Первая сотня Януковича

Со времен Наполеона установилась традиция: первые результаты деятельности политика изучать только через 100 дней после обретения им полномочий. Похоже, Президенту Виктору Януковичу есть чем похвастать в этот первый отчетный срок.

Наполеон Карлович Бонапарт, вернувшись к власти в 1815-м году, через 111 дней вновь отрёкся от престола, попросил политического убежища в Великобритании и получил его на принадлежащем империи крошечном острове Святой Елены. Поскольку от официального извещения о новом восшествии на престол до поражения при Ватерлоо прошло чуть меньше времени, с тех пор установилась традиция: первые результаты деятельности политика изучать только через 100 дней после обретения им полномочий.

Похоже, Президенту Виктору Фёдоровичу Януковичу есть чем похвастать в этот первый отчётный срок.

Харьковские соглашения выглядят сверхъестественными только потому, что за день удалось устранить едва ли не все проблемы межгосударственных взаимоотношений, трудолюбиво накапливаемые Виктором Андреевичем Ющенко на протяжении всех пяти лет исполнения обязанностей младшего помощника посла Соединённых Государств Америки на Украине. Но сами по себе эти соглашения столь очевидно выгодны обеим сторонам, что удивляться следует лишь тому, сколь долго граждане Украины позволяли явной марионетке топтать свои насущные интересы.

Дешёвая энергия — как и любой другой дешёвый ресурс — ценнейшее преимущество в конкурентной борьбе. Конечно, на него нельзя рассчитывать вечно — хотя бы потому, что любое сырьё (в том числе и энергетическое) в долгосрочной перспективе дешевеет. Но и отказываться от него в предвидении грядущего подешевения нельзя: как отмечал ещ ё Джон Мэйнард Джон-Невиллович Кейнс, в долгосрочной перспективе все мы покойники, но это не мешает нам действовать с учётом не столь отдалённых перспектив.

Рыжая власть провоцировала подорожание российского энергосырья потому, что основные выгоды от его дешевизны получают промышленные — русские — регионы Украины. Галичина, где промышленность создана усилиями всего Союза, после распада Союза уничтожила это «наследие проклятого тоталитарного прошлого». Львову ни холодно, ни жарко от цены российского газа. А вот Донецк и Мариуполь лихорадит от каждого колебания цены. Дорогой газ подрывает экономику русского большинства населения Украины — потенциального (а то и уже действующего) оппонента галицкомыслящих националистов. Поэтому они готовы втоптать большинство страны в грязь, лишь бы остаться  — пусть и в этой грязи — сверху.

С другой стороны, длительная перспектива благополучного существования Черноморского флота означает необходимость его качественного обновления. Многие классы боевых кораблей, нужных современному флоту, лучше всего в Союзе строили заводы в Николаеве: Санкт-Петербург и Северодвинск «заточены» под другие классы. Правда, за постсоветское время николаевские заводы изрядно разграблены. Но ключевые компоненты — стапели, доки, подъёмно-транспортное оборудование — уцелели: были бы кости — мясо нарастёт. России выгоднее заказать новые корабли (хотя бы корпуса) в Николаеве, нежели перестраивать балтийские или североморские заводы. Украина же обрет ёт десятки тысяч новых рабочих мест — и ещё одну причину не устраивать распри с остальной Россией.

Прочие выгоды долгосрочных стабильных отношений перечислять не буду: очень уж их много.

Понятно, рыжие встретили в штыки первые же признаки улучшения положения страны: обездоленные голосуют за оппозицию — стало быть, оппозиции надобно, чтобы обездоленных было побольше. Власть ответила изящно: прежде всего предоставила рыжим возможность скомпрометировать себя яйцеметанием в парламенте, затем возбудила уголовные дела — и по этому очевидному поводу, и по ранее накопившимся подвигам прежней власти. Пока всё идёт согласно букве закона, а во многих случаях — например, в языковом вопросе — и согласно его духу.

И Соединённые Государства Америки, и Европейский Союз нынче переживают немалые трудности — не только экономические, но и политические. Экономические порождены в основном выводом рабочих мест в регионы дешёвой рабочей силы: придумать высвобождаемым работникам новые занятия, дающие достойный результат, так и не удалось, так что значительная часть населения уже добрый десяток лет пребывает в состоянии скрытой безработицы, и рано или поздно эта безработица должна была стать открытой. Политические же проблемы порождены, в частности, попытками покорения (со стороны СГА) или интеграции (со стороны ЕС) заведомо чуждых регионов. СГА в Ираке и Афганистане уже давно пытаются в лучшем случае сохранить престиж. ЕС в Польше, Румынии, Прибалтике надеется разве что чуть поумереннее расходовать деньги на кредиты и дотации.

Понятно, в таких условиях ни Вашингтон, ни Брюссель не располагают возможностями полноценного контроля Украины — не говоря уж об её интеграции в какой бы то ни было политически — а тем более экономически — значимой форме. Поддерживать с ними хорошие отношения всё равно нужно — хотя бы потому, что вообще не следует без крайней необходимости портить отношения с кем бы то ни было. Но ожидать от них серьёзной помощи в сколько-нибудь обозримом будущем не следует ещё и потому, что они вряд ли захотят допускать на мировой рынок нового заметного конкурента.

Не только по историческому происхождению, но и по родному языку (а не по записям в советских паспортах) большинство (по последним данным знаменитой социологической службы Гэллапа  — 5/6) населения Украины  — русские. Оставшаяся 1/6 — галичане: продукт полувекового австрийского эксперимента по перевоспитанию русских в антирусских на восточном склоне Карпат, впоследствии поддержанного большевиками в связи с необходимостью создания витрины «расцвета социалистических наций». Строго говоря, есть и другие национальные группы (венгры, гагаузы, евреи, румыны), но они так малы, что не влияют на расклад сил (да вдобавок тяготеют к двум основным народам: большинство евреев Украины давно влились в русский народ, а венгры и румыны в основном перемешаны с галичанами).

При таком раскладе должны быть законодательно обеспечены права меньшинства (и прежде всего — признано само его существование). Пока сохраняется юридическая фикция «украинский народ», оба реальных народа Украины вынуждены опасаться ущемления своих естественных прав и интересов. Тотальная русификация так же опасна, как тотальная галицизация. Взгляните на финский пример: там шведы составляют всего 1/16 населения, но все граждане изучают оба языка, и в каждом уголке страны каждый гражданин имеет равный доступ к культуре обоих народов.

В условиях Украины с ярко выраженным территориальным разделением русского большинства и галицкого меньшинства можно пойти по менее сложному пути федерализации, когда каждый народ будет иметь режим наибольшего благоприятствования на территории, где он в явном большинстве, и только в немногочисленных зонах примерно равного смешения придётся обеспечивать полноценное двуязычие и двухкультурие.

Когда галичане получат законодательную гарантию обеспечения своих прав — они лишатся серьёзного основания требовать подчинения русского большинства интересам галицкого меньшинства. И крики о «русификации» реально русской Украины прекратятся.

Что же касается криков о давлении на СМИ — они исходят от тех, кто в бытность властью давил на СМИ безудержно и беззастенчиво. Знаменитые «темники» времён Леонида Кучмы (когда из администрации Президента сообщали, какие темы считают достойными освещения и каково мнение самой администрации по каждой из этих тем) не идут ни в какое сравнение с дичайшими манипуляциями на «канале честных новостей» (как будто может быть честным канал, принадлежащий одному из главных спонсоров рыжего бунта) или в «свободе слова Савика Шустера», с затыканием рта действительно независимым СМИ через национальную комиссию по телерадиовещанию, с судебным давлением на самостоятельных журналистов.

Сейчас рыжие лишились былых возможностей принуждения к единомыслию. А фантазии у них отродясь не бывало: они обвиняют своих оппонентов только в тех преступлениях, в коих повинны сами. Поэтому сейчас они пугают народ давлением регионалов на СМИ — именно потому, что сами этим занимались в каждый день своего правления.

Автор: Анатолий Вассерман — политический консультант, «Наш век»