Дети жены Пукача: «Генерал запоминал номера всех машин автоматически»

«Сегодня» удалось встретиться с детьми Татьяны Стельмах — гражданской жены генерала Алексея Пукача, с которой он и скрылся в конце 2004 года. Вот что рассказали нам Юрий и Оксана в своем интервью.

— Как Алексей Пукач вошел в жизнь вашей семьи?

Юрий. Особых подробностей не знаю. Мама, в принципе, знала многих в МВД, дружила с некоторыми. И на каком-то празднике они встретились. Произошел, как порой говорят, некий обмен флюидами, они понравились друг другу. И Пукач вскоре перешел жить к маме, на Гоголевскую. Впрочем, я и тогда жил отдельно от мамы, так что подробностей их жизни не знаю. Он уже ушел из прежней семьи. Это было в 2003 году, до его первого ареста. Мама тогда, когда начались неприятности, много ему помогала, ездила в суд, консультировалась с юристами… О самом Алексее Петровиче у меня были тогда и сохранились хорошие впечатления. Это вовсе не монстр с руками по локоть в крови, это любой, его знавший, вам скажет. Установлены ли факты, в которых его обвиняют, дело следствия, у меня же вот такое впечатление.

Когда его первый раз арестовали, пошла волна слухов самых разных. Но ведь тогда и другие версии обсуждались, что, мол, убили Гонгадзе какие-то «оборотни», о которых писал в предсмертном письме их глава Гончаров… Определить, кто реально виноват, было сложно, поэтому подобные разговоры в семье нашей и не возникали. Даже когда Алексей Петрович вышел в 2003 году из-под стражи, эта тема не обсуждалась, хотя мы виделись и не раз. Да нас особо все это не волновало, потому что разные суды ведь признали его невиновность и Пукача на год с лишним оставили в покое (напомним, что убийство тогда Пукачу не инкриминировалось, а речь шла об уничтожении документов, в которых говорилось о слежке за Гонгадзе. – Авт.). Он нормально жил, бывал на людях… Как он почувствовал момент, когда надо уезжать, не знаю – это какая-то «чуйка» сработала. Впрочем, после их с мамой отъезда мне говорили сотрудники СБУ, мол, да куда он денется, надо будет, за несколько дней найдем. А растянулся розыск, сами видите, на пять лет, с конца 2004-го. Думаю, он сам устал столько лет прятаться, жить в напряжении.

— Оксана, а ваше впечатление о Пукаче?

Оксана. Самое теплое, добрейшее, в нашей семье он вел себя идеально, никогда не было конфликтов. Мама его называла «Мой генерал», а для меня он сначала был Алексей Петрович, а потом – просто Петрович и на «ты». О его первом аресте и всяких слухах я вообще ничего не знала, я видела, что мама счастлива – и это главное. Криминальные темы у нас не обсуждались вообще. А впервые узнала, в чем его подозревают, лишь в 2005-м, когда Пукача уже объявили в розыск. Но профессионалом он был сильным, даже я знаю. Скажем, когда мы ехали в машине, он автоматически запоминал все номера автомобилей рядом, впереди, сзади… Когда мы удивлялись, говорил, что и сам не рад уже такой наблюдательности, но иначе не может.

— А сейчас верите в то, что он совершил это жуткое преступление?

Оксана. В голове – сумбур. Но, зная Петровича, я не верю. Вспоминаю его добрейшие глаза и не верю. Вот хоть пытайте меня, я буду говорить, что он этого сделать не мог. Он мог передать приказ, но чтобы лично сам – не верю. Вы видели видео, когда его задерживали? Ведь добрейший души человек, и глаза об этом говорят. Вообще, слухи, что задержан не он – ерунда. Это точно он, его голос, его взгляд…

— Когда вы видели Пукача и маму в последний раз?

Юрий. Вот в конце 2004-го и видел. Я вернулся с отдыха и мы съехались в городе на машинах. Мама сказала, что они уезжают отдыхать, причем надолго, попросила, чтобы я внимательно, как старший, смотрел за нашей семьей, в частности, за младшей сестричкой Оксаной. Я ответил, мол, нет проблем. И все… В конце декабря 2004-го они уехали. Потом мама еще несколько раз звонила, интересовалась, как мы, но говорила, что звонит тайком от Алексея Петровича. Позже и это прекратилось.

Пукач говорил адвокату Осыке, будто мама уехала в Россию из-за каких-то проблем. Якобы звала и его с собой, обещала «окно» на границе, но он отказался. Следователь позже мне сказал, что они расстались полюбовно, что о судьбе мамы волноваться не стоит и он надеется, скоро будет о ней информация.

Думаю, Пукач с мамой в Израиле не были. Да у нас там и родни уже нет. Была тетя, но лет десять, как уехала в Канаду. Там у нее, кстати, было ФБР. Причем с какой-то маминой очень давней фотографией, они там с тетей сняты, где им по 20 лет. Где они взяли это фото, не знаю, мы не давали и тетя тоже. Так же, как не знаю, где взяли наши правоохранители фото, по которому маму объявили в розыск. Это фото со свадьбы Оксаны…

Оксана. О маме я несколько лет никаких известий не имею. Я без нее уже родила двои детей, а мама очень хотела внуков от меня (от Юры уже были). И самое мое трепетное желание было, чтобы она пришла в роддом, увидела внуков… Но, увы… И вот за это на Пукача я зла. У меня есть тетрадка, где я пишу, знаете, по-девичьи, свои мысли. И там я пишу, если хочу поговорить, посоветоваться с мамой. Там я написала, что разорвала бы Петровича за то, что из-за него ты, мама, не пришла в роддом.

— О Юрии Кравченко или Эдуарде Фере были разговоры при Пукаче?

Юрий. Нет, никогда. И в гостях у мамы, хотя бывали разные люди, этих не было. По-моему, мама их и не знала. Хотя после гибели Кравченко внимание к нашей семье усилилось — пошла слежка, прослушка, были выемки документов у меня в офисе. А в день гибели Юрия Федоровича милиция с улицы Богомольца (там расположено МВД. – Авт.) уже в 9 утра была у меня. Повезли меня в МВД и там несколько часов допрашивали в управлении БЭП по какому-то бредовому поводу, что-то о моем бизнесе. Но впрямую ничего не говорили, а о гибели я еще не знал. Спрашиваю, что случилось, может, с мамой что-то, молчат. Так и разошлись. А через какое-то время ситуация перевернулась наоборот. Пригласил меня полковник из Управления внутренней безопасности МВД и спрашивал, не было ли произвола во время моего допроса, не просили ли деньги и пр. Я ответил, что претензий нет, он предложил помощь, если возникнут проблемы… Потом, конечно, было еще множество разных допросов и в СБУ, и в прокуратуре, но особо сказать мне было нечего.

— Вам известно, когда возбудили уголовное дело против вашей мамы?

Юрий. Насколько знаю, в 2007 году. А Пукач ныне утверждает, что расстался с мамой в 2006-м. Тут мне не все понятно: если это правда, то почему маму обвиняют, что поддерживала, спонсировала и прочее, если уже год, как расстались? Или все было не так? А когда спрашиваю следователей, в чем же состоит укрывательство беглого Пукача со стороны мамы, отвечают: она предоставила для этой цели свой автомобиль. Но ведь мама и Пукач уехали на этом авто еще в 2004 году, когда не было никаких дел не только против мамы, но и против Пукача. Так в чем ее вина? Тем не менее меня следствие постоянно настраивало на то, что Пукач использовал мою маму в неблаговидных целях, чтобы укрыться от закона. Однако я-то видел, между ними существовала настоящая любовь, а не расчет.

А до того момента, когда возбудили это дело, меня настойчиво просили написать заявление об исчезновении мамы. И даже намекали, мол, странно, что не подаешь, что-то нечисто тут… А я отказывался по простой причине: если написать такую заяву, то вся наша семья подпадает под официальные следственные действия: допросы, слежка, прослушка под благородным предлогом помощи нам же. Потом, когда возбудили дело, вопрос отпал, так как все действия проводились в его рамках.

— А нужна ему была финансовая помощь от вашей мамы? Или Пукач производил впечатление состоятельного человека?

Юрий. Не знаю… Внешне он производил впечатление человека простого в одежде, во вкусах. Больших денег я у него не видел.

— До нынешнего задержания Пукача вы знали, что мама уже не с ним?

Юрий. Нет. Более того, когда задержали, я был уверен, что мама с ним. Потом узнал, что он был с другой женщиной. Подумал даже, что, может, ее все же задержали с ним, но где-то содержат тайком, в интересах следствия. Хотя надеюсь, что у нас нет тайных тюрем…

Оксана. Я, когда увидела новость о задержании Пукача, сначала растерялась. Думаю, ну, все плохо… А потом спохватилась: да почему плохо, ведь это значит, мама нашлась! Позвонила знакомому следователю, говорю, не знаю, что сделаете с Пукачем, но где моя мама? Он ответил: Оксана, мне нечего вам сказать. Мамы пока нет…

Юрий. Когда я убедился, что мамы все же с ним не было, поехал в Шевченковское РУВД и хотел подать заявление об исчезновении мамы. Объясню, зачем: я решил, что теперь, когда Пукач взят, поиски резко свернут и маму искать толком не будут. А меня, как сына, это как раз волнует. Если подать заявление, придется все же шевелиться. Однако в РУВД меня просто отфутболили, заявления не приняли. Думаю, просто растерялись, не знали, что делать, я же не предупреждал о своих намерениях, а без команды побоялись принять… Официальная версия отказа: мол, есть уголовное дело, мы и так ищем вашу маму, никаких заявлений больше не надо…

— Был слух, будто ваша мама – близкая родственница известного банкира Бориса Фельдмана, когда-то близкого к Юлии Тимошенко банкира, руководителя ликвидированного днепропетровского банка «Славянский». Сам Фельдман в беседе с «Сегодня» это категорически отрицал. А вы что скажете?

Юрий. Тоже скажу – это неправда. Просто у мамы девичья фамилия Фельдман и родом она из Днепропетровска, отсюда и эти слухи, возможно, имевшие политическую подоплеку (мол, косвенно Юля могла иметь отношение к исчезновению Пукача). Мы с Борисом не родственники. Просто дед был военным и мама родилась в Днепропетровске, а вообще-то мы киевляне. У меня прабабушка с прадедушкой похоронены на Байковом…

— Вы, как знакомые Пукача, пытались ему что-то передать в тюрьму?

Юрий. Да, обычную посылку, типа носки-трусы, зубную пасту… Но не успели – Пукач неожиданно отказался от услуг адвоката Сергея Осыки, через которого хотели передать. Странный, честно говоря, отказ, раньше Пукач сам говорил Осыке, что хочет видеть его защитником.

— А есть основания думать, что мама действительно существенно помогала Пукачу прятаться?

Юрий. У меня – нет. Каких-то родственников по Украине у нас нет, да там и искали бы сразу… Впрочем, я вообще не знаю, где они были все эти годы. Единственное место, о котором мне точно известно – это Краматорск, где я забирал мамину машину (ту самую Тойоту RAV-4, на которой Татьяна Стельмах и Алексей Пукач уехали в конце 2004-го. – Авт.). Это было еще в 2006-м году. Ко мне в офис как-то привезли адресованный мне пакет с документами и оставили секретарю. Без всяких объяснений. Пакет попал к бухгалтеру, она мне позвонила – что делать. Я попросил открыть. Открыла и запричитала: «Ой, тут Татьяны Иосифовны (мама Юрия и Оксаны. – Авт.) техпаспорт, общегражданский паспорт, ключи от машины… » И еще была записка, мол, машина вашей мамы находится в Краматорске, по такому-то адресу у такого-то человека. Я, разумеется, тут же поехал туда. Приехал поздно вечером, позвонил в двери, открыл мужчина с огромным ножом. Я попросил нож убрать и представился, спросил, где машина. Он ответил, что, мол, недавно была облава по поводу каких-то угонов и его заставили открыть гараж во дворе. А в этом гараже и стояла мамина машина, они с Пукачем, я так понял, одно время арендовали этот гараж, а потом уехали, оставив там машину. Так вот, после этого машину забрала милиция (хотя мне кажется, он сам отдал)… Я хотел было обратиться в тамошнюю милицию, но потом сообразил, что судьба машины все равно будет решаться в Киеве и уехал. Так и вышло, позже прокуратура разрешила машину забрать на ответственное хранение, вот она и стоит у нас в гараже по сей день. Она ведь – вещдок, так что ничего с ней делать мы не можем, только хранить. В техпаспорт, кстати, была впечатана фамилия Пукача как имеющего право на управление машиной.