Как сексуальная ориентация помогает в работе главе немецкого МИДа

Рядовые немцы, благодаря голосам которых Вестервелле и занял эти высокие посты, своей толерантностью тоже гордятся: шутка ли, их Гвидо – первый в мире открытый гей, добившийся такого политического признания…

Ангелу Меркель совсем не смущает нетрадиционная сексуальная ориентация вице-канцлера и министра иностранных дел ФРГ Гвидо Вестервелле. Рядовые немцы, благодаря голосам которых Вестервелле и занял эти высокие посты, своей толерантностью тоже гордятся: шутка ли, их Гвидо – первый в мире открытый гей, добившийся такого политического признания. Гордятся, но слегка беспокоятся за Вестервелле. Ведь не все народы мира так терпимы к геям, как немцы.

Так не мешает ли вице-канцлеру нетрадиционная ориентация исполнять прямые обязанности, ездить по странам и континентам, защищая интересы Германии? Не мешает, гордо заявляет Вестервелле. Если бы вице-канцлер был чуть менее скромным, он, наверное, сказал бы так: наоборот, помогает.

В зарубежные командировки Вестервелле часто ездит не один, а, как и полагается политикам такого ранга, со спутником жизни, Михаэлем Мронцем. Мронц ведет себя образцово-показательно: за счет государственного бюджета по заграницам не катается, проживание и питание оплачивает сам. Пока Вестервелле встречается с мировыми лидерами и решает глобальные проблемы современности, его супруг не скучает в роскошных отелях, а отважно ездит по местам гуманитарных и природных катастроф, чтобы помочь обездоленным детям. Под свое образцово-показательное поведение Мронц подводит трогательную философскую базу: «Я хотел бы защищать права самых маленьких граждан Земли. У нас нет собственных детей, именно поэтому я хочу открыть малышам свое сердце».

Все бы хорошо, всем бы нациям таких послов доброй воли. Но на беду социально активной семейной пары немцы отличаются не только толерантностью, но и дотошностью. В какой-то момент у избирателей возникло подозрение, что параллельно с проблемами обездоленных детей партнер вице-канцлера решает собственные деловые вопросы и пополняет семейный бюджет пары.

И правда: по профессии Мронц – организатор крупных спортивных мероприятий. Одной из первых совместных официальных поездок семейной пары стал визит в Бразилию, где в 2014 г. пройдут летние Олимпийские игры, а в 2016 г. – чемпионат мира по футболу. Кстати, и сам Вестервелле заявлял, что отправляется в тур по Латинской Америке, чтобы помочь немецким компаниям развивать бизнес в регионе.

Вице-канцлер уже попадался на том, что включал в состав официальных делегаций бизнесменов, спонсировавших его родную партию FDP, и делового партнера собственного брата. Так что трудно представить, чтобы он мог отказать спутнику жизни в организации встреч с парой–тройкой местных спортивных функционеров, раз уж Мронц и так в Бразилии. Впрочем, доказать меркантильные интересы пары все-таки не удалось: согласно протоколу поездки, партнер вице-канцлера общался исключительно с детьми из фавел и фазенд.

Разговоры о сексуально-деловом характере партнерства между Вестервелле и Мронцем удалось быстро прекратить не только из-за отсутствия доказательств. Партайгеноссе из FDP поспешили заявить, что нападки на вице-канцлера – это ущемление прав сексуальных меньшинств. Мол, когда пост министра иностранных дел ФРГ занимал Франц-Вальтер Штайнмайер, человек вполне традиционной ориентации, профессией его супруги вообще никто не интересовался. Сам Штайнмайер, правда, заметил, что жена вообще редко сопровождала его в командировках, потому и не интересовала журналистов. Тем не менее, выставлять себя ярым гомофобом не решился ни один политический противник Вестервелле.

Неудивительно, что теперь, обладая таким солидным иммунитетом от обвинений в меркантильности, вице-канцлер заявил, что намерен не брать Мронца с собой только в те страны, где присутствие гомосексуальной пары неуместно. Проще говоря, туда, где нетрадиционная ориентация наказывается смертной казнью. Вестервелле-то все равно, его будет защищать дипломатический иммунитет, а вот Мронцу там может не поздоровиться. Стран таких, по данным администрации Вестервелле, всего семь: Иран, Йемен, Мавритания, Нигерия, Саудовская Аравия, Сомали и Судан. Впрочем, Мронца эти ограничения вряд ли расстроят: ни одно из этих государств не может заинтересовать его с деловой точки зрения, а значит, и семейному бюджету никакого ущерба.

Здесь в истории о хитрых Мронце и Вестервелле, которые поймали всю Германию в ловушку политкорректности, можно было бы поставить точку – но, похоже, семейная пара перехитрила саму себя. Толерантные немцы начинают поговаривать, что решение не возить Мронца в страны, где процветает гомофобия, – это малодушие. Почему бы не показать неразвитой «семерке», что геи – точно такие же люди, и обращаться с ними нужно уважительно? Почему бы не заставить саудовских шейхов жать Мронцу руку на официальном приеме? Ну, а если партнер вице-канцлера все же пострадает от иностранных гомофобов, – что ж, эта жертва только поможет привлечь внимание к проблемам лиц нетрадиционной ориентации в странах третьего мира. Правда, пока семейная пара Мронц–Вестервелле не спешит рисковать своим здоровьем и репутацией ради благородного дела пропаганды толерантности.