Забытый триллер. Семь лет назад было совершено покушение на ныне покойного Туркменбаши

Неизвестные террористы открыли огонь из пистолетов и автоматов по бронированному «мерседесу» Туркменбаши. Правда, сам «великий сердар» этого даже не заметил, но, узнав по прибытии в свой дворец о происшедшем, тут же назвал виновных

Туркменская оппозиция — точнее, главным образом политическая эмиграция — отмечает седьмую годовщину событий, которые для большей части постсоветской аудитории запомнились, как неудавшееся покушение на ныне покойного первого президента Туркменистана Сапармурата Туркменбаши (Ниязова) и последовавших вслед за ним репрессий против туркменской оппозиции.

Туркменский оппозиционный сайт «Гундогар» в связи с седьмой годовщиной репрессий, ознаменовавших собой разгром туркменской оппозиции, выступил с пространной статьей, основанной на материалах доклада профессора международного права из французской Сорбонны доктора Эммануэля Деко, который обвинил власти Туркменистана в грубейших нарушениях и отходе от своих обязательств перед ОБСЕ в ходе расследования покушения на Ниязова и судов над туркменскими оппозиционерами, обвиненными в причастности к этому покушению.

«Суды проводились в вопиющих условиях. Вопреки обязательствам, данным ОБСЕ, на суды не были допущены иностранные наблюдатели, в частности, дипломаты. Место и время судебных заседаний держались в тайне, дабы избежать наблюдения. Официально реагируя на дипломатические протесты, туркменское руководство заявляло, что присутствие дипломатов могло сказаться на объективности судей. Это объяснение неприемлемо и еще менее убедительно, — цитирует „Гундогар“ доклад профессора Деко. — Лишенные возможности воспользоваться услугами адвоката, обвиняемые содержатся без возможности связи с внешним миром. В презумпции невиновности им отказано. Они не имеют доступа к обвинительным документам и не могут подготовить свою защиту. Тем самым им отказано в праве на справедливый суд, вопреки не только всем международным нормам, но и принципам, установленным Конституцией». «Тот факт, что в процессах с самого начала главную роль играли признательные показания, противоречит как конституционным положениям, так и международным нормам, — уверен французский профессор. — В отсутствие элементарных гарантий права на адвокатскую защиту и эффективных правовых механизмов обвиняемым вопиющим образом отказывается в правосудии на всем протяжении дела: от произвольного задержания до ускоренного суда на основе одних только признательных показаний, полученных путем принуждения. Тщательно изготовленные туркменским руководством подборки видеозаписей и новостных сообщений говорят сами за себя, проливая свет на правосудие, возвращающее нас в самые мрачные страницы новейшей истории».

«Гундогар» подводит свой итог: «Имели ли место в истории юриспруденции судебные процессы, обвинителем на которых выступал генеральный прокурор, судьей — председатель Верховного суда, адвокаты заявляли о том, что не желают защищать своих подзащитных, потому что они, их подзащитные — „мерзавцы и подонки“? Имели, скажете вы и будете правы: так проходили сталинские процессы в 30-40-е годы прошлого века. А еще так проходили туркменские судилища над политическими оппонентами Сапармурата Ниязова в начале века нынешнего.»

История с покушением на Туркменбаши и в самом деле напоминала смесь кинобоевика с триллером — только вот не «голливудскую», а скорее гонконгскую или индийскую. 25 ноября 2002 года из Ашгабата стали поступать сенсационные сообщения: совершено покушение на жизнь «любимого сердара всех туркмен» Сапармурата Ниязова! Позже появились подробности: неизвестные террористы открыли огонь из пистолетов и автоматов по бронированному «мерседесу» Туркменбаши. Правда, сам «великий сердар» этого даже не заметил, но, узнав по прибытии в свой дворец о происшедшем, тут же назвал виновных — лидеров туркменской оппозиции. «Нейтральный Туркменистан», официальный печатный орган писал тогда: «Сапармурат Туркменбаши, демонстрируя характерную для него открытость, неприятие недомолвок и иносказаний, сообщил об имевшем место утром текущего дня инциденте: Я рассказываю об этом, подчеркнул сердар, чтобы предотвратить слухи и домыслы, которые уже начали распространяться зарубежной прессой. Конечно, возникает вопрос: кто? Не вызывает сомнений, что за спинами злоумышленников стоят такие „деятели“, как Н. Ханамов, Х.Оразов, Б. Шихмурадов, С. Иклымов». Затем появились иностранные заказчики: Россия, Узбекистан, Турция и Азербайджан.

Расследованием руководила прокурор Туркменистана Курбанбиби Атаджанова, которая затем сама впала в немилость из-за не то чтобы совсем уж беспочвенных обвинений в коррупции. Вскоре в Туркменистане начались повальные аресты оппозиционеров, неугодных режиму лиц и контактировавших с ними иностранцев. Среди арестованных оказался и гражданин США, бывший российский тележурналист Леонид Комаровский. В Туркменистан он приехал, чтобы договориться об экспорте чешских ликеров. И был здесь арестован вместе со своими туркменскими партнерами.

Потом уже многие эксперты полагали: официальный Ашгабат в те годы явно рассчитывал, арестовав российских граждан в Туркменистане, предложить Москве своеобразный «обмен»: освобождение арестованных россиян в обмен на экстрадицию в Ашгабат находящихся в Москве туркменских оппозиционеров-эмигрантов. Тактика эта здорово напоминала захват заложников, но с Комаровским получилось совсем не так, как рассчитывали: Комаровский оказался американским гражданином, и в процесс вмешался Госдепартамент США. Который регулярно выражал обеспокоенность по поводу того, какими методами ведется расследование покушения на „великого сердара“. В конце концов ценой невероятных дипломатических усилий Вашингтону удалось добиться его освобождения, Комаровского отправили в Баку, а уже отсюда — на Запад. А туркменские чиновники ворчали: есть, мол, фигуранты, которые представляются гражданами одной страны, носят в кармане паспорт другой, а по национальности должны бы относиться к третьей. В Ашгабате даже успели учинить обыск в резиденции посла Узбекистана в Туркменистане, а позже объявить его персоной нон грата.

А в предновогодние дни 2002 года появились сообщения об аресте Бориса Шихмурадова — бывшего министра иностранных дел и вице-премьера Туркменистана, возглавившего позже оппозицию в эмиграции — Народно-демократическое движение Туркменистана. Но уже через несколько часов после его ареста в прессе появилось заранее написанное письмо самого Шихмурадова, где он, во-первых, сообщил, что решил добровольно сдаться властям, чтобы прекратить аресты всех и вся. И, кроме того, объяснил, что туркменская оппозиция готовила на конец ноября массовые акции протеста во всех областных центрах Туркменистана — результатом их должна была стать мирная отставка Сапармурата Туркменбаши. Именно поэтому Шихмурадов, проживавший в Москве, вернулся в Туркменистан. Но власть успела „сыграть на опережение“, инсценировав, по словам туркменских оппозиционеров, покушение на „сердара“ и устроив кампанию массовых арестов.

Но куда примечательнее другое. В ходе „расследования покушения на Туркменбаши“ в Ашгабате весьма серьезные обвинения выдвинули и в адрес Азербайджана. Отношения между двумя странами были уже достаточно натянутыми. Сапармурат Туркменбаши лично зачеркивал на карте азербайджанские названия „контрактных“ „Азери“, „Чираг“ и „Гюнешли“, вписывая вместо них туркменские, обещал организовать их регулярный облет военными вертолетами и т.д.

А в деле Шихмурадова „азербайджанский след“ отрабатывали по полной программе. В дело „встраивали“ имена высших госчиновников Азербайджана, включая президента Гейдара Алиева, журналистов газеты „Эхо“ и т.д. Как уже сообщала наша газета, в 2005 году на чрезвычайном совещании правительства Ниязов обвинил Азербайджан в том, что наша страна предоставила туркменские визы покушавшимся на него „иностранным преступникам“ и потребовал немедленных объяснений. Министру иностранных дел Туркменистана Рашиду Мередову было приказано немедленно вызвать посла Азербайджана в Туркменистане с тем, чтобы Баку дал объяснения. „Почему Азербайджан предоставляет визы для граждан России? Потому что Борис Шихмурадов подкупил их“, — заявил тогда Ниязов. Затем Министерство иностранных дел Туркменистана предъявило Азербайджану официальную претензию по поводу того, что граждане Грузии, чеченцы по национальности, участвовавшие в покушении на жизнь Туркменбаши, получили „азербайджанскую транзитную визу“. Потом выяснилось, что визы были поддельными, но пыла Туркменбаши это не охладило. В Ашгабате заговорили о том, что фигуранты дела въезжали в Туркменистан по поддельным туркменским визам, и как раз эти визы были, дескать, изготовлены в Азербайджане. Именно здесь, если верить Курбанбиби Атаджановой, „вербовали боевиков“, заговорщики выходили на самый высокий уровень и т.д. Затем в Ашгабате начали распространять книгу, авторство которой приписывали отбывавшему к этому моменту пожизненный срок Борису Шихмурадову: бывший „глава заговорщиков“ пел дифирамбы „великому гению Туркменбаши“ и рассказывал о подготовке „покушения“, включая и „азербайджанский след“.

Но затем книгу уже через четыре недели стали из продажи изымать. Во-первых, текст слишком уж изобиловал грамматическими и синтаксическими ошибками. А во-вторых, по версии оппозиции, до Туркменбаши было доведено по дипломатическим каналам недовольство правительств стран, которых без доказательств обвинили в причастности к покушению. Об „азербайджанском следе“ было приказано забыть. Да и вообще „раскрутка“ истории с покушением пошла на спад — слишком уж было заметно, что шита она белыми нитками.

Но за это время в Туркменистане тоже многое изменилось. Курбанбиби Атаджанова впала в немилость. В 2006 году скончался Сапармурат Туркменбаши, и новый президент страны Гурбангулы Бердымухамедов, судя по всему, приступил к медленным и осторожным даже по туркменским меркам, но все-таки реформам. Но, самое главное, Туркменистан оказался в центре новой „газовой игры“, где нормализация отношений с Азербайджаном — ключевой вопрос для успеха не только и не столько трубопровода „Набукко“, сколько попытки Ашгабата уйти от зависимости от российской „трубы“ и диверсифицировать пути экспорта газа. На этом фоне слишком многое зависит от поведения Гурбангулы Бердымухамедова. Который, однако, вновь повторяет, что считает „туркменскими“ азербайджанские контрактные месторождения.

НУРАНИ, Н.АЛИЕВ

27.11.2009. ЦентрАзия