Александр Бовин – «коллизия» советской и российской журналистики

Его помнят как спичрайтера Брежнева, политобозревателя «Известий», автора программы «Международная панорама» и искусного дипломата. До последних дней своей жизни он был полон творческих замыслов.Он сказал: "Мне 30 лет, а телу моему

Сегодня известному советскому и российскому журналисту-международнику, публицисту и дипломату Александру Евгеньевичу Бовину исполнилось бы 80 лет. Его помнят как спичрайтера Брежнева, политобозревателя «Известий», автора программы «Международная панорама» и искусного дипломата. До последних дней своей жизни он был полон творческих замыслов. В свой 70-летний юбилей он сказал: «Мне 30 лет, а телу моему 70. Коллизия!».

«Приперся…учиться на дипломата»

Северная столица подарила России ни одно поколение талантливых и одаренных людей. В их числе и Александр Евгеньевич Бовин. Он родился в Ленинграде 9 августа 1930 года, до 1936 года жил вместе со всей семьей в Детском Селе – именно так в 1918-1937 годах называлось Царское Село. Как рассказывал сам Бовин: «Мы снимали квартиру у бывшей фрейлины двора Его Императорского Величества. Помню, что она тайно на Новый год наряжала елку», пишет lenta.ru.

В детстве Бовин даже и не помышлял о карьере журналиста: он хотел стать дипломатом. «После школы приехал в Москву и приперся не куда-нибудь, а сразу в дипломатическую академию. Учиться на дипломата. Вахтер, правда, сказал: „Рано тебе сюда, сынок. Закончишь институт, тогда приходи“. Так и сложилось», — вспоминал Александр Евгеньевич.

Его дипломатической деятельности предшествовала сначала учеба на юридическом факультете Ростовского Государственного Университета, затем работа народным судьей на Кубани и заведующим отдела пропаганды и агитации Нефтегорского райкома, а позже — аспирантура философского факультета МГУ. Отработав четыре года научным консультантом редакции философии в журнале «Коммунист», в 1963 году Бовин оказался руководителем созданной Юрием Андроповым группы консультантов в аппарате ЦК КПСС.

Одной из многочисленных обязанностей Бовина было написание речей для генсека ЦК. Именно поэтому он неоднократно встречался с Брежневым.

«Барский» спичрайтер

Когда спустя много лет Бовина попросили описать, каким же был глава компартии, он сказал следующее: «Представьте себе XIX век, желательно его середину. Где-нибудь в Тверской губернии на высоком холме, подальше от покосившихся избенок стоит господский особняк. Внизу крестьяне жнут и сеют, а вокруг дома конюшни, псарня, девки молодые, ядреные и покладистые. Утром — псовая охота, днем — утомительный доклад управляющего, зато вечером у парадного крыльца хлебосольный барин встречает соседей. Потому что любит и веселое застолье, и милых сердцу друзей. И зовут барина Леонид Ильич Брежнев. Он просто родился на сто лет позже, а вместо именьица в Тверской губернии ему досталась вся страна».

В 1972 году Бовин стал политическим обозревателем «Известий». Практически сразу же он заявил о себе как о ярком неординарном журналисте. Одна из легенд гласит, что будто бы на какой-то вечеринке Александра Евгеньевича спросили, читал ли он последнюю речь Леонида Ильича. «Что значит „читал“? Я ее писал», — ответил Бовин. По слухам, на следующий день после этого заявления и началась его карьера в «Известиях», пишут СМИ.ru.

Еще через некоторое время на телеэкраны вышла программа Александра Евгеньевича — «Международная панорама». Это был абсолютно новый телевизионный формат. Советский зритель, пресыщенный «твердолобостью» большинства советских журналистов, сразу же проникся умением Бовина вести доверительные и неформальные разговоры. Именно «панорама» и принесла Бовину известность.

«Я не Боровик, я — Бовин»

С именем известного журналиста связано немало курьезных историй. Так, например, как-то раз один из московских журналистов наблюдал следующую сцену:

«Бомж брезгливо копался в мусорном баке. Бак стоял возле дома, который когда-то был цековским, то есть особым, и в лучшие его годы бомж неплохо бы поживился на властном мусоре. Щербатый рот бомжа внезапно расплылся в радостной улыбке.

 — Здорово, Боровик! — заорал он моему соседу но скамейке, жильцу этого дома.

 — Вы ошибаетесь, любезный. Я не Боровик, я — Бовин.

 — Так похож-то как! Ну, вылитый Боровик. Такой же крепенький и толстый. А то, что Бовин, так кто же тебя не знает».

Еще одна достаточно известная история произошла с Александром Евгеньевичем на пресс-конференции, организованной членами ГКЧП. Тогда Бовин спросил у одного из участников Василия Стародубцева: «Ну а вы-то как в этой компании очутились?». Зал подобный вопрос встретил бурным смехом.

В 1991 году, за неделю до распада Советского Союза, Бовин был назначен послом СССР, а затем РФ в Израиле. В 1997 году он ушел на пенсию. Свою дипломатическую деятельность он описал в книге «Пять лет среди евреев и мидовцев, или Израиль из окна российского посольства». По возвращении на родину Бовин продолжил заниматься журналистикой, он вновь начал работу в «Известиях». Также вел программу «Разговор по существу», выпустил ряд книг и многочисленных статей, публиковался в журнале «Итоги», занимал пост декана факультета журналистики в Российском государственном гуманитарном университете.

В 2000 году Бовин ушел из «Известий», на тот момент ему исполнилось 70 лет. А через четыре года, 29 апреля 2004 года, он скончался. «У него появились проблемы с сосудами головного мозга, но он говорил, что все нормально. А тут упал на улице и сказал: „Ничего, отлежусь“. Но, когда я ночью зашла к нему, он уже умер», — рассказывала его супруга.

Приблизительно за год до своей смерти, на одной из встреч с поклонниками Бовин заявил: «Иногда я кажусь себе мамонтом. Вокруг бодро скачут всякие лошади, а мамонт стоит и совершенно не понимает, что ему делать среди этих лошадей из другого мезозоя».

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации открытых источников