Нарисовался новый козел отпущения

У кумиров прогрессивного человечества нарисовался новый козел отпущения.Теперь козлом назначена Германия— за то же самое: за то, что пытается жить по средствам.

У кумиров прогрессивного человечества нарисовался новый козел отпущения. Совсем недавно в кризисных бедах американские политики винили Китай, который слишком много производит и сберегает и безответственно мало потребляет. Теперь козлом назначена Германия— за то же самое: за то, что пытается жить по средствам,сообщает Империя.

Перед встречей двадцатки Барак Обама поругал немцев за сокращение госрасходов, которое вроде как сталкивает мир обратно в рецессию. Министр финансов США Тимоти Гейтнер призвал страны с торговым профицитом не самоограничиваться, а поддержать местного покупателя.

А Джордж Сорос в публичной лекции обозвал Германию «застрельщиком кризиса евро», разрушающим европейскую валюту.

То есть еще раз: германский торговый профицит в 13 млрд евро только за апрель и 80-миллиардная программа сокращения бюджетных расходов— это нынче главное зло. Конец света и коллапс евро, оказывается, наступит из-за привычки считать деньги, не раздувать долг и вообще не шиковать, когда нельзя.

Видимо, из-за немецкой тщательности греки набрали долгов под разбазаривание госфинансов, а испанцы надули пузырь приморской недвижимости. А вина немцев, выходит, в том, что они делают хорошие вещи, которые люди в мире хотят покупать. Вот я, к примеру, как присох к немецким автомобилям 14 лет назад, так до сих пор и не отсохну. Финансирую таким образом их торговый профицит, сталкиваю мир в пропасть.

Будучи старомодным мракобесом, я до сих пор полагал, что все наоборот. Что скаредность все же лучше мотовства. Что хотя скопидом— существо часто неприятное, но транжире вообще доверия нет.

Между прочим, последние дни рынок демонстрирует ровно такое отношение к жизни. У европейских банков подходит срок возврата денег Европейскому Центробанку. Почти полтриллиона евро. В преддверии этого события рыночные ставки по евро— ставки, по которым участники рынка готовы одалживать друг другу— подскочили к семимесячному пику. Этот индикатор отражает не только спрос на деньги, но и уровень доверия кредитора к заемщику…

И в этих условиях рекомендация самому сильному члену зоны евро срочно стать слабее— очень странный рецепт лечения системных проблем в Европе. А уж если он исходит от Сороса, так и вовсе становится неуютно. Еще не все забыли, как в начале 1990-х спекуляции Сороса вышибли британский фунт из европейского валютообменного механизма (предшественника евро). Сорос тогда на этом заработал миллиард.

А сейчас он что— готовит почву для нападения на евро? Или миллиардер излагает свои взгляды просто по случаю и исключительно ради справедливости, добра и красоты? В скоординированный план атаки на евро поверить трудно (рынок слишком большой, чтобы им сманипулировать), но цель у заявлений Сороса определенно есть.

Голоса Обамы, его министров (во главе с Гейтнером) и сторонников (во главе с Соросом) сливаются в хор слишком слаженный, чтобы быть случайным. Хор должен отвлечь общественность от того факта, что модная кейнсианская идея — «spend your way out of the crisis», то есть залить кризис пустыми деньгами и на этой струе выплыть— не работает.

Очередное яркое подтверждение этому явилось миру три недели тому назад в форме отчета о занятости в США. Было торжественно объявлено о приросте рабочих мест аж почти на полмиллиона (на 431 тыс. чтобы быть точным). И только более внимательные читатели углядели, что 95% этого прироста— это временный найм на перепись населения. Остаток настолько мал, что может быть статистической ошибкой. То есть реального роста занятости, может, и вообще нету— хотя американскую экономику интенсивно кормят «стимулирующими пакетами».

В очередной раз констатирую: в мире обрисовались две стратегии выхода из кризиса: 1) затянуть ремни и работать; 2) печатать деньги и на них потреблять. Ясно, что вторая стратегия — иллюзорная, а рабочая— только первая. Но она по нынешним временам совсем не модная, потому что требует коренной ломки привычек «первого мира», а особенно его англосаксонского авангарда.