В чем феномен Сильвио Берлускони? Интервью итальянского политолога

Итальянскому премьер-министру не страшны ни экономический кризис, ни критика оппозиции, ни скандалы вокруг его личной жизни.В чем феномен Сильвио Берлускони? Почему нет ни одного итальянца, кто бы относился к нему равнодушно? Одни — любят,

25 июня в Италии пройдет всеобщая забастовка транспортников. Будут закрыты крупнейшие аэропорты, не выйдут на линии автобусы, встанут поезда. Забастовщики протестуют против жестких антикризисных мер, предложенных правительством Сильвио Берлускони. Страна готовится к транспортному хаосу, и только глава кабинета хранит олимпийское спокойствие. Берлускони не привыкать к социальным протестам, судебным процессам, скандальным публикациям в прессе. Он остается непотопляемым. В чем секрет этого политика — самого противоречивого в послевоенной истории Италии и самого живучего? Об этом «Известиям» рассказывает итальянский политолог Домитилла Саграмозо, профессор престижного лондонского института «Кингс-колледж». С ней беседует Максим Юсин.

известия: В чем феномен Сильвио Берлускони? Почему нет ни одного итальянца, кто бы относился к нему равнодушно? Одни — любят, другие — ненавидят.

домитилла саграмозо: Для противников Берлускони он символизирует упадок моральных принципов в стране. Эти люди считают премьера (как бы выразиться подипломатичнее?!) не совсем честным человеком, сделавшим свой капитал не слишком легальными методами, с помощью взяток, коррупции. У Берлускони нет четкого политического проекта для Италии  — он использует лозунги, пиар. Например, до сих пор провозглашает своей целью «борьбу с коммунизмом», с левыми тенденциями, которых действительно было много в Италии в 70-е и 80-е годы. Берлускони выставляет себя главным гарантом свободы, либерализма, частного предпринимательства. Но несмотря на все обещания, он так и не смог провести реальных реформ. Хотя имел для этого все возможности. Ведь он трижды возглавлял правительство — с 1994 по 1995 год, с 2001 по 2006-й, ну и сейчас он правит страной с 2008 года.

и: Как развивалась экономика Италии при Берлускони?

саграмозо: Экономика успешно развивалась как раз при его противниках — левоцентристах. Например, во времена двух правительств Романо Проди (с 1996 по 1998 год и с 2006 по 2008-й). Левые проводили жесткую финансовую политику, обеспечили относительно безболезненный переход Италии на евро. Берлускони же после пяти лет правления оставил страну в 2006 году с огромным бюджетным дефицитом. Наступил период стагнации, производство вообще не росло. Италию тогда стали называть «больным человеком Европы» — как турецкую империю в начале прошлого века. Британский журнал «Экономист» один раз даже вышел с такой обложкой. У Берлускони во всех предвыборных кампаниях было одно обещание — сократить налоги. И многие итальянцы ему верили — до сих пор верят. Эти люди убеждены, что нынешний премьер — успешный предприниматель, и раз он сумел выстроить свою бизнес-империю, то и в экономике наведет порядок. Но что-то не получается.

и: А как сторонники Берлускони относятся к постоянным скандалам вокруг него? Не подрывают ли они веру в премьера?

саграмозо: Если мы говорим именно о сторонниках Берлускони, то у этих людей — специфический взгляд на вещи. Они убеждены, что премьер стал жертвой заговора левых сил, что пресса его очерняет. Поклонники Берлускони читают статьи о его молодой подруге, о связях премьера с проститутками, но не верят ни одному обвинению. А есть и те, кому все равно, одна у него любовница или пять. Главное, чтобы глава правительства выполнил свою миссию — искоренил «коммунизм», построил либеральную Италию. Сам феномен Берлускони стал возможен из-за общего падения нравственности в последнее время. Берлускони в значительной степени коррумпировал итальянскую политику. Он протолкнул во власть многих молодых женщин, которые по уровню своей компетенции никак не должны были занимать столь высокие посты. Их продвигали за иные заслуги. И это произошло не только в Риме. На региональном уровне подобная практика тоже процветала. Стоит ли удивляться, что люди перестают верить в государство?

и: А во внешней политике Берлускони каковы основные достижения и неудачи?

саграмозо: Главное (и пожалуй, единственное) достижение Берлускони на международной арене  — прочные, надежные отношения с Россией. Хотя даже это, строго говоря, не только его заслуга. Предыдущие итальянские правительства также поддерживали тесный контакт с Москвой. Италия всегда была в числе тех стран Евросоюза, которые предпочитали вести диалог с Россией, а не ссориться с ней по малейшему поводу, как это любят делать в некоторых государствах Балтии и Восточной Европы. В остальном же внешнеполитических достижений у Берлускони не так много. В Европе за время его правления позиции Италии ослабли. Сейчас в ЕС все чаще говорят о «большой тройке», решающей ключевые вопросы, — Берлин, Париж, Лондон. Еще несколько лет назад в этом списке обязательно был бы и Рим. Сейчас — нет. Заметно охладели отношения Италии с арабским миром — из-за демонстративной поддержки премьером Израиля.

и: О Берлускони часто говорят как о политике нового поколения. И дело здесь не в возрасте, а в неприятии традиционных ценностей. Берлускони совсем не похож на президентов и премьеров прошлого века, он завоевывает избирателей не своим кристально чистым образом, а умелым использованием пиар-технологий… Кого из современных лидеров можно поставить в один ряд с Берлускони?

саграмозо: Я бы не стала говорить о «берлусконизме» как о какой-то политической тенденции. Итальянский премьер во многом уникален. Например, в Европе вы больше не встретите бизнесмена-олигарха, который стал бы лидером страны. Если проводить параллели, то Берлускони можно сравнить с Николя Саркози или с Тони Блэром. Эти политики раньше других поняли колоссальную роль СМИ в раскручивании своего образа. Это — чисто американский подход, в Европе до последнего времени он был не слишком распространен. Лидеры партий думали о том, какую программу разработать, с кем заключить альянс. А Берлускони и его последователи пришли к выводу: главное — подороже себя продать. В первую очередь — с помощью прессы. А здесь у медиамагната Берлускони, естественно, на руках были все карты.

и: Берлускони часто сравнивают с Николя Саркози. Что у них общего, на ваш взгляд, помимо отношения к СМИ?

саграмозо: У них — похожие взгляды на личную жизнь. Они любят выставлять ее напоказ. Оба имели по нескольку семей, и оба считают, что это ни в коей степени не должно волновать избирателей. У Тони Блэра, к слову, совсем другой подход. Он считался идеальным мужем, отцом, воплощением семейных ценностей. А вот Берлускони и Саркози не хотят загонять себя ни в какие рамки. Они живут так, как хотят. Что бы ни думали об этом избиратели. Еще одно сходство Берлускони и Саркози — и тот, и другой шли к власти, имея некий грандиозный проект переустройства общества. Но ни французский президент, ни итальянский премьер так и не реализовали свои амбициозные планы. Саркози не сумел придать новый импульс экономике, как обещал. Не решены и проблемы с иммигрантами.

и: А у Блэра с Берлускони много общего?

саграмозо: Я бы не сказала. Берлускони — бизнесмен, он не делал политическую карьеру, а умело использовал свои пиар-структуры. Блэр же — классический политик. Да и во взглядах на экономику у них мало общего. Берлускони все время боролся с государством, а Блэр, наоборот, финансировал из бюджета здравоохранение, образование, транспорт. И еще одно отличие: у Блэра был мессианский, в чем-то идеалистический подход к внешней политике: он боролся с Милошевичем, бен Ладеном и Саддамом, так как искренне считал их носителями зла. Берлускони же — прагматик до мозга костей.

и: Еще один политик нового поколения — Барак Обама. Он вам в чем-то напоминает Берлускони?

саграмозо: Они очень разные. И одно из главных различий как раз — поколение. Обама — это действительно политик новой формации. А про Берлускони мы все время забываем, что ему уже 73 года. Обама — прекрасный оратор, умеет четко выражать свои мысли, простыми словами объяснять сложные политические проблемы. У Берлускони — совсем другой стиль. Он по десять раз повторяет одну и ту же мысль, как бы вколачивает ее в голову избирателей. Кроме того, американский президент — дитя эпохи интернета. Берлускони же вполне хватает телевидения.

и: Один из курсов, который вы ведете в «Кингс-колледж», касается Латинской Америки. Вы прекрасно знаете этот регион. Лидеры какого типа там сейчас выходят на первый план?

саграмозо: Если опять-таки отталкиваться от Берлускони, то единственный латиноамериканский президент, пришедший из бизнеса, — чилиец Себастьян Пинейра. То есть это — нетипичное явление. Гораздо чаще встречаются такие лидеры, как Уго Чавес. Фирменный стиль венесуэльского президента — классический латиноамериканский популизм. Он сумел привлечь на свою сторону бедные слои населения — а это большинство избирателей. Но его методы управления страной — в первую очередь национализация многих компаний — принесли вред экономике. В политическом плане Чавес и Берлускони — антагонисты. Один — приверженец радикальных левых идей, второй — защитник интересов бизнеса.