Французские СМИ: Саркози мечтает открыть миру нового Горбачева

Подобные чудеса случаются лишь однажды, а потом ощущение сюрприза улетучивается. Однако Елисейский дворец намеревается снова сотворить чудо — на сей раз с Дмитрием Медведевым, пишет «Liberation» (Франция).

Как по волшебству забылись долгие годы его верной службы Путину, и вот новый «прекрасный принц» уже завоевывает Париж, а стратеги французской президентской администрации отбрасывают, как отдающую «человекоправизмом», любую критику в отношении нового «медового месяца» между Францией и Россией. По-моему, все как раз наоборот: великое братание между Парижем и Москвой — это нечто из области не реализма, а «политики колдовства» и связанных с ней просчетов.

Запад давно лелеет мечту о том, чтобы в режиме «удаленного доступа» изменять политику Кремля. Конечно, Путин оказался гораздо более упрямым, чем рассчитывали Блэр, когда приглашал его в оперу, Буш, когда прочел что-то в голубых глазах этого «хорошего парня», Ширак, когда прикалывал к его лацкану Большой крест Ордена почетного легиона, и Шредер — когда продал ему душу вкупе со своей записной книжкой с адресами и телефонами. Обещанный нам современный царь, не щадя гражданское население — было убито 200 000 чеченцев, — пренебрегая правилами поведения в демократическом обществе, постоянно своим примером доказывая, что КГБ — это не Национальная школа администрации (престижный французский вуз, кузница кадров для органов государственной власти — прим. пер.), не справился со своей ролью. Но все повторяется: пусть Путин и не демократ, но он преподнес нам на блюдечке нового Горбачева.

Конечно, Медведев, как достойный похвалы и слегка самодовольный ученик, хвастается, что тоже выиграл свою кавказскую войну: «Грузия — это я!», — воркует он, оккупировав 20% территории суверенного государства и нарушив соглашение о прекращении огня, подписанное в августе 2008 года при споспешествовании… Николя Саркози.  Это ли дополнительный повод для того, чтобы демонстрировать все больше «знаков доверия» и поставлять ему новейшие вооружения? Кроме четырех вертолетоносцев «Мистраль», Париж собирается продать России легкие танки-амфибии «Панар» и модернизировать, с помощью фирмы Turbomeca, вертолеты Ka-60.

Да здравствует Грузия, месье! Представьте, как благодарны сегодня «родине прав человека» народы, от Балтики до Черного и Каспийского моря, которым регулярно угрожает их громадный сосед… Из военной доктрины, опубликованной «другом» Медведевым, они узнают, что НАТО — противник номер один, куда более опасный, чем терроризм, распространение ядерного оружия и Ахмадинежад. Они находят в ней информацию о намерении вести превентивные войны, вплоть до ядерных, в странах «ближнего зарубежья». Ничто из этого не заставляет Париж отказаться от мысли способствовать развитию второй по численности армии мира. Президентская кампания Николя Саркози давно в прошлом. Чем же объясняется подобный поворот? Бизнес есть бизнес? Но столь резкий разворот нельзя объяснить только большими деньгами. Выгодные сделки не заключают, заблуждаясь насчет условий, предоставляемых партнеру. Простакам должна бы раскрыть глаза неразбериха с делом Areva-Siemens. В 2009 г. немецкий трест Siemens без предупреждения разорвал отношения с французской компанией и тут же скооперировался с «Росатомом» для строительства конкурирующих атомных электростанций. Оставшаяся в дураках Франция ничего такого не ожидала. Сколько нужно будет продать «Мистралей», чтобы компенсировать срыв продажи одной электростанции?

Это что — «реалполитик»? Нет. Новая российская политика Франции, вовсе не греша реализмом (в ущерб правам человека), грешит наивностью (в ущерб рациональной и трезвой оценке своих партнеров). Неоколониальный тропизм заставил германскую промышленность развернуться на Восток. Застигнутое врасплох французское правительство пытается догнать ушедший поезд и, как и всякий новообращенный, хочет перещеголять Германию, делая ставку на рынок смерти. Можно ли считать серьезными  — или реалистичными — утверждения о том, что продажа оружия подтолкнет процесс реформ и поумерит империалистические страсти?

Медведев, вплоть до нового приказа, не является преемником Путина, он просто кандидат, зарегистрированный в том же избирательном списке, его дублер, даже, пожалуй, слуга (персонаж классической литературы), отводящий от хозяина удары, рискуя быть принятым за «козла отпущения». Путин остается начальником, а раскрепощения слуги придется подождать. Медведеву остается два года, говорят в Париже, и это — то самое пресловутое «окно возможностей». Два года? А что потом? И кто потом? Медведев осуждает «правовой нигилизм». И что дальше? Ничего. 20 000 чеченцев гниют в Сибири, Ходорковский приговорен, кажется, к пожизненному заключению за то, что бросил вызов «Газпрому», заказчики убийств журналистов, адвокатов, оппозиционеров живут спокойно, в то время как убийцы выходят на свободу, редких милиционеров, разоблачающих коррупцию, сажают в тюрьму, а олигархи процветают, к вящему удовольствию вождя. Втайне проводятся некие чистки, причем никому неизвестно, кто что натворил. Если французские официальные лица утверждают, что прекрасно разбираются в этом темном деле, то каковы источники их знаний? Что заставляет их считать себя способными манипулировать Москвой? У такого «реализма» есть название: мечта о всемогуществе.

Нам, тупицам, твердят навязший в зубах неопровержимый аргумент: «Холодная война окончена!». Вот неоспоримый факт — относящийся, однако, к области мечтаний! Она закончилась двадцать лет назад. С тех пор было две войны в Чечне, три в бывшей Югославии, одна в Грузии, были всплески напряженности на Украине и т.д. Была ли Россия надежным партнером в ходе тех серьезных кризисов, что пришлось пережить Европе с 1989 г.? Недостаточно объявить об окончании «холодной войны», чтобы между кремлевским двуглавым орлом и 27 звездами ЕС воцарилась предустановленная гармония. Когда Владимир Путин назвал развал СССР «величайшей геополитической катастрофой XX века», Дмитрий Медведев не нашел, что возразить. Напротив, едва став президентом, он предпринял аннексию де-факто территорий в Европе, впервые со времени падения Стены. Здесь бы необходимо проявить хоть каплю осторожности.

Когда один президент принимает другого президента, хорошим тоном считается делать это вежливо и с улыбкой, и даже заключать его в объятия. Но не нужно, чтобы он обольщался, иначе он рискует стать заложником своего воображения.

Источник: «Голос России»