Сексуальное преступление и химическое наказание

Глава СКП РФ Александр Бастрыкин предложил подвергать химической кастрации педофилов. За последние несколько лет количество преступлений сексуального характера по отношению к детям на территории РФ возросло в 20 раз.

«Мы понимаем, что современные меры наказания, видимо, уже не эффективны. У нас немало примеров, когда насильники освобождаются из мест лишения свободы и совершают еще более мерзкие преступления», — сказал Бастрыкин на заседании коллегии СКП РФ, и добавил, что «мы выступили с инициативой рассмотреть вопрос по химической кастрации тех, которых, видимо, уже перевоспитать невозможно».

Это не первая подобная инициатива — так, подобный проект вносился на обсуждение Госдумой в сентябре прошлого. Были разговоры и в 2008 году… Видимо, «идея витает в воздухе», назрело.

Если посмотреть на мировую практику, то в XXI веке идея специальных мер против педофилов возникла, пожалуй, в 2000 году в Англии, после убийства восьмилетней Сары Пейн роем Витингом. После этого случая завели специальный реестр, в котором сейчас зафиксировано более ста тысяч английских педофилов (какой размах, однако).

В той же Великобритании получило известность письмо Дона Маккея, который сам просил о кастрации, понимая, что обычная отсидка в тюрьме не может избавить его от преступных наклонностей и что он опять совершит аналогичное преступление, как только окажется на свободе.

В США также педофилы заносятся в специальный реестр — так называемый «закон Меган» (назван по имени семилетней жертвы педофила, изнасилованной и убитой»), а химическая кастрация применяется в ряде штатов.

Подобные законы существуют в Израиле и Франции; в сентябре 2009 года закон о химической кастрации принят в Польше; в Германии ежегодно подвергаются процедуре несколько педофилов, и уже есть статистика: всего 3% рецидивов против 84% в случае «просто отсидки». Эффективно, не так ли?

А вот в Италии законопроект, выдвинутый «Лигой Севера», не прошел: инициатива была вызвана серией изнасилований, совершенных на севере Италии нелегальными иммигрантами, и пошла волна критики «от толерантности».

В Нидерландах же вообще в 2006 году была организована партия «Милосердие, свобода и разнообразие» (Naastenliefde, Vrijheid en Diversiteit, PNVD), в программе которой — снижение возраста согласия с 16 до 12 лет (а затем полная его отмена), легализация зоофилии и детской порнографии и т. д. Организаторы партии заявили, что «PNVD стремится к тому, чтобы в педофилах отныне видели не только преступников». К чести нидерладнцев, организаторы не смогли собрать даже 600 подписей, необходимых для официальной регистрации партии, и в марте этого года PNVD заявили о самоликвидации.

Но не будет закапываться в перечисление «в какой стране какой закон». Куда интереснее общая проблема о преступлении и наказании.

Педофилы — это просто очень «выпуклый» пример, который редко кого оставит равнодушным.

Вот вспомните — вы часто читали о педофилах, которые сами обратились к психиатру, понимая свои наклонности и желая от них излечиться?

Я вот что-то такого не припоминаю. К психологами и психиатрам педофилы попадают уже по факту совершения преступления, и при этом большинство не считает себя больными.

Очень наглядная иллюстрация к проблеме «какое наказание адекватно совершенному преступлению». Обычно люди кидаются в крайности (и не только в этом вопросе) — либо «драконовские законы», либо современный гуманизм, когда права преступника de facto важнее прав его жертв.

И тут возникает интересный вопрос: «можно ли перевоспитать преступника»?

Надо понимать, что в любом поступке очень важна мотивация — для чего производилось соответствующее действие? Одно и то же преступление «снаружи» может оказаться совершенно разным «внутри».

Возьмем для примера случай «один зарубил топором другого». Какие возможны варианты?

Первый — бытовой, по пьяни. « — Подсудимый, ну как же так, вы зарубили топором жену и двоих детей… — А чё они?!» В этом случае осознанность действия отсутствует, но психика глубоко патологична. Ну не может нормальный человек, как бы ни напился, кинуться убивать семью, друзей, соседей — да и просто прохожих на улице. Ну и какой смысл «перевоспитывать»? Слишком глубоко сидит неадекват, и вероятность рецидива — велика. Смертная казнь в этом случае — не месть (как любят говорить некоторые), а именно что высшая мера социальной защиты.

Второй — осознанный, ради выгоды. И однозначного ответа «что делать с преступником» нет — одно дело, когда действительно убивают пенсионерок ради нескольких рублей, а другое дело, если имярек, скажем, зарубил наркоторговца и заодно присвоил его кассу. Очень разные случаи, знаете ли.

Третий — не имеет значения осознанность, важна справедливость поступка. Раз начали с педофилии, то пример из этой области: отец узнал, что с его ребенком «совершили сексуальные действия развратного характера». Если в этом случае родитель зарубит топором педофила — к нему не должно быть никаких претензий. Хоть в состоянии аффекта (скажем, увидел происходящее, а тут как раз топор в руке), хоть потом — выследил и убил (особенно, если педофила «вдруг» оправдали).

Видите, как все непросто?

А еще надо учесть, что тюремный срок — это вообще не метод. Случайно совершивший преступление (а то и невинно осужденный) в тюрьме отнюдь не перевоспитывается — ему это и не требуется. Зато ожесточается, в том числе — и против государства.

Профессиональный преступник также не перевоспитывается — ему тюрьма как дом родной. «Украл, выпил, в тюрьму — романтика!»

Смысл во временной изоляции от общества есть лишь в том случае, если при выходе на свободу человек действительно перевоспитывается. А как может перевоспитать отсидка? Да никак. Максимум — научит не попадаться, так как сидеть малокомфортно. А в той же тюрьме сокамерники поопытнее еще и поделятся опытом по части «непопадания» — жизненный университет такой, да.

Таким образом, тюрьмы — крайне малоэффективный метод системы наказаний за преступления. Смысл они имеют лишь в варианте «пятнадцать суток» — когда хулиган не просто сидит, а именно что работает на пользу общества, причем недолгий срок. На мой взгляд — месяца три максимум, чтобы не было деформации психики.

Это как раз за мелкое хулиганство и тому подобное. За грабеж, разбой, убийства, изнасилования и т. д. — смертная казнь.

Экономические преступления должны караться материально — конфискацией имущества (в т. ч. и у членов семьи), в крупных размерах и против государства — смертной казнью.

В обобщенном виде: за незначительные правонарушения — принудительные работы на небольшой срок, штрафы и вычитания из заработка; серьезные, заранее обдуманные преступления должны караться таким образом, чтобы не было возможности их повторить.

Но, разумеется, надо понимать, что для этого должна быть идеальная работа следственных органов, да и других правоохранительных служб, чего, увы, нет и в первом приближении…

Проблему справедливого наказания за преступление просто невозможно решить в рамках существующей системы.