Выберет ли Молдавия Румынию?

Сумеют ли правящие в стране коммунисты сохранить власть? Потеснят ли их оппоненты, многие из которых ориентируются на Румынию и не скрывают критического отношения к России? За тем, как голосовала одна из самых бедных республик СНГ, недавно пережившая цвет

В среду в Молдавии прошли парламентские выборы. Сумеют ли правящие в стране коммунисты сохранить власть? Потеснят ли их оппоненты, многие из которых ориентируются на Румынию и не скрывают критического отношения к России? За тем, как голосовала одна из самых бедных республик СНГ, недавно пережившая цветную мини-революцию, наблюдал наш специальный корреспондент.

В аэропорту строгая пограничница вскинула брови:

 — Журналист?! Стойте здесь, — и убежала с моим паспортом куда-то. Пассажиры с московского рейса шли и шли. Мне надо было сказать, что я турист. Или, на худой конец, гастарбайтер. Давно бы прошел контроль.

Меня завели в душную комнатку. Подполковник долго крутил мой паспорт, явно не зная, что с ним делать.

Документы были в порядке. В командировочном удостоверении четко прописано: освещение повторных выборов в Молдавии. Все мы помним, как первые, апрельские выборы переросли в массовые беспорядки. Как молодежь с румынскими флагами наперевес брала штурмом парламент и администрацию президента. Ни единого целого стекла не осталось.

Пограничник не зря прицепился ко мне. В эти дни под видом журналистов и наблюдателей в Молдавию кинулись провокаторы всех мастей, чтобы повторить «стеклянный апрель». Пятерых жителей Грузии сняли с самолета и отправили домой через Турцию. Еще одну группу задержали прямо в центре Кишинева и выдворили из страны. А одной международной общественной организации отказали в аккредитации, и 85 наблюдателей из разных стран так и не увидели избирательных урн. Но, поразмыслив, пограничник пропустил меня на гостеприимную молдавскую землю. Я явно не походил на агента румынской разведки.

Машина ехала по ночному Кишиневу. Город спал. Только дворники соскребали с заборов предвыборные плакаты партий. Наступал день тишины. Хотя в бюллетенях — восемь партий, фаворитами называли пять. Это, прежде всего, правящие коммунисты во главе с действующим пока президентом Владимиром Ворониным. Посередке стараются быть демократы. Далее идут правые и ультраправые. Те, кого власти обвиняют в апрельских беспорядках и кто тащит Молдавию в тесные объятия Румынии с безусловным ее поглощением: либералы, либерал-демократы и «Наша Молдова».

Из этой пятерки, скорее всего, и будет состоять новый парламент. Если, конечно, «стеклянный апрель» не повторится. Тогда Молдавии ждать до января. По закону выборы не могут проходить более двух раз в год. А это значит, что страна будет существовать без парламента, со старым президентом и временным правительством. Антикризисный кредит в полмиллиарда долларов, который Кишинев надеется получить от Москвы, повиснет в воздухе. И дело тут не в России. Утвердить процедуру получения миллионов может только парламент. А его пока нет.

 — Долги государства по зарплатам и пенсиям растут. Ситуация с каждым днем все хуже, — рассказывает мне один из лидеров Демократической партии, бывший спикер парламента Дмитрий Дьяков. — Что будут делать коммунисты без этого кредита, я не знаю.

По словам Дьякова, его партия уверенно займет второе место. Первое, конечно, у коммунистов будет. Хотя какие они коммунисты? Одно название. Бренд. Политику их партии можно назвать социал-демократической.

 — Они держатся за название, потому что верные 15-20 процентов — это пенсионеры, которые всегда придут и проголосуют за них, — продолжает Дьяков. — А вот наш избиратель — интеллигенция и самые продвинутые рабочие — из-за назначения дня выборов на среду могут не прийти к урнам.

Оказывается, демократы опираются на тех рабочих, которые трудятся и в Европе, и в России. В среду их не отпустят к урнам, если бы они и хотели проголосовать. Но главное — излишне политизированная молодежь, которая била стекла в парламенте, сейчас на отдыхе. И собрать ее на площади будет непросто. Именно из-за участия в погромах целых лицейских классов полиция не решилась открыть огонь.

В выборное утро не играли оркестры, не звали на участки агитационные машины с громкоговорителями. Кишинев спал в неожиданно свалившейся на него выходной. Первым к урне приехал президент Воронин. Вот у нас как? Еще с вечера служба безопасности прочесывает участок с собаками. Чуть ли не потрошит урну в поисках бомбы. А «Мерседес» молдавского президента приехал на 70-й участок в сопровождении всего двух гаишных машин. Журналисты дружною толпою оттеснили охрану от охраняемого лица.

Главный вопрос, который интересовал иностранную прессу, был таков: будут ли власти применять силу против народа, если вдруг повторятся апрельские события?

 — Полиция на этот раз будет действовать адекватно, — спокойно произнес президент. — Это не значит, что будет стрелять. В прошлый раз ситуация была такова, что на детей мы не посмели поднять оружие. Среди вас много женщин. Скажите, разве можно в 12-13-летних стрелять? Я не думаю, что события 7 апреля сейчас могут повториться.

Президент с супругой выполнили долг и уехали в неизвестном направлении. А мы дружною толпою кинулись на другой участок, где должен голосовать самый яростный оппонент Воронина, председатель Либеральной партии Михай Гимпу. В отличие от президента Гимпу пришел на участок пешком. Улыбался и даже шутя присел на корточки перед журналисткой, которая ползком пыталась приблизиться к нему. Гимпу говорил по-молдавски. Или по-румынски. Как растолковал мне знакомый журналист из Бухареста, это один и тот же язык. Он же и перевел мне речь одного из претендентов на президентское кресло:

 — Я голосую за нашу победу, за интеграцию Молдавии в единую Европу, за процветание нашей страны!

 — Интеграция в состав Румынии? — переспросил я румынского коллегу.

Ведь лозунги правых хорошо известны: голосуй за нас, и мы войдем в состав Румынии. Это ворота в Евросоюз. Гарантирована свобода перемещения. Можешь жить и работать где хочешь! Он ничего на это не ответил и быстро-быстро убежал от меня. Улучив момент, я задал главному либералу вопрос на русском. Единственный на этом импровизированном брифинге.

 — Если вы посчитаете, что результаты выборов сфальсифицированы, ваша партия прибегнет к силовым мерам, как это случилось в апреле?

 — И оппозиция, и власть хотят одного: чтобы выборы прошли спокойно. Я с 1988 года борюсь с коммунизмом. И ни разу не прибегал к силе. Силовой метод — это почерк коммунистов. Они хорошо управляются серпом и молотом!

Я задержался на участке. Проводил свой экзит-пул. Кто-то охотно рассказывал, за кого голосовал, кто-то молча проходил мимо. А одна избирательница потребовала у меня, чтобы скорее ввели танки, только тогда она будет голосовать. Где-то к обеду на нашем участке число проголосовавших превысило 30 процентов. Значит, выборы можно считать состоявшимися. Пожилые голосовали за коммунистов. Об этом их можно было и не спрашивать. Средний класс предпочитал или демократов, или либералов. Студенту Никите исполнилось 18 как раз в апреле. Но на те «стеклянные выборы» он не успел. Сейчас голосовал в первый раз в жизни.

 — За «Нашу Молдову», — поправив очки, сообщил мне студент. — Ну не за коммунистов же! Мне хочется в Европе поучиться. Работу хорошую найти. А здесь что мне светит?

Правая наживка действует безотказно. Вполне вероятно, коммунисты выиграют эти выборы. Но не окажется ли это их последней победой? Коммунистический электорат стремительно убывает по естественным причинам. К урнам придут Никиты. А Молдавия превратится в придаток Румынии. Даже не сырьевой — тут из полезных ископаемых только глина. И еще люди. Хорошие. Добрые. Но которые Евросоюзу не нужны — ни в виде румынских, ни в виде молдавских граждан.