Фетисов: не надо кричать о дискриминации России, когда спортсмен попался на допинге

По данным ВАДА, в 2008 году 2,8% проб оказались позитивными. Если 270 тысяч проб было забрано в целом в мире, то это порядка семи тысяч пойманных на допинге спортсменов. Из них российские атлеты ответили за 250 случаев.

О проблеме допинга и борьбы с допингом Полит.ру поговорил с членом Совета Федерации, бывшим главой Росспорта и легендой отечественного спорта Вячеславом Фетисовым. Интервью взял Михаил Захаров.

Вячеслав Александрович, какие меры в мире принимаются по борьбе с допингом?

Совсем недавно мне довелось присутствовать на приеме по поводу десятилетия Всемирного антидопингового агентства. В присутствии шведской королевской четы и высоких гостей, представлявших мировую спортивную элиту, Жак Рогге заявил о том, что для него нынешний срок на посту главы МОК будет проходить под знаком борьбы с допингом.

Противодействие запрещенным средствам и методам в спорте идет сегодня по нескольким направлениям, но эти усилия хорошо координируются. ВАДА является сегодня серьезной международной структурой, связанной со всеми мировыми институтами – МОК, ЮНЕСКО, Советом Европы, ООН. Агентство наладило грамотное взаимодействие с правительствами стран-участниц антидопингового процесса.

Пару лет назад велись разговоры о скором подписании договоренностей с Интерполом..

Соглашения с Интерполом и Европолом пока не подписаны, крайне сложно притираются инструменты взаимодействия. Зато конвенция ЮНЕСКО по борьбе с допингом была подписана в кратчайший срок. И сегодня уже практически 90% населения тех стран, которые ратифицировали конвенцию, приняли единый кодекс по противодействию допингу.

В российском парламенте уже два года пытаются разработать закон об ответственности за принятие допинга. Какова концепция?

Дискуссия ведется об уголовной или административной ответственности — причем не только спортсменов,  но и тех тренеров, которые с ними работают, и врачей, и массажистов. Ситуация в этой сфере была до недавнего времени вообще закрытой темой. Спортсмены не всегда  попадались на допинге, а люди, которые с ними работали, не несли ответственности. Теперь, когда ситуация изменилась кардинально, и ответственность должна быть прописана ясно и понятно. Особенно для тех, кто работает с молодежью и с детьми.

Мне приходилось слышать такую вещь. Кто-то из знакомых занимался тяжелой атлетикой. И пришел тренер, рассказал, что если вы хотите дальше профессионально заниматься, будем пользоваться препаратами. Иначе — до свиданья.

Надо понимать, что помимо допинга, есть и нормальные, разрешенные средства. Спорт высших достижений требует поддержки организма и в восстановительном плане, и подготовительном. К слову, перечень разрешенных средств больше чем перечень запрещенных.

Ясно, что существует ответственность государства за ситуацию в спорте, это понятно всем. Однако есть еще ответственность спортсмена и тренера. Сегодня все уже знают, что применение допинга чревато большими проблемами. Но и спортивные функционеры вместе с Олимпийским комитетом не должны уходить от этой темы. Напомню: ВАДА работает на паритетных началах — половина состава руководящих органов Агентства представлена правительствами, половина — олимпийским движением. Россия вносит в бюджет ВАДА, в зависимости  от ежегодного коэффициента, от 600 до 800 тысяч долларов из государственного бюджета. И именно представители государства должны в первую очередь защищать интересы России на международной спортивной арене, в частности, на поле борьбы с допингом.

И кто непосредственно занимается  этой работой сегодня?

На мой взгляд, государственные представители — руководители Министерства спорта — уклонились от этой миссии. Результатом стало то, что наша страна потеряла место в Совете учредителей ВАДА и утратила с таким трудом завовеванное влияние.

Остается уповать на членов МОК для России. Их позиция должна быть более активной. В частности, Александр Попов от Комитета спортсменов МОК входит в состав Совета учредителей ВАДА, и он мог бы стать серьезным лоббистом всех наших интересов.

В свое время нам удалось подготовить площадки для участия представителей России в рабочих структурах Агентства – и в 2009 году места в двух комитетах заняли сотрудники Минспорта и РусАДА (Российского антидопингового агентства).

Если вернуться к вопросу о персональной ответственности, кто больше виноват — спортсмен или тренер?

Запрещенные средства стоят тысячи долларов. Ни федерация, ни тренер, ни доктор, ни один массажист из своего кармана такие деньги не заплатит. Значит, спортсмен эти деньги достает из своего кармана в расчете на то, что он не попадется и выиграет куда больше. Потом он обвиняет всех и вся…

Одно дело, когда ты принял таблетку, и совсем другое, когда ты принимаешь допинг системно — показатели проб будут совершенно другие. Поэтому в каждом конкретном случае, когда наши спортсмены, пойманные на употреблении допинга, идут в суды, они должны понимать, что международная  спортивная федерация без серьезного основания и шага не сделает. Практика показала, что ошибок при таких серьезных обвинениях практически не бывает. Я лично не припомню, что кто-то был оправдан или к кому-то  снисходительно подошли.

Однако, по-моему, практикуется снижение сроков дисквалификации.

Сокращение срока допускается, если спортсмен сразу признает нарушение. Если решаешь спорить, идти в международный арбитраж, то как правило получаешь по полной программе. Дело не в непогрешимости проверяющих, хотя там все более чем серьезно. Просто, подчеркну, такие обвинения слишком тяжелы, за ними стоят финансовые и другие интересы самой международной федерации, национальной федерации, других участников игры. В случаях с нашими атлетами исход до сей поры один -  удар по престижу нашего спорта и  страны в целом.

Но ловят-то на допинге не только наших спортсменов.

По данным ВАДА в 2008 году 2,8% проб оказались позитивными. Если мы говорим о том, что около 270 тысяч проб было забрано в целом в мире, то это порядка  семи тысяч пойманных на допинге спортсменов. Из них наши элитные атлеты ответили за 250 случаев.

По данным, которые озвучивал недавно Минспорта, на днях буквально, за прошлый год было взято 16 тысяч проб в России. По динамике, насколько я помню, в 2005 году бралось 5 тысяч проб. Это много или мало? И какое количество лабораторий антидопинговых центров нужно России?

В идеале, конечно, ни одной пробы лучше не брать. Зачем забирать пробы, если бы никто не принимал допинг? А мы сегодня перекладываем ответственность со спортсмена на какого-то там лаборанта, на аппаратуру, которая может не сработать. С другой стороны, и в 2005 году, и когда я пришел в Росспорт в 2002 году, мы закупили все оборудование, необходимое для того чтобы проверять спортсменов. Но хоть ты миллион проб бери, а что толку-то от этого? Я проверился, вышел на улицу и принял… Сегодня нужно больше тратить средств и сил на профилактику и на пропаганду.

Какого рода пропаганда должна быть?

Пропаганда ответственного отношения к приему препаратов. У моих коллег по Комитету спорсменов ВАДА, который я возглавляю, жесткая позиция – с первого же раза дисквалификация пожизненная. То есть компромиссов нет.

Допинг же не просто так появляется, правильно? Анаболики все эти, стероиды, кто-то их привозит, кто-то их продает. В России существует Госнаркоконтроль. Соответственно, у нас есть орган госвласти, который может этим делом заниматься.

Контролировать оборот?

Да. Мы говорим сегодня, что уровень оборотов в суммарном плане уже приближается или превысил оборот наркотиков.

То есть это уже миллиарды долларов?

Это огромный бизнес. Сегодня спортсмен, как и тренер – заложники этого огромного бизнеса.

А Вам не кажется, что спортсмены довольно юные люди, чтобы осознавать всю тяжесть ответственности?

У нас юные спортсмены – гимнасты. Гимнастика — сложный координационный вид спорта нет такого допинга, который помог им выступать.

Какие механизмы имеются у спортивных федераций, чтобы работать по этой проблеме?

Все механизмы у них есть. Так же не бывает, когда медали и все хорошо, то они молодцы, а когда все плохо, то дядя виноват, правильно? Собрали спортсменов на сборы — контролируйте, памятки раздавайте. Массажисты, врачи и все тренеры, которые работают, должны понимать меру своей ответственности. Государство, конечно, может контролировать процесс, но основная работа-то ведется на местах. Особенно это надо принимать во внимание  на уровне детей, молодежи и юношей.

Каким образом вести пропаганду среди детей, молодежи и юношей?

Во всяком случае, не кричать на всех углах, что  нас тут опять в очередной раз дискриминируют, дискредитируют и так далее. Если ты принял допинг, значит, ты преступник. Ты преступил черту. Об этом надо говорить. А у нас каждый раз делают героев из людей, которые вели нечестную игру.

Откуда запрещенные препараты попадают в Россию?

Трудно сказать точно. Наверное, везут, как и  все остальное —сумками.

И никто не контролирует?

Спортивные структуры таких полномочий не имеют. Мы в свое время просили полномочий по сертификации спортивных пищевых добавок. Кроме того, за государственные деньги, естественно, никаких запрещенных средств не закупается. Откуда они появляются у спортсменов?

Закупаются за собственные.

Конечно. Но я же говорю, они стоят денег. Ни один врач или тренер, который получает скромную зарплату, не будет из своего кармана оплачивать запрещенный препарат.

А может быть влияние в данном вопросе не только спортсменов. Нет ли влияния спонсоров, которые требуют добиваться более высоких результатов?

Большие компании допинга боятся как огня, скандалы вредят их имиджу. А вот для спортсмена или недобросовестного тренера нечестная игра — это своего рода способ получения сверхприбыли. У нас и паралимпийцы сейчас получают сотни тысяч евро премиальных от государства.

Еще раз вернусь к вопросу об ответственности, все-таки административная ответственность или уголовная? Или в зависимости от тяжести?

Знаете, есть уголовный кодекс. Люди нарушают его. И  садятся в тюрьму, коверкают себе жизнь. Только не думаю, что тюрьма пугает определенную категорию граждан.

Во всем мире репутация человека, его реноме много значит. Если мы даже административно будем наказывать людей, наверно, они одумаются. Другое дело – те, кто зарабатывает на продаже запрещенных средств.

И этих людей нужно карать по аналогии с наркоторговцами?

Я думаю, да, Но именно их — тех, кто сажает детей на иглу. Они должны отвечать по всей строгости.

А спортсмен всегда понимает, что он принимает запрещенные препараты?

Допинговых дисциплин не так много. Из ста самых распространенных видов спорта рисковых в плане допинга — 7-9. Легкая атлетика, лыжи, биатлон, штанга, велоспорт, плавание, гребля… Там, где в основном циклические нагрузки. В игровых видах – теннисе, том же хоккее даже теоретически допинг подобрать почти нереально: грубо говоря, «включишь» ноги – голова выключается, и наоборот.

Приведу собственный пример. Я долгое время выступал на высоком уровне — играл в сборной страны, в ЦСКА. Как правило был тяжелый календарь, мы по 100 игр за сезон играли. И если доктор дает восстановительные препараты, спрашиваешь его — «разрешено»? Он говорит: «да, все разрешено». Если бы он обманул — я его, пожалуй, сам  разорвал.

Можно ли окончательно победить допинг?

Как и любой современный негатив, допинг не просто живуч – он глубоко пустил корни в мировом и российском спорте. Мы, пусть и позже многих других, включились в жесткую борьбу с этим злом и отступать не собираемся.

Надо добиться, чтобы в нашем обществе утвердилась такая же, как и в большинстве цивилизованных стран «нулевая терпимость» к применению запрещенных средств и методов в спорте. И это будет огромной победой.