Операция «Чечевица»: 65 лет депортации вайнахов

Поголовному насильственному переселению в сталинском СССР подверглись многие народы: немцы Поволжья, финны, калмыки, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, понтийские греки, проживавшие в Крыму болгары и армяне, корейцы и турки-месхетинцы. Массовые депортации имели место в странах Балтии и Западной Украине.

Всего в 1944 году было выселено на восток около 873 тысяч, а к октябрю 1948 года — 2 млн. 247 тыс. человек.

Но операция под кодовым названием «Чечевица» по выселению вайнахов была самой крупной.

За две недели

Она началась 23 февраля 1944 года в 02:00 по местному времени, когда по радио был передан кодовый сигнал «Пантера», и завершилась 9 марта.

В ней участвовали около 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и военной контрразведки «СМЕРШ», и 100 тысяч военнослужащих войск НКВД — по одному на каждых четырех выселяемых, включая женщин, детей и стариков. Их заранее разместили на Северном Кавказе под видом фронтовых частей, отведенных на отдых и переформирование.

В шесть утра военные начали стучаться в дома и будить хозяев, давая им два часа на сборы. Затем их везли грузовиками к ближайшим железнодорожным станциям и грузили в «теплушки».

Уже в первые сутки из населенных пунктов вывезли 333 тыс. 739, и погрузили в эшелоны 176 тыс. 950 человек.

В 11 утра Берия телеграфировал Сталину: «Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет», — а вечером устроил в Грозном застолье.

Всего, как следует из доклада начальника конвойных войск НКВД генерала Бочкова Берии, в 180 эшелонах по 65 вагонов в каждом было отправлено 493 тыс. 269 человек (в среднем по 2740 человек на эшелон).

В пути родились 56 младенцев и умерли 1272 человека, главным образом от простуды или обострения хронических болезней.

К 20 марта на место прибыли 491 тыс. 748 депортированных.

Разрешалось брать до 500 кг груза на семью, но фактически большую часть вещей пришлось оставить, поскольку в каждом вагоне должны были поместиться 45 человек со всем имуществом (немцев Поволжья размещали по 40 человек в «теплушке», и вещи везли отдельно).

«Спецпереселенцы» должны были сдать скот и зерно и получить взамен аналогичное количество от властей на новых местах жительства, но в большинстве случаев это правило не выполнялось.

Последними шли поезда с чеченской и ингушской номенклатурой и верхушкой духовенства. Остаться в родных местах не позволили никому. Единственное послабление для элиты состояло в том, что ее везли в нормальных пассажирских вагонах и позволили взять больше вещей.

В июле 1944 года Берия представил Сталину окончательную информацию: «Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны НКВД в феврале-марте 1944 г. было переселено на постоянное жительство в Казахскую и Киргизскую ССР 602.193 человека жителей Северного Кавказа, из них чеченцев и ингушей — 496.460 человек, карачаевцев — 68.327, балкарцев — 37.406 чел.»

В Казахстане поселили около 411 тысяч вайнахов (85 тысяч семей), в Киргизии  — 85,5 тысячу (20 тысяч семей).

Чечено-Ингушская АССР была упразднена, а ее территория разделена между соседними регионами — Ставропольским краем, Дагестаном и Северной Осетией.

Другим маршрутом

Операцию «Чечевица» начали готовить в октябре-ноябре 1943 года. Первоначально планировалось переселение в Новосибирскую и Омскую области, Алтайский и Красноярский края. Затем маршрут изменили на Среднюю Азию.

Неоднократно менялась и дата начала операции. Почему, в конце концов, выбор остановили на Дне Красной Армии, неизвестно.

29 января 1944 года НКВД издал секретную «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей».

1 февраля решение окончательно утвердило политбюро. Руководил операцией лично Берия.

17 февраля 1944 года он доложил Сталину из Грозного, что все готово, 21-го подписал соответствующий приказ по НКВД, 22-го сообщил о предстоящем выселении руководству республики и высшему духовенству.

Как докладывал Берия Сталину, председатель совнаркома Чечено-Ингушетии Моллаев «прослезился, но обещал взять себя в руки и обещал выполнить все задания, которые ему будут даны в связи с выселением».

Имамам и муллам Берия приказал «провести необходимую работу среди населения».

Без сопротивления

Из-за огромного неравенства сил случаев сопротивления было немного. По официальным данным, в ходе операции были убиты 780 человек, арестовано 2016 «антисоветского элемента», изъято более 20 тысяч единиц огнестрельного оружия, в основном хранившегося в чеченских домах еще со времен гражданской войны.

Скрыться в горах сумели 6544 человека.

Отдельные работники наркомата госбезопасности сообщали о «ряде безобразных фактов нарушения революционной законности, самочинных расстрелах над оставшимися после переселения чеченками-старухами, больными, калеками, которые не могли следовать», но наказания никто не понес.

Напротив, указом от 8 марта 1944 года 714 участников депортации были награждены «за образцовое выполнение специальных заданий», в том числе боевыми орденами Суворова, Кутузова и Красного Знамени.

Хайбах

Единственная их «вина» состояла в том, что 23 февраля пошел сильный снег, жители не могли спуститься с гор и срывали график депортации.

Комиссар госбезопасности 3-го ранга Михаил Гвишиани (впоследствии — сват премьера Алексея Косыгина) приказал загнать людей в конюшню и сжечь, использовав ту же методику, какую применяли нацисты к партизанским селам.

В 1980-х годах военный журналист Степан Кашурко, занимавшийся розыском безвестных героев войны, обнаружил на берегу Десны в районе Новгород-Северского останки погибшего 12 марта 1943 года разведчика 2-го гвардейского кавалерийского корпуса Бексултана Газоева.

В непромокаемом пакете у него на груди было неотправленное письмо матери, адресованное в Хайбах.

Журналист написал в республиканской военкомат Чечено-Ингушетии, и получил ответ, что такого населенного пункта нет, и никогда не было.

Заинтригованный Кашурко не поленился съездить в Грозный и встретился с первым секретарем обкома Доку Завгаевым, который нехотя признал, что «люди сгорели при депортации», но «об этой истории говорить и писать запрещено».

В 1991 году военная прокуратура возбудила дело по факту массового убийства в Хайбахе, которое впоследствии прекратили в связи со смертью основных обвиняемых.

Чеченцы где-то раздобыли полутораметровый портрет Гвишиани и сожгли его на месте расправы под барабанный бой.

Что было, и чего не было

Решение депортировать чеченцев и ингушей Президиум Верховного Совета СССР мотивировал тем, что «в период Великой Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в ряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тыл Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против советской власти».

По данным из докладной записки заместителя Берии Богдана Кобулова, из 30 тыс. 309 жителей Чечено-Ингушетии, подлежавших призыву в армию в 1941-1942 годах, уклонились от службы 16 тыс. 511 человек, из-за чего в республике пришлось объявить призыв добровольным и отказаться от планов формирования 114-й Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии.

С другой стороны, согласно данным, обнародованным российским историком Василием Филькиным, на фронтах Великой Отечественной войны сражались 28,5 тысяч чеченцев и ингушей (19,5 тысяч призванных или пошедших на фронт добровольцами плюс девять тысяч тех, кого война застала в армии), а по информации чеченского Общества ветеранов войны  — даже 44 тысячи человек.

На фронте погибли около 2300 чеченцев и ингушей.

Четверо стали Героями Советского Союза, а еще шестерым это звание присвоили задним числом после реабилитации репрессированных народов. При этом, по имеющимся данным, было заполнено около 40 представлений, но с февраля 1942 года действовало негласное указание «придерживать» наградные листы.

Имена трех чеченцев и одного ингуша увековечены в Мемориальном комплексе защитников Брестской крепости. Двое участников обороны до сих пор здравствуют в Чечне.

При этом исключений в 1944 году не сделали ни для кого. Часть вайнахов сняли с фронта немедленно, другим дали довоевать, но после войны всех неукоснительно отправили на поселение, в том числе подполковника Мавлиди Висаитова, который первым из старших советских офицеров приветствовал союзников на Эльбе и был награжден американским орденом.

За годы войны на территорию Чечено-Ингушетии были сброшены восемь групп немецких парашютистов, общей численностью 77 человек, «большую часть» из которых, по утверждению НКВД-НКГБ, составляли завербованные местные жители.

В октябре 1941-го года в Шатойском, Итум-Калинском, Веденском, Чеберлоевском и Галанчожском районах вспыхнуло антисоветское восстание под предводительством Хасана Исраилова и Маирбека Шерипова, но направлено оно было, прежде всего, против колхозного строя. Прямых доказательств связи повстанцев с немецкой разведкой нет.

По официальным советским данным, с начала войны до момента депортации в Чечено-Ингушетии были арестованы 1901 и убиты 973 «бандита».

Под эгидой немецких спецслужб в Берлине действовала Партия кавказских борцов, в которую входили представители 11 народов Кавказа, провозглашавшая лозунг «борьбы с большевистским варварством и русским деспотизмом», и издавалась газета «Газават», но занимались этим в основном эмигранты периода Гражданской войны.

По утверждению английского историка Николая Толстого, «в 1946 году на Западе находилось предположительно около 80 тысяч [советских] мусульман », но сколько среди них было именно чеченцев и ингушей, неизвестно.

По имеющимся данным, американские и британские власти выдавали мусульман Кавказа, Поволжья и Средней Азии не так активно, как военнопленных и «власовцев» славянского происхождения.

Коллективное наказание

Поведение чеченцев и ингушей не было чем-то исключительным. В общей сложности от 800 тысяч до миллиона советских граждан всех национальностей в годы войны служили немцам с оружием в руках.

В любом случае, применение принципа коллективной ответственности и этнические чистки явились вопиющим нарушением прав человека.

Депортация состоялась, когда вермахт уже был отброшен на сотни километров от Кавказа, и, таким образом, явилась не военной необходимостью, а актом наказания.

По мнению историка Бориса Соколова, «Сталин давно планировал решить проблему непокорных кавказских народов, никогда по сути не признававших Советской власти, а война предоставила удобный повод для этого».

Трудный путь домой

Изгнание было объявлено вечным, но фактически продолжалось 13 лет.

Переселенцы, включая детей, обязаны были еженедельно отмечаться в спецкомендатурах. За самовольное оставление места жительства полагалось 20 лет лагерей.

Власти далеко не везде смогли обеспечить вновь прибывших продовольствием, работой и кровом. Сложно сказать, чего здесь было больше: жестокости по отношению к «предателям», или обычной неразберихи, неизбежной при скоропалительном и массовом переселении.

Бомба замедленного действия

9 января 1957 года президиумы Верховных Советов СССР и РСФСР издали совместный указ об отмене высылки вайнахов и восстановлении Чечено-Ингушской автономной республики. К тому времени в Казахстане проживало около 315 тысяч, а в Киргизии — примерно 80 тысяч чеченцев и ингушей. Таким образом, численность вайнахов за годы изгнания сократилась примерно на 100 тысяч человек.

Весной и летом 1957 года на родину вернулись около 140 тысяч человек, но их дома оказались заняты переселенными в Чечню и Ингушетию русскими и представителями других народов СССР, а Пригородный район Ингушетии был передан в состав Осетии.

Чеченцы и ингуши хотели жить именно в тех домах, которые принадлежали им до депортации.

В августе 1958 года после убийства на бытовой почве в Грозном произошли межэтнические столкновения, в результате которых погибли два человека, 32 получили травмы и почти 60 были арестованы.

Тем не менее, к весне 1959 года возвращение в основном состоялось.

В отличие от других национальных образований в составе СССР, пост первого секретаря Чечено-Ингушского обкома партии всегда занимали русские. Единственным исключением стал последний партийный босс республики Доку Завгаев (в 1996 году — глава промосковской администрации Чечни).

14 ноября 1989 года и 26 апреля 1991 года были приняты законы СССР и РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», в основном дублировавшие друг друга.

С одной стороны, они предусматривали «признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ, на восстановление национально-государственных образований, сложившихся до их упразднения, а также на возмещение ущерба, причиненного государством».

С другой стороны, указывалось, что «процесс реабилитации не должен ущемлять права и законные интересы граждан, проживающих в настоящее время на данных территориях».

Трудноразрешимое противоречие привело к конфликтам, до конца не разрешенным и поныне.

Поминовение

В Грозном под эгидой республиканского уполномоченного по правам человека Нурди Нухажиева состоялось заседание «круглого стола» историков, где было принято решение собрать и проанализировать все документы, касающиеся депортации, и издать «Книгу памяти» с поименным списком ее жертв.

В Назрани прошел митинг у памятника жертвам политических репрессий и встречи школьников и студентов с жертвами депортации.

Президент Чечни Рамзан Кадыров в обращении к чеченскому народу напомнил, что «уже в новейшей истории чеченцы пережили две кровопролитные войны, по масштабам потерь народных сопоставимые, а может, и превосходящие депортацию 1944 года».

«История чеченцев состоит из череды тяжелых испытаний, выпадавших на их долю с систематической периодичностью, но всегда, во все времена, чеченцы с честью преодолевали тяготы судьбы, закаляя свой дух и укрепляясь в вере в будущее», — провозгласил Кадыров.

Его ингушский коллега Юнус-Бек Евкуров назвал депортацию «геноцидом», а обвинения, выдвигавшиеся против ингушей и чеченцев — «ложными».

Он отдал должное стойкости народа, которые в изгнании «сохранил язык и культуру, свои вековые обычаи и традиции», и особо подчеркнул, что «в тех трудных условиях ингуши выжили во многом благодаря бескорыстной помощи представителей других народов: русских, казахов, киргизов».

Письмо в Guardian

23 февраля британская газета Guardian напечатала открытое письмо 15 членов Палаты общин и видных интеллектуалов, посвященное 65-летию депортации вайнахов, в котором они изложили свое видение событий последних 15 лет и нынешней ситуации в Чечне.

По словам авторов письма, «после распада СССР, и до вторжения российских войск в 1994 году, Чечня во всех отношениях существовала как независимое государство, после кровопролитной войны был заключен мир и проведены демократические выборы, но в 1999 году по приказу Владимира Путина началось новое вторжение, приведшее к гибели 100 тысяч мирных граждан и появлению сотен тысяч беженцев».

В настоящее время, считают они, в республике «на смену интенсивным бомбежкам пришел режим страха и подавления», а визиты иностранных представителей «тщательно оркестрируются».

Авторы письма призывают президента Дмитрия Медведева «найти подлинное политическое урегулирование, которое положило бы конец страданиям народа».

Путь к такому урегулированию они видят, прежде всего, в проведении в Чечне свободных и честных выборов, образцом которых считают президентские и парламентские выборы 27 января 1997 года.