой газеты ее крымский собкор Валентина Самар пожаловалась, что ее… пытается наградить некий российский фонд. “Однажды, — писала она, — позвонил незнакомый человек, фамилию которого сейчас и не припомню, и сообщил, что представляет гуманитарный фонд “Признание”, который, ценя мои заслуги в гуманитарной сфере, хотел бы предоставить грант!.. Затем выяснилось, что такие же “премии” или “гранты” предлагались ведущим журналистам и изданиям Крыма и некоторыми приняты — времена-то тяжелые”.

Но в чем криминал, если западные фонды уже много лет занимаются у нас тем же? Оказалось: “Разница большая: известные в Украине западные доноры, во-первых, известны.., во-вторых, гранты предоставляются посредством открытого конкурса, о котором можно прочитать все — от суммы, его целей и задач до победителя и темы его проекта”.

Я много лет занимался издательским бизнесом, входил в Украинскую ассоциацию издателей периодической печати и прекрасно знаю, как устроена западная система грантовской помощи. Самому не раз предлагали поучаствовать в различных грантовских схемах, от чего я неоднократно отказывался, понимая, что газетный бизнес и гранты — зачастую не очень совместимые понятия.

А об “известности” некоторых западных фондов даже не хочется говорить. К примеру, на днях в Луганске открыт Центр чешского языка по гранту некоего Южно-Моравского центра международной мобильности! Могу перечислить польских грантодателей в России и Украине — программа “Преобразование в регионе” RITA, Фонд малых грантов имени Марека Новицкого, Фонд имени Стефана Батория и т. д. Львиная доля названий этих польских, чешских, литовских, латвийских и даже югославских фондов, активно кормящих наших грантоедов мелкими, но частыми подачками, никому ничего не скажет.

А насчет “прозрачности” деятельности западных фондов, пусть автор “ЗН” задастся вопросом: а почему у нас все знают об активной деятельности Фонда Сороса в Украине (только в этом году там обещали потратить на Украину около 7 млн. долл.), но сам фонд здесь не зарегистрирован? И если далеко не самая прозрачная деятельность через Фонд “Возрождение”, который довольно долго возглавлял нынешний “теневой министр иностранных дел Юлии Тимошенко” Григорий Немыря, является наказуемой, по версии “ЗН”, то почему Сорос не является персоной нон грата, а представители российского Фонда “Признание” являются? Думаю, ответ очевиден.

Собственно, “схема” предоставления грантов, которую описала Валентина Самар, должна больше вопросов вызвать у российских доноров, а не у украинских правоохранительных органов. Поскольку она свидетельствует о неразборчивости начинающих российских грантодателей, готовых спонсировать журналистов, активно ведущих антироссийскую пропаганду (неужели кто-то думает, что те после таких подарков воспылают любовью к России?). Но опять-таки, это — вопрос скорее внутрироссийский. Объявлять за это людей персонами нон грата нет никаких законных оснований.

Но это не мешает автору “ЗН” 24 октября то ли сливать информацию, то ли открыто призывать спецслужбы: “Не удивлюсь, если вскоре… руководители “Признания” получат статус невъездных в Украину”. Заметьте, меньше, чем через три недели после этого публичного доноса так и случилось.

А кто-то потом удивляется, почему Россия не действует так, как много лет успешно и эффективно действуют Штаты, тратящие на Украину гораздо меньшие средства, чем тратит Россия — в виде дешевого газа или скидок за его недобор. Недавно один польский эксперт в беседе со мной удивлялся: “Когда Россия научится уже использовать то, что в мире называется soft power (“мягкой силой”. — Авт.), и откажется от более агрессивных методов внешней политики? ”

Не стану сейчас доказывать, на мой взгляд, очевидную истину по поводу того, что США в этом смысле действуют в последние десятилетия гораздо агрессивнее, чем РФ (кстати, поляк с этим согласился). Но с чем я согласился, так это с тем, что Россия пока только учится использовать эффективные инструменты soft power. И России надо дать хотя бы шанс!

Она делает попытки влиять на близлежащие государства, увеличивать там лояльность граждан по кальке, которую придумали и практикуют западные государства. Но ведь Москве не дают полноценно использовать инструменты проявления своей “мягкой силы”, на равных конкурировать на этом поле с западными фондами, грантами, институтами. Тем самым Москве не оставляют выбора: либо она вынуждена согласиться с построением на западные гранты русофобских, антироссийских государств у своих границ при непротивлении России, либо же ей придется действовать гораздо агрессивнее, чем теперь.

Пока же на “мягкую силу” отвечают более чем грубой силой, попирая элементарные законы Украины и права человека. Как должна Россия реагировать на подобные инциденты? Петр Порошенко в телефонной беседе с российским коллегой на прошлой неделе призвал не выносить споры в публичную плоскость. То есть Украина намерена и дальше задерживать российских граждан на границе, стращать местных общественных деятелей за то, что те благожелательно посмотрели в сторону России… Москва же должна тихонечко созваниваться с Киевом и шепотом журить украинских коллег.

А ведь подобное “шептание”, сокрытие от общественности беспрецедентных случаев грубого давления на лояльных к России граждан Украины порождает безнаказанность и рецидивы беспредела.

“Экономизация” отношений с Россией по-украински

Порошенко и его новый зам Валерий Чалый, который долго работал в Центре Разумкова, а соответственно тоже кормился западными грантами (заметьте, никто трагедии из этого не делает), уже успели заявить, что Украина выступает за “экономизацию российско-украинских отношений”. Для тех, кто не знает, что это такое, поясняю: это та самая тактика, к которой долго и успешно официальный Киев прибегал до 2004 г. — когда Украина соглашалась “дружить” с Москвой в экономике, выколачивала из той льготы, кредиты, экономические преференции, а вопросы выстраивания в Украине антироссийской идеологии (преследование русского языка, реабилитация УПА, “геноцидные” теории голодомора, вопросы вступления в НАТО и т. д.) выносились за скобки переговоров.

Как видим, кто-то в Киеве надеется, что Москва вновь клюнет на давно скомпрометировавшие себя схемы. Честно говоря, у меня изначально возник скепсис относительно назначения миллиардера на пост главы МИДа именно в связи с тем, что в ходе переговоров за границей у него волей-неволей может возникнуть конфликт бизнес-интересов — его личных и государственных. Визит Порошенко в Москву лишний раз заставил задуматься об этом.

Мало кто, к примеру, обратил внимание на заявление депутата Госдумы РФ Михаила Ненашева, сделанное им по горячим следам поездки Порошенко в российскую столицу. Точнее, процитировали-то это заявление почти все, однако не выделили один маленький, но существенный нюанс. Ненашев, в частности, заявил: “Россия готова строить совместно с Украиной военные корабли в интересах двух стран”. Цитирую далее информагентства, распространившие это заявление: “Он заверил, что Россия заинтересована в кооперации с судостроительными заводами Николаева, Херсона и киевским заводом “Ленинская кузница”. Думаю, всем известно, кто владеет “Ленкузницей”.

Случайно ли это заявление российского депутата совпало с приездом министра иностранных дел Украины в Москву или нет — пойди разберись. Но если после каждого подобного визита будет возникать тема продвижения на российский рынок украинских фирм, занимающихся автомобилестроением, кондитерским бизнесом, производством спиртного и т. д., можно заранее предугадывать названия этих компаний. Такая вот интересная “экономизация”.

Но что взамен получает Россия? Посмотрите, какой беспредел в отношении российского бизнеса начался в Украине уже после прихода Порошенко в МИД! Фонд госимущества преспокойно отобрал вагоностроительный завод “Лугансктепловоз” у российской корпорации, украинский суд узаконил это, в спешном порядке завод выставляется на повторную продажу, а российским собственникам даже не собираются пока возвращать вложенные в предприятие миллионы.

У правительства Татарстана беспардонно отобраны акции “Укртатнафты”, хотя Украина долгие годы признавала законность участия россиян во владении и управлении компанией. И опять-таки в спешном порядке Украина старается выставить на торги отобранные акции, не обещая никаких компенсаций российскому бизнесу.

Арестовано имущество Криворожского горно-обогатительного комбината, принадлежащего российскому гражданину Вадиму Новинскому. Аналогичное решение суд буквально на днях принял относительно 90% акций Балаклавского рудоуправления, тоже принадлежащего Новинскому с 2006 г. на основании решения ВР от 2005 г. и аукциона, который до сих пор не оспаривался.

Подчеркиваю: все это — события последнего месяца. Одновременно для российской химической продукции на 52% увеличиваются транзитные пошлины, что является прямым нарушением договоренностей с Россией и, безусловно, должно вызвать ответную реакцию, которую вряд ли можно будет отнести к “мягкой силе”. Одновременно наш суд принимает беспрецедентное решение, позволяющее донецкому отелю не возвращать кредит российскому банку “ВТБ”.

Невозможно представить подобное решение в связи с кредитом, скажем, американскому “Ситибанку”, ЕБРР или МВФ. Почти аналогичная ситуация возникла в отношениях между российским “Альфа-банком” и украинским производителем водки. Причем я уже могу прогнозировать решение суда по этому поводу. Могу продолжить перечень подобных решений относительно российского бизнеса в Украине за последние несколько недель.

Между тем, по данным Госкомстата, в третьем квартале ускорение оттока прямых инвестиций из Украины увеличилось в два раза! Это и есть результат “экономизации” российско-украинских отношений по-нашему. О каких инвестициях и о каком честном партнерстве речь, если любой российский бизнесмен знает, что у него могут преспокойно отобрать любое предприятие и любое вложение через год-пять-десять, невзирая ни на что?

О “профессионалах”, “политиках” и профессиональной политике

А в это время украинский МИД публично предлагает России перевести споры в непубличную плоскость. При этом Петр Порошенко, как заклинание, повторяет один и тот же тезис: “Пусть этим вопросом занимаются профессионалы. А политики должны делать свое дело”.

Видимо, новоиспеченный дипломат к “профессионалам” отнес себя, забыв о том, что сам-то он — политик! Да, его назначение является политическим. И в этом нет ничего особенного, поскольку во многих государствах пост главы внешнеполитического ведомства доверяют именно политикам, а не кадровым дипломатам (правда, не припомню, чтобы на такие посты назначались миллиардеры — многие государства как раз стремятся избежать конфликта бизнес-интересов).

А беда наших политиков в том, что они до сих пор не поняли: разделять понятия “профессионализм” и “политика” ни в коем случае нельзя. Порошенко, опытный политик и дипломат нескольких недель от роду, даже не осознает, что он полностью нивелирует все, чем он занимался до назначения в МИД. Только тогда мы сможем добиться каких-то позитивных изменений в нашей внутренней и внешней политике, когда украинские элиты начнут заниматься политикой профессионально и поймут, что это занятие — не способ поддержания собственного бизнеса и статуса, а именно профессия, которой надо учиться — как профессии токаря, журналиста, водителя или менеджера.

Постскриптум

Я старательно избегал вопросов, связанных с газовыми переговорами между Россией и Украиной. Хотя бы потому, что о них за последние недели сказано и написано столько, что уже каждый таксист, как заправский эксперт, может назвать цены на газ для Украины и на транзит — для России.

Но побывав в Луганске, не могу не поделиться интересным наблюдением. По всему городу появились билборды, на которых изображены Тимошенко и Путин с броской надписью: “Они договорились”! А параллельно весь Луганск украшен заборными лозунгами “Юля+Путин = Донбасс” или “Юля+Путин = Луганск”. Вот такое незатейливое использование популярности России и российского лидера среди жителей юго-востока Украины в целях предвыборной пропаганды кандидата в Президенты Украины Юлии Тимошенко.

Само собой, на западе Украины таких билбордов и слоганов нет. Там, наоборот, активно отвергается любое сотрудничество Тимошенко с Россией и всячески выпячивается тот факт, что депутаты от БЮТ вынесли законопроект о героизации УПА. Кстати, вынесли уже после подписания газовых договоренностей и очередного многомиллиардного подарка от России — тоже эдакая “экономизация” отношений?

Но тут уже вопросы скорее к России, чем к Украине.

Владимир КОРНИЛОВ