Русский – значит православный?

Что объединяло русских эту тысячу лет? То, что это были русские". Не было бы православия, русский народ всё равно существовал и не сошел бы с исторической сцены. То, что национальность определяется „по крови“, современной практикой негласно

«Православие – основа идентичности русских?» Так была сформулирована тема дискуссии, которая прошла 4 июня в Москве, в Государственном университете «Высшая школа экономики» (ГУ-ВШЭ). Дискуссию организовало студенческое объединение «Русский клуб», о значении православия для русской нации спорили публицист Егор Холмогоров и Валерий Соловей, доктор исторических наук и профессор МГИМО.Модерировал дебаты Леонид Поляков, заведующей кафедрой общей политологии ГУ-ВШЭ.

Холмогоров, в свое время получивший известность в качестве теоретика «атомного православия», на дискуссии развивал идею о неразрывной связи православия и русскости: «Русское православие – это величайшее достижение русской культуры», поэтому «православие нельзя вычеркнуть из русской национальной идентичности».

С ним согласился и Л. Поляков: «За столетия существования русского этноса менялся язык, менялось абсолютно всё, кроме одного – православия и Церкви», «православие было константой при множестве перемен», и поэтому именно оно является неотъемлемым компонентом идентичности русских.

Но Валерий Соловей напомнил о массовом бытовом язычестве, о том, какое в дореволюционной России было отношение к преподаванию Закона Божию, да и какое отношение православный «всеобуч» сыграл в дальнейшей политической судьбе России. По его мнению, русские никогда в полной мере не были христианами, не являются они ими и сейчас. «Мы для публики православные, — отметил профессор, — а в душе мы язычники, в России каждый день распинают Христа, и все молчат».

По мнению В. Соловья, «православная Церковь – всего лишь секта, одна из многих, которая при этом теряет свое влияние». «Отношение массы к Церкви становится таким же, каким оно было в начале ХХ века». Если бы русские к моменту революции были православными в подлинном смысле этого слова, то позволили бы они большевикам разрушать храмы? – поставил ключевой вопрос дискуссии В. Соловей.

Но Холмогоров не растерялся и парировал: «Русский человек, даже если он язычник и сатанист, в глубине души всё равно православен».

Валерий Соловей в своем выступлении, напротив, попытался показать, что религию и нацию смешивать нельзя. По его мнению, русскость определяет никак не православие и даже не русская культура, а, прежде всего, этническая подоснова и единство происхождения: «Что объединяло русских эту тысячу лет? То, что это были русские». Не было бы православия, русский народ всё равно существовал и не сошел бы с исторической сцены. То, что национальность определяется «по крови», современной практикой негласно признается: многие цивилизованные, демократические страны, такие как Израиль, Греция, Германия, предоставляют гражданство представителям диаспоры именно по этническому признаку, принимая во внимание происхождение и родственные связи (а то и религиозные убеждения) человека.

Егор Холмогоров посетовал, что в последнее время попытки развести русский национализм и православие предпринимаются не только со стороны светских исследователей («я же не атомный православный, чтобы выставлять напоказ свою веру», — заметил В. Соловей в ходе дискуссии), но и со стороны Церкви. «Многие приняли приход Патриарха Кирилла не так, как надо его было принять, и пошли вразнос»; „участились атаки на русский национализм со стороны вселенскости православия“, — возмущался Холмогоров. При этом он упомянул неких „людей, которые выросли в Женеве и в Риме“, видимо, намекая на митрополита Илариона (Алфеева) и его сподвижников, включенных в контекст западного богословия.

С Холмогоровым сложно не согласиться: к счастью, в церковной среде сейчас нарастает понимание, что православие нельзя низводить до уровня родоплеменной религии и из вселенской истины превращать в атрибут той или иной национальности. В таких условиях „православным патриотам“ всех мастей придется несладко.

После того, как Соловей и Холмогоров обменялись мнениями, стали поступать вопросы из зала, завязалась всеобщая дискуссия. Егору Холмогорову, например, напомнили о том, что нация – это явление эпохи модерна, секулярное по своей сути, причем идея нации была секулярной даже на Балканах и в Турции, хотя уровень религиозности (как и во всех аграрных неразвитых странах) там был очень высок. На что Холмогоров в ужасе воскликнул: „Неужели я попал в логово конструктивистов?“ (конструктивисты – это те, кто считают, вслед за историком Геллнером, что „национализм создает нации“, а не наоборот).

В целом обсуждение быстро переключилось с православия на место русских в российском государстве (в котором они, например, в отличие от других народов, не имеют своих национальных республик). И стало как-то самой собой понятно, что „православные националисты“ лишние на этом „празднике жизни“. И с точки зрения национальной, и с точки зрения самого православия.

После окончания дебатов „атомный православный“ одиноко пошел к лифту. Студенты не стали задерживать его вопросами. Потому что их к „православным патриотам“ такого рода, в общем-то, уже и нет.

Александр Храмов,
для „Портала-Credo.Ru“

Фото с сайта: holmogor.livejournal.com