Холокост начался с Украины

Для западного мира едва ли не главным событием второй мировой войны является массовое уничтожение нацистами евреев, получившее название Холокоста. Но Холокост как целенаправленное уничтожение евреев, начался именно с украинской земли.

В нынешнем постсоветском мире тема Холокоста во всем ее масштабе открылась только лет 20 назад. Разумеется, в СССР признавалось, что евреев убивали целенаправленно, но факт этот не выпадал из общего ряда трагических событий. Например, в 10-томной «Всемирной истории» сообщалось, что нацисты уничтожили 6 миллионов евреев. Однако в сборнике документов о Великой Отечественной войне на Харьковщине говорилось, что оккупанты велели собраться за тракторным заводом всем жителям Нагорного района, которых вскоре и расстреляли, хотя в реальном приказе речь шла не о жителях района, а о «жидах города Харькова». Хрущев в свое время обрушился на стихотворение Евтушенко «Бабий Яр» только потому, что поэт писал о трагедии евреев, не упоминая, что в этом месте расстреляны и люди других национальностей. Ответом на такие рассуждения стала формула киевского русского писателя Виктора Некрасова « но только евреев расстреливали за то, что они евреи».

Сейчас эта формула фактически используется официально – ведь именно в годовщины уничтожения евреев и возлагают руководители страны цветы в Бабьем Яру.

Однако широкое употребления понятия «Холокост», не означает глубокого познания этого явления. Это касается и постсоветского мира, и Запада. В головах масс сложился следующий штамп: везде, где устанавливалось нацистское господство, евреев уничтожали за одну их национальность. И при такой логике трагедия Бабьего Яра и подобных мест на Украине отличается от трагедий евреев Польши или Франции лишь тем, что речь идет о гибели наших соотечественников. Однако отличий куда больше. Надо только задаться вопросом: а что происходило в дни Бабьего Яра с другими евреями на подконтрольных нацистам территориях?

Градация жертв

В Германии в сентябре 1941-го евреям велели носить на одежде желтую звезду и запретили пользоваться общественным транспортом. Несколько раньше им запретили выходить из дому после наступления темноты и посещать определенные городские районы. Но их не сгоняли в гетто и еще не депортировали в лагеря смерти. Они пользовались (до лета 1943-го) правами на судебную защиту. И она иногда срабатывала – в отношении евреев выносилось 5% оправдательных приговоров – это меньше, чем в отношении немцев (7%), но, кажется больше, чем выносится таких приговоров в современной Украине в отношении ее граждан. Что же касается погромов и убийств, то за период с 1938-го по 1941-й в рейхе из полумиллионного еврейского населения было убито несколько сот человек – во время «хрустальной ночи» 1938-го и в рамках эвтаназии «социально-неполноценных» (в эту категорию попадали в основном душевнобольные, независимо от национальности, хотя у психически больных немцев, были все-таки шансы не стать жертвами этой политики).

В оккупированной с июня 1940 г. Франции евреи еще не носили «желтой звезды». Ее заставили надеть в 1942-м.

В дни Бабьего Яра почти все евреи Польши были загнаны в гетто. Они голодали – по карточкам им полагалось в 3,6 раза меньше продуктов, чем полякам, и в 14 раз меньше, чем немцам. Но все же в течение двух лет оккупации их не расстреливали за то, что они евреи.

Также в гетто тогда находились евреи Белоруссии, Прибалтики и Западной Украины. Тысячи из них к тому моменту были расстреляны во время различных «акций» как нацистскими эйнзацгруппами, так и пособниками нацистов из числа местного населения. Но все же до сентября 1941-го ни в одном крупном оккупированном советском городе еще не было тотального уничтожения еврейского населения, не было и уничтожения большинства евреев. Расстреливали, как правило, молодых, способных носить оружие, а зачастую, во время облав расстреливали всех, кто под руку попадется. Но при всем кошмаре подобной ситуации быть евреем в Минске, Вильнюсе, Риге, Таллине, Львове – еще не означало быть немедленно расстрелянным.

Только с осени 1941-го, и именно с Центральной и Восточной Украины, нацисты стали реализовывать «новый сценарий» полного истребления евреев: еврейское население любого города, куда приходили оккупанты, уничтожалось в промежутке от нескольких дней до нескольких месяцев (в крупных городах, как правило в короткий срок) после установления «нового порядка». На пощаду не мог рассчитывать никто. Аналогичным образом уничтожали евреев и на других территориях СССР, захваченных в процессе осеннего наступления в 1941-м (а затем и во время летнего наступления в 1942 г.). Однако, началось это с Украины, а на захваченных территориях РСФСР евреев проживало гораздо меньше. Поэтому, Холокост как целенаправленное полное уничтожение евреев, начался именно с украинской земли.

С этого же времени уничтожение евреев нарастало и на ранее оккупированных территориях СССР, хотя тотальных, как было в Киеве или Харькове расстрелов здесь не было. Так, в Виннице, оставленной Красной армией 19 июля, из 7500 евреев к сентябрю осталось в живых 7 тысяч, но в конце сентября было расстреляно 2000. В Бердичеве, занятом вермахтом 7 июля, первый массовый расстрел произошел в начале сентября 1941 (1500 человек). 15 сентября было расстреляно уже 18600, после чего в городе осталось 2000 евреев. Пик расстрелов пришелся на сентябрь и в других городах оккупированного Подолья, после чего в большинстве из них евреев не осталось. В Бердичеве последние несколько десятков евреев были убиты в тюрьме в конце 1943, при приближении к городу Красной Армии.

Такой же сценарий реализовывался и в Белоруссии, в Прибалтике и на Западной Украине, хотя и не настолько массово (это касается в первую очередь Галичины, а также Минска и Вильнюса). Евреи уничтожались группами. Наиболее ценных работников (в основном ремесленников) порой оставляли в живых. Единицы из них даже смогли дожить до освобождения Красной Армией.

А на остальных оккупированных территориях Европы и в самом Рейхе маховик смерти заработал уже в 1942-м году (после того как в январе того же года на Ванзейском совещании была принята директива «об окончательном решении еврейского вопроса»). Как правило, евреи депортировались с мест проживания в концлагеря, где вскоре уничтожались. Массовые расстрелы в гетто были только в Польше. Но в ходе захвата и этой страны, и других государств, не было массовых расстрелов евреев оккупантами и местными коллаборантами, какие имели место в июне-июле 1941 во Львове, Каунасе и других городах западной части СССР (исключение составляли случаи расстрелов евреев в отместку за погромы немецких жителей в нескольких польских городах в 1939, однако жертвами тех расстрелов было и множество поляков).

А в Западной Европе и гетто не было, евреев выделяли посредством желтой звезды, которую они были обязаны носить. Контролировали выполнение распоряжений о желтой звезде местные власти, которые могли сознательно саботировать инициативы оккупантов. Так, поступил например мэр Брюсселя Жюль Кост. В результате почти 2/3 еврейского населения бельгийской столицы избежали депортаций. В Антверпене же, где местная власть сотрудничала с оккупантами, были отправлены в лагеря смерти 65% евреев. Для самого Жюль Коста репрессий не последовало. Но живи он на оккупированной советской территории или где-либо в Восточной Европе, был бы тут же повешен.

Всего в концлагеря попала половина бельгийских евреев и четверть французских. Однако на момент оккупации большинство евреев Бельгии и половина евреев Франции не были гражданами этих стран. В основном это были либо беженцы из Германии и оккупированных ею территорий, либо различные эмигранты, в том числе белоэмигранты из России с так называемым нансеновским паспортом. Из погибших евреев во Франции две трети составляли не имеющие французского гражданства. В Бельгии среди депортированных в лагеря смерти евреев доля неграждан также была заметно выше их доли в составе еврейского населения страны.

То есть, коллаборанты старались более снисходительно подходить к своим гражданам. Сходную картину мы видим и в странах, относимых к гитлеровским сателлитам. На практике там судьба евреев во многом зависела от того, шла ли речь о старых, исторически сложившихся государствах или же о территориях, получивших государственность в результате гитлеровской экспансии. На последних евреи либо уничтожались самой властью (Хорватия), либо депортировались в немецкие лагеря (Словакия). Показателен пример Италии. Когда Муссолини был фашистским премьером Итальянского королевства, евреи ограничивались в правах, но не уничтожались. Когда же он был легально лишен власти, а затем выкраденный немцами возглавил с осени 1943 Итальянскую социальную республику, то с ее территории, где он держался почти исключительно на немецких штыках, евреи депортировались.

Что же касается «старых государств» Восточной Европы, которые участвовали в гитлеровской экспансии, то они четко делили евреев на «своих» и «чужих». Из Болгарии в границах 1940 г. не было депортировано ни одного еврея (во многом, благодаря позиции Болгарской православной церкви). А вот из присоединенных к стране в 1941 территорий Югославии и Греции были вывезены в лагеря смерти почти все. В Венгрии почти все евреи оккупированного в 1938–1939 Закарпатья погибли в Каменец-Подольском гетто, но евреи из остальной части Венгрии стали объектами депортаций лишь после того, как в 1944-м году страна была оккупирована Германией.

Румыния не отдавала евреев на уничтожение нацистам, а уничтожала сама. Но уничтожение касалось в основном евреев на оккупированных советских территориях. В концлагеря, которые находились на территории Транснистрии, были отправлены очень немногие из евреев, живших в румынских границах на момент начала Великой Отечественной. Кроме того, эти евреи с 1942 они могли получать посылки из Румынии, а в 1943-м от Красного Креста. Впрочем, шанс выжить в этих лагерях и у советских евреев все же был больше, чем в организованных немцами гетто. Большинство евреев Украины, переживших нацистскую оккупацию, уцелело именно в румынской зоне.

И, наконец, возьмем сам режим, организовавший Холокост. Гитлер не депортировал немецких евреев в гетто на территории Польши и СССР до конца октября 1941. Особый размах депортации приобрели в 1942-м, но с начала 1943 они уже не имели массового характера. В итоге из 150 тысяч евреев, живших в Рейхе осенью 1941-го, каждый десятый избежал отправки в лагеря смерти. Согласно инструкции, принятой в начале 1943-го, не подлежали депортации из Рейха евреи, живущие в смешанных браках с арийцами, вдовы и вдовцы, совместно проживающие с арийскими родственниками (то есть, например свекры или тещи в вышеупомянутых семьях), евреи старше 65-лет (если они не имели супруга еврея старше этого возраста), имеющие определенные государственные награды. Впрочем, евреев из этих групп, которых к тому времени депортировали, возвращали обратно в единичных случаях. Разумеется, все оставшиеся в Германии евреи были объектами дискриминации. Как правило, они направлялись на принудительные работы и зачастую местом этих работ были специальные лагеря. Однако это не были лагеря преднамеренного уничтожения в отличие от Освенцима, Майданека и других. На конец войны, в Берлине и Гамбурге даже сохранились еврейские больницы.

Итак, очевидна своего рода «градация» жертв антисемитизма на территориях, оккупированных нацистами. На наиболее льготной ступени находились датские евреи, которые не отправлялись в лагеря смерти и могли получать посылки Красного креста. Ступенью ниже – евреи из западноевропейских государств и самой Германии. Нацисты не обнаруживали стремления депортировать их полностью. Однако депортированные чаще всего уничтожались. Так домой из концлагерей вернулись менее 3% французских и голландских евреев. Еще ниже – евреи из оккупированных стран Восточной Европы, где создавались гетто, и избежать отправки в лагеря смерти, можно было только перейдя на нелегальное положение. Еще ступенью ниже – евреи с советских территорий, оккупированных в первые два месяца Великой Отечественной, где создание гетто сопровождалось массовыми убийствами, однако большинство евреев получило отсрочку от смерти. И наконец, на самой последней ступени – советские евреи с территорий, занятых вермахтом с сентября 1941. Они подлежали скорейшему уничтожению, а его отсрочка обуславливалась лишь временем, в течение которого либо прибывала расстрельная команда, либо такая команда создавалась из местных полицаев.

Может, кому-то такая «градация» среди жертв покажется неуместной, но она просматривается в логике палачей. И понять эту логику – какой бы чудовищной она ни была – как раз и означает познать логику зла.

Нацистский ответ на советское сопротивление

Но ни в отечественной, ни в западной литературе, в том числе в классическом трехтомнике Рауля Хильберга, «Уничтожение европейского еврейства», не удалось найти объяснений подобной градации. Нет даже констатации того, что то ли сам Холокост (если понимать под таковым полное истребление еврейского населения), то ли самая страшная фаза Холокоста (если понимать под этим словом всю антисемитскую политику нацистов после их прихода к власти) начались именно с Украины. Не задаются там и вопросом, а почему это произошло именно с сентября 1941-го?

Впрочем, то, что именно это время стало рубежом в геноцидной политике нацистов, хорошо известно. Так, в 1961 году в ходе процесса в Израиле над непосредственным руководителем операции по уничтожению европейского еврейства Адольфом Эйхманом, обвиняемого спросили – будет ли он сначала говорить «об окончательном решении еврейского вопроса» или о войне с СССР.

Он ответил: «Окончательное решение… это все переплетено … это произошло после начала Германо-Русской войны (здесь и далее дословный перевод стенограммы процесса, отражающий специфику речи Эйхмана – А.П.) Война с Советским Союзом началась в июне 1941. И по-моему, месяца через два, а может и три, Гейдрих (глава РСХА, управления имперской безопасности – А.П.) вызвал меня. Он сказал: «Фюрер распорядился физически уничтожить». Так он сказал. И как будто желая проверить эффект своих слов, сделал долгую паузу, что было ему несвойственно. Я до сих пор помню это. Сначала до меня не дошел весь смысл, ведь он так тщательно выбирал слова. Но затем я понял. Я ничего не сказал, что мог я сказать. Но я никогда раньше не думал о … о подобном, о таком насильственном решении».

Ведь раньше «решение еврейского вопроса» мыслилось Гитлером иначе. С 1938-го появились планы выселения всех евреев на Мадагаскар. С июня 1940-го эту экзотическую французскую колонию он уже формально контролировал – ее администрация подчинялась прогерманскому правительству Виши. Но господство Британии на морях делало такой план нереальным.

Показания Эйхмана подтверждаются практикой. 1 октября 1941 г., после расстрелов в Бабьем Яру устанавливается полный запрет на еврейскую эмиграцию с территории подконтрольной нацистам. Что же касается стремительного уничтожения евреев на всей советской территории, занятой Германией с осени 1941 г., то ясно, что оно могло происходить только по указанию свыше. К сожалению, следствие по делу Эйхмана не обратило внимания на то, что истребление евреев в Киеве, Днепропетровске, Харькове и других городах, оккупированных осенью 1941 г., означало новое качество антиеврейской политики Гитлера. Впрочем, в выяснении личной вины подсудимого это вряд ли помогло бы. К тем расстрелам он был непричастен, так как его функцией была организация депортаций в лагеря смерти.

Но причина того, что Холокост начался с Украины именно как территории СССР, очевидна. Советских евреев расстреливали не просто потому, что они были евреями, а потому что они были советскими евреями. Ведь Гитлер многократно подчеркивал, что евреи являются главными носителями (Hauptträger) большевизма. И следовательно – по этой логике – уничтожению подлежали именно евреи из единственной европейской страны победившего большевизма.

Как пояснял командир айнзацгруппы D Отто Олендорф на процессе в Нюрнберге: «Миссией айнзацгрупп было защищать армейские тылы, убивая евреев, цыган, коммунистических функционеров, активных коммунистов и всех лиц, угрожающих безопасности». То есть, с точки зрения нацистов, советские евреи в тылу – это угроза армии. Ведь при войнах с другими государствами, такие группы отсутствовали.

То, что именно к советским или потенциально просоветским евреям было «особое» отношение, показывает и поведение союзников Германии. Так, Румыния, как известно, в 1918 г. расширилась за счет Трансильвании, Бесарабии и Северной Буковины. В 1940-м она была вынуждена отдать СССР два последних региона, но снова забрала их летом 1941-го. Их жители на момент оккупации меньше года жили в Советском Союзе, тем не менее бессарабские и буковинские евреи стали объектом депортаций в концлагеря (не было затронуто ими лишь черновицкое гетто). А евреи из Трансильвании, находившейся в составе Румынии, столько же времени, как и эти советские территории, избежали подобных репрессий.

Что же касается Венгрии, то до нацистской оккупации она не депортировала евреев с присоединенной к ней части Югославии, однако евреи Закарпатья были отданы немцам. Почему? Не потому ли, что в Закарпатье у славян были сильны просоветские настроения, переплетенные с пророссийскими? (Такие же настроения были свойственны и многим жителям долго пребывавшей в составе России Бесарабии, из-за чего, возможно, режим Антонеску и не пощадил кишиневских евреев, но пощадил черновицких, никогда не живших в России).

В то же время можно предполагать, что нацисты разделяли евреев тех советских территорий, где большевизм установился со времен гражданской войны, и тех, куда он пришел в 1939–1940 гг.. Именно этим фактом можно попытаться объяснять то, что сразу после оккупации не наступило тотальное уничтожение еврейства Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии. Например, на территориях Правобережной Украины, оккупированных в первые два месяца, евреев уничтожали стремительнее, чем в Галичине и на Волыни. Однако есть и события, не вписывающиеся в эту логику. Так, отношение к евреям Белоруссии было одинаковым и на западе и на востоке республике. Они были сразу изолированы в гетто, где почти повсеместно погибли к концу 1941 года. Исключение составило только минское гетто, хотя Минск был столицей советской Белоруссии.

Но почему же Гитлер перешел к политике тотального уничтожения евреев, именно в сентябре 1941 года? Думаю, здесь есть две причины. Во-первых, вторгаясь в СССР нацисты рассчитывали, что местное население будет само уничтожать евреев. Так, в датированном 12 сентября 1941 г. донесении айнзацгруппы С, действовавшей в Центральной и Северной Украине, сообщалось, что «почти нигде население не втянулось в действия против евреев. А в ее донесении от 13 октября 1941 г. отмечалось, что «хотя украинцы отвернулись от евреев, потому что они в основном были функционерами большевистской партии, но антисемитизма расистского и идеологического характера у населения все-таки нет. Для репрессий против евреев украинскому населению недостает как главарей, так и вдохновения». Поскольку эти донесения – внутренний документ, из них видно, что понятие «еврейский большевизм», принадлежало не только к погромным лозунгам, но и к внутренним убеждениям нацистов. Кроме того, оккупанты уже вполне резонно могли предположить, что если местное население недавно советизированных территорий не проявило должного антисемитского энтузиазма, то, чего уж ждать, от жителей тех мест, где советская власть существовала больше двух десятилетий.

Однако думаю, главной причиной стало то, что масштабы сопротивления СССР превзошли ожидания нацистского режима. После победы советских войск под Ельней и успехов в обороне Киева – стало ясно, что блицкрига не получится. И козлом отпущения стали евреи, правда, пока только советские.

Здесь налицо и аналогия с ситуацией в Югославии. Так, в июле 1941-го, сразу после начала там партизанской войны, все мужчины-евреи в Сербии были депортированы. Это конечно, не такая радикальная мера, как полное уничтожение. Но ведь югославские партизаны были для немцев куда меньшей проблемой, чем сопротивление СССР. А вот в странах, где заметного антигитлеровского Сопротивления не было, и евреев до поры до времени не трогали.

Наконец, надо обратить внимание и на дату официального решения об уничтожении евреев, Ванзейской директивы (20 января 1942 г.). Это сразу после разгрома под Москвой и вступления США в войну. Такие события были на несколько порядков масштабней неудачи под Ельней, и потому репрессии коснулись уже всех европейских евреев. Однако масштабы уничтожения были заметно больше там, где народы активно сопротивлялись «новому порядку», то есть в Восточной, а не Западной Европе.

Итак, нельзя не видеть, что евреев Украины действительно уничтожали за то, что они евреи. В то же время надо осознавать, что их, как и других евреев СССР, уничтожали еще и потому, что они были советскими. А в контексте нарастания нацистского антисемитизма в сентябре 1941 года, понятие «советский», следует трактовать не столько как определенную идеологию, сколько как неприятие сопротивление коричневой чуме.

Автор: Алексей Попов, газета «2000»