Украденные невесты и жизнь чеченцев в изгнании

На протяжении многих лет чеченцы бежали из своей республики и устраивали жизнь в других местах. Многие делали это по собственной воле; у других просто не было выбора. Тысячи чеченских беженцев покинули республику за последние 15 лет

Зулихан поднимается на борт, и кто-то из гостей вручает ей букет. «Это нашей невесте», — подмигивает он.

Это первый выход Зулихан «в свет» в качестве замужней женщины. Месяц назад, когда она шла домой из училища в Грозном, малознакомый мужчина схватил ее прямо на улице и запихнул в машину.

А через неделю она стала женой Богдана Хажиева.

Сразу после свадьбы он привез ее на север Казахстана, в Павлодар, и поселил в квартире, состоящей из двух плохо обставленных комнат и расположенной над квартирой его родителей.

А потом она оказалась на борту катера на казахстанской реке, почти в 5 тысячах километров от дома.

День был просто идеальный: лето, катер скользит по воде, в которой играют солнечные зайчики, и Зулихан, похоже, смирилась с судьбой. Она скромно сидела на верхней палубе с группой матерей с грудными детьми.

Богдан, муж Залихан, не хочет возвращаться в Чечню

Между тем Богдан, азартный бизнесмен в зеркальных солнечных очках, на нижней палубе обедал со своим кузеном Султаном.

Султан галантно очистил для меня апельсин и сказал, что он тоже в свое время похитил свою жену. «Это закон наших дедов, — пояснил он. — Мы должны уважать наши чеченские традиции».

Деды сидели в отдельной каюте за банкетным столом, уставленным блюдами с жареным мясом и диким чесноком. Но еда осталась нетронутой: заговорил старейший. Он хотел рассказать о том, что произошло 66 лет назад, когда Сталин переселил всех чеченцев с Кавказа в Среднюю Азию.

Тогда старику было 11, но он сказал, что день 23 февраля 1944 года в его памяти остался навсегда.

Белая пустыня

Это был День Красной армии, и на торжества пригласили мужчин из всех селений.

«Но когда мой отец пришел на главную площадь, парада там не было, — рассказывал он. — Его вместо этого окружили солдаты с автоматами».

А потом солдаты пошли по домам, из которых выводили женщин, детей и стариков.

«У нас почти не было времени на сборы, — говорил он мне. — Моя мать слова не могла сказать от потрясения, но она сумела захватить с собой курицу и хлеб. Я помню, как она плакала: нам пришлось оставить наших коров».

На станции переселенцев загнали в вагоны для скота. Многие не дожили до конца пути, который затянулся на три недели.

«Было темно, запах был ужасный, — продолжал старик. — Когда люди умирали, солдаты просто сбрасывали трупы с поезда. А когда мы наконец приехали на место, оказалось, что это холодная белая пустыня. Вокруг ничего, только степь. Есть нечего, а спали мы в амбаре».

Его глаза увлажнились. Старик говорил мне, что его младшие братья и сестры подхватили тиф, и он наблюдал, как они умирали.

По меньшей мере треть не дожила до конца путешествия или умерла вскоре после вынужденного переселения — из-за голода, холода и болезней.

Шрамы войны

Тысячи чеченских беженцев покинули республику за последние 15 лет

После смерти Сталина, тем, кто выжил, разрешили вернуться на Кавказ, но депортация оставила глубокие шрамы, которые поколением позже подпитывали чеченский сепаратизм.

Как и многие другие бывшие изгнанники, старик снова приехал в Казахстан, когда началась первая чеченская война. Еще больше людей бежали во время второй чеченской кампании, начатой в 1999 году при первом премьерстве Владимира Путина.

Но сейчас, когда война кончена, когда Чечня восстанавливается, не хочет ли старик вернуться домой?

«Нет, — ответил он. — Мы говорим по телефону, и нас беспокоит то, что там происходит. Один мой родственник был убит, и никто не знает почему, никто не знает, кто это сделал. Его тело просто бросили на кладбище. Это было на прошлой неделе. Такое там происходит сплошь и рядом».

Я хотела спросить, на ком лежит ответственность, но он перебивает: «Если кто-то попытается расследовать, его тоже убьют. Такой уж там режим. Вы ведь знаете, что я имею в виду».

Я знаю, что он имеет в виду.

Год назад в Грозном правозащитница Наталья Эстемирова, с которой я была знакома, шла на работу и была похищена людьми в масках. В тот же день ее тело с пулевыми ранениями было найдено в канаве.

До сих пор никто не привлечен за это к ответственности. Большинство чеченцев уверены в том, что это преступление никогда не будет расследовано до конца.

Мужчина в овечьей папахе неловко пошевеливается. «Давайте не будем о политике, — просит он. — Давайте поговорим о наших казахских друзьях, выпьем за молодоженов. У нас ведь праздник, в конце концов!»

Мне интересно, что жених Богдан думает о возможности переезда в Чечню. Его отец сказал мне, что хочет устроить своего сына на тихий правительственный пост в Грозном. Но Богдан, похоже, не слишком туда стремится.

Поехать туда, чтобы найти и похитить для себя жену — это одно. Жить там постоянно — совсем другое.

«Все, конечно, в руках Аллаха, — говорит он мне. — Но я, наверное, подожду».

Люси Эш. Би-би-си, Казахстан