Морское подводное оружие: проблемы и возможности

Наш флот сегодня вынужден закупать дорогостоящие и морально устаревшие торпеды. После трагедии «Курска» эта торпеда была заклеймена как «убийца». Во многих публикациях говорилось, что просвещенный Запад отказался от таких торпед ещ

Наш флот сегодня вынужден закупать дорогостоящие и морально устаревшие торпеды, пишет ВПК

В настоящий момент состояние отечественного морского подводного оружия (МПО) является одной из главных проблем Военно-морского флота России. На момент распада Советского Союза в 1991 году наблюдалось существенное отставание образцов МПО ВМФ СССР от аналогов, имевшихся в военно-морских силах развитых зарубежных стран (более ощутимое, чем для других видов/образцов ВВТ ВС СССР). В последующие годы оно стало еще значительнее.

В первую очередь хотелось бы рассмотреть наиболее серьезные недостатки торпедного и противолодочного оружия (ПЛО) российского ВМФ:

 — малые (много меньше западных) дальности стрельбы;

 — фактически отсутствие эффективного телеуправления торпед;

 — несовершенство системы самонаведения (ССН), применение в качестве противокорабельного канала ССН с вертикальным лоцированием кильватерного следа;

 — ограниченный срок службы (существенно меньший, чем у МПО развитых зарубежных стран);

 — большие габариты и веса;

 — ограниченный боекомплект противолодочного оружия на надводных кораблях (НК);

 — высокая стоимость.

ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ В ВОПРОСАХ ТЕЛЕУПРАВЛЕНИЯ

Главная проблема системы самонаведения с вертикальным лоцированием кильватерного следа (ВЛКС)  — значительная потеря позиций залпа по дистанции (торпеда заведомо стреляется «за цель» и потом ее догоняет) и догонной скорости (идет не по прямой к цели, а по «синусоиде»). Фактически еще в 60-е годы позиции стрельбы нашими торпедами калибра 53 см находились в зоне поражения противолодочного ракетного комплекса «Асрок» в благоприятных гидрологических условиях. Наша субмарина, не успев выстрелить, сама получала удар «дубиной» «Асрока».

Американцы начали заниматься разработкой аналогичных ССН еще в 40-е годы, однако от установки их на свои торпеды отказались. Вопреки широко распространенному мнению есть способы эффективно противодействовать торпеде с ССН ВЛКС, и в военно-морских силах США они прекрасно известны и отрабатываются.

Разумеется, кильватерный след корабля является весьма заметным и целесообразным объектом для использования при наведении торпед, однако существовали более эффективные варианты. Например, совершенствование горизонтального лоцирования, реализованного в системе самонаведения «Андромеда» еще в 1961 году, или ССН экспортной торпеды ТТ-5, обеспечивавшая минимальную потерю догонной скорости наведением торпеды исключительно внутри кильватерного следа.

Работы по телеуправлению (ТУ) начались в 60-х годах в ЦНИИ автоматики и гидравлики (Москва). «Была принята схема проводной линии связи, построенная на одновременной двусторонней размотке провода из катушки, размещенной в торпеде, и катушки, буксируемой за ПЛ-носителем. Системой телеуправления была оснащена торпеда типа СЭТ-53М, в 1969 году принятая на вооружение под индексом ТЭСТ-68. В 1971-м была создана торпеда ТЭСТ-71 на базе более современной торпеды СЭТ-65, затем — торпеда ТЭСТ-71М, вертолетная телеуправляемая торпеда ВТТ-1 на базе торпеды АТ-1» («60 лет ЦНИИ «Гидроприбор», СПб, 2003).

В отличие от западных систем телеуправления, обеспечивавших управление несколькими торпедами залпа как по курсу, так и по глубине для максимального учета гидрологии, уменьшения шумности торпеды, изменения класса цели (например при «прыжке дельфина» ПЛ на поверхность), комплекс телеуправления наших дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) проектов 641Б и 877 обеспечивал управление одной торпедой и только в горизонтальной плоскости. До настоящего времени у нас применяется буксируемая лодочная катушка телеуправления. Воздействие потока воды на скорости приводит к закручиванию буксируемой катушки и обрыву провода телеуправления. Применение длинного кабель-троса для уменьшения этого эффекта исключает использование телеуправления на малых глубинах и возможность стрельбы многоторпедными залпами.

В конце 60-х на Западе пришли к шланговой лодочной катушке телеуправления, остававшейся при выстреле на задней крышке торпедного аппарата (ТА). При этом стравливание провода для компенсации послезалпового маневрирования подводной лодки производилось через защитный «шланг». Шланговое телеуп-равление позволило резко повысить надежность связи, уменьшить ограничения по скорости и маневрированию, обеспечить стрельбу многоторпедными залпами с телеуправлением, в том числе на самых малых глубинах. В результате повысилась эффективность торпедного оружия и значительно увеличились позиции стрельбы по дистанции.

В 70-е годы все необходимые проработки шланговой катушки были сделаны и у нас, однако на пути внедрения встал флот. Необходимость после выстрела снять с задней крышки ТА катушку и удалить из торпедного аппарата «шланг» требовала ручной работы матроса. А в тактико-техническом задании (ТТЗ) ВМФ давалось указание автоматической перезарядки ТА, выполнимое лишь в случае буксируемой катушки. Флот не пустил шланговое телеуправление на корабли, более того, широко распространялось мнение, что «нам это не нужно», так как наши подлодки уступают иностранным в шумности, у наших торпед высокая шумность и т. д. Основная торпеда АПЛ третьего поколения — УСЭТ-80 так и не получила телеуправления, предписанного ей в ТТЗ на разработку.

Между тем даже кратковременное телеуправление резко повышает эффективность залпа по ПЛ в реальных условиях, а реализация позиций стрельбы по надводным кораблям, следующим противоторпедным зигзагом на дистанции свыше 11-13 км, возможна только с телеуправлением. А главное — до середины 80-х телеуправление оставалось единственным эффективным средством обеспечения помехоустойчивости залпа в условиях мощного гидроакустического противодействия. Системы самонаведения во всех странах до начала 80-х не обладали необходимой помехоустойчивостью, поэтому для эффективной стрельбы еще с 50-х годов в ВМС США появилось обязательное условие — телеуправление, а для надводных кораблей — большой боекомплект ПЛО — возможность выполнения многократных атак ПЛ.

Все западные тяжелые торпеды и даже новые торпеды ВМФ Китая имеют шланговое телеуправление. Применение буксируемой катушки на наших торпедах — рудимент 50-летней давности. Это ставит российские подводные лодки фактически под расстрел оружия противника с гораздо большими эффективными дистанциями стрельбы.

Ситуация такова что, например, ни одна из представленных на международном военно-морском салоне IMDS-2009 торпед не имела шланговой катушки телеуправления, даже новейшая УГСТ (!). У всех  — буксируемые…

ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ ВМЕСТО ТЕПЛОВОЙ УНИВЕРСАЛЬНОЙ

В 1964 году ВМФ СССР был проведен конкурс эскизных проектов перспективной универсальной торпеды УСТ — тепловой и электрической. Несмотря на то, что тактико-технические характеристики (ТТХ) тепловой торпеды на глубинах до 600 м получались существенно выше, для дальнейшей разработки под предлогом скорого появления в ВМС США АПЛ с глубиной погружения до 1000 м была принята электрическая. Образцом для ее батареи послужила выловленная американская торпеда Mk-44 с батареей, активируемой морской водой, — водно-химический источник тока (ВХИТ).

В период с 1964 по 1980 год были разработаны и приняты на вооружение электрические торпеды с ВХИТ — СЭТ-72 (40 уз., 8 км), УМГТ- 1 (41 уз., 8 км), УСЭТ- 80 (скорость свыше 45 уз., 18 км).

Выбор «электрического направления» развития универсальных торпед привел к следующему:

 — значительному отставанию универсальных торпед нашего ВМФ от торпед ВМС США по скорости, дальности, эффективным позициям залпа;

 — большому весу;

 — высокой стоимости торпедного оружия;

 — ограниченным срокам службы батарей (не более полутора десятков лет);

 — снижению ТТХ в процессе эксплуатации (свойственно всем электрическим торпедам);

 — из-за малой солености воды исключалось применение новых торпед в Балтийском море;

 — зависимости мощности от условий, ставящих под сомнение «официальные ТТХ». (Об этом в своей книге «Такова торпедная жизнь» писал заместитель начальника УПВ ВМФ в 80-х годах Р. А. Гусев: «СЭТ-72… В боевой комплектации произведено около двадцати выстрелов… Условий, при которых промышленность обещала скорость хода 40 узлов, нигде обнаружить не удалось. Имеем некоторый недобор по скорости хода… Ведь у нас с торпедой УСЭТ-80 будет та же проблема».)

Причины развития электрических торпед в европейских странах (Mk-24, DM2, SUT, F-17 и т. д.)  — меньшая шумность (в сравнении с тепловыми), возможность скрытной атаки, «тихого убийства». Однако к нашим электрическим торпедам малошумность ни в коей мере не относилась. Более того, они «гремели» ощутимо громче западных тепловых.

Сегодня новейшие образцы зарубежных электрических торпед — «Блек Шарк», DM2A4 практически догнали тепловые по транспортным характеристикам, однако достигнуто это было на высокотехнологичных батареях с парой алюминий — окись серебра. Несмотря на то, что у нас разработка таких батарей упоминалась в отчете ЦНИИ имени академика А. Н. Крылова еще за 2006 год, и сегодня они в предложениях электротехнических компаний отсутствуют.

Последствия конкурса 1964 года сказываются до сих пор. Разрабатывавшуюся долго и мучительно, но так и не прошедшую все необходимые испытания торпеду УСТ (как УСЭТ-80) в 1980 году принял на вооружение ВМФ СССР. В дальнейшем со всеми проблемами она и была «унаследована» ВМФ РФ.

Высокая стоимость и ограниченный срок службы электрических торпед создали большие сложности для ВМФ России. Фактически наш флот сегодня вынужден закупать дорогостоящие и морально устаревшие (еще 30 лет назад) торпеды, например госзакупка 253/08/02 (2008 год)  — 15 торпед УСЭТ-80 общей стоимостью 421 874 тысячи рублей.

Для сравнения: ВМС США заказали отделению Naval & Martine Integrated Systems фирмы Raytheon изготовление 115 комплектов аппаратуры для создания новой модификации торпеды Мк-48 mod.6 ADCAP. Стоимость работ составляла 14 млн долларов, срок окончания — середина 2004 года. Торпеда Мк-48 mod.6 должна отличаться от модификации 5 усовершенствованными гидроакустическими ССН, системами управления и двигательными установками (Naval Forces, 2001).

Закупка новых торпед ВМС США не производилась с 1993 до 2006 года. Однако благодаря модернизационным комплектам даже новейшая торпеда Mk-48 mod.7 может быть получена доработкой старых модификаций Mk-48.

Серийное производство торпед Mk 48 mod.7 было начато в июне 2006 года, а в августе ВМС США подписали контракт стоимостью 95,4 млн долларов на поставку 107 торпед (в том числе и для ВМС Австралии по программе сотрудничества в области морского партнерства Maritime Partnership Initiative), а также комплектующих для преобразования других модификаций торпед в модель mod.7 (Janes Defence Weekly, 2006, v. 43, № 51, p. 10).

Р. А. Гусев на вопрос, почему УСЭТ-80 — не Mk-48, отвечал: «Потому что «Запорожец» — не «Мерседес». Госзакупка 253/08/02 — фактически приобретение золотых по стоимости «Запорожцев», но уже в XXI веке.

Торпеду Mk-48, разработанную по программе RETORC-2 (1962-1971), приняли на вооружение ВМФ США в 1972 году. Конструктивно предельно простая и надежная, она была оснащена совершенной для своего времени ССН, шланговой системой теле-управления, мощной и энергоемкой энергоустановкой с аксиально-поршневым двигателем, работающим на унитарном топливе.

Появление торпеды Mk-48, ее высокие боевые качества заставили командование ВМФ и руководство Министерства судостроительной промышленности (МСП) СССР все-таки начать разработку перспективной универсальной тепловой торпеды УГСТ «Тапир» с высокими ТТХ — скоростью свыше 70 уз. на дальность более 20 км и глубине хода до 1000 м. Рекордные транспортные характеристики «Тапира» достигались применением паровой турбины замкнутого цикла, высоких парамет-ров пара и гидрореагирующего топлива.

В 1983 году начались морские испытания «Тапира». В конце 1985-го был произведен успешный пуск на половинную дальность. Однако надежную работу энергетической системы управления (ЭСУ) торпеды в то время не могли обеспечить технологически. С учетом этого была выполнена проработка перекисного варианта, значительно превосходящего по транспортным характеристикам не только УСЭТ- 80, но и Mk-48. Тем не менее жесткое противодействие этой разработке со стороны МСП, стоявшего за электрические торпеды, привело к закрытию темы.

Так нами была потеряна возможность создания дешевой (себестоимость изготовления опытной партии составляла 70 тысяч рублей при цене серийной УСЭТ-80 360 тысяч рублей) универсальной торпеды с высокими ТТХ и большим сроком службы.

Работы по созданию «кислородной версии» УГСТ — «Магот» велись на заводе им. Кирова (Алма-Ата) до развала СССР, однако поддержкой ведущих торпедных организаций флота и промышленности не пользовались и до развала СССР закончены не были.

Тепловые торпеды стояли на вооружении ВМФ СССР только как противокорабельные. Их развитие шло в направлении увеличения дистанции и скорости хода. Большие надежды ВМФ в 60-х связывались с «чемпионом» — перекисной торпедой 53-65 (скорость — 68,5 уз. на 12 км или 44 уз. на 22 км). Задача решалась «в лоб» — больше энергии, мощности… Увы, но при разработке были полностью упущены вопросы эксплуатации на флоте, создания комплекса корабль-оружие (например применения других типов ССН и телеуправления для повышения эффективных дистанций залпа). Флот был вынужден отказаться от ее эксплуатации, выбрав кислородную 53-65К.

История торпеды 53-65К весьма необычна — разработана инициативно ОКБ завода им. Кирова без ТТЗ, НИР, ОКР на основе выпускающихся комплектующих серийных торпед. Естественно, эта инициатива с места ведущими организациями флота и МСП была воспринята негативно. Более того, денежные средства для серийного выпуска торпед опытной партии завод был вынужден добывать незаконными способами. Однако фактический провал с торпедой 53-65 сделал этого «гадкого утенка» самой массовой противокорабельной торпедой ВМФ.

Простая, дешевая (стоимость в середине 80-х — 21 тысяча рублей), надежная торпеда 53-65К до настоящего времени стоит на вооружении ВМФ России и ряда других стран. В рамках определенных условий (малая дистанция до цели, ограниченная скорость цели, волнение моря и т. д.) она обладает очень высокой эффективностью. Однако эти «определенные условия» не соответствовали тактическим требованиям морского боя уже в 70-х годах… Главное — торпеда имела явно недостаточные дистанции залпа, следствие применения ССН с вертикальным лоцированием кильватерного следа при отсутствии телеуправления, и высокую шумность.

«ТОЛСТАЯ ТОРПЕДА»

4 марта 1958 года вышло постановление ЦК КПСС и Совмина СССР на разработку перспективной ударной торпеды ВМФ калибра 65 см. По своим характеристикам она, безусловно, была лучшей и представляла большую угрозу для ВМС США, в первую очередь для авианосных групп (АМГ).

К сожалению, ее уникальные возможности ВМФ воспринял слишком поздно. Государственные испытания торпеда прошла в 1965 году, но после этого долго ждала сначала носителя, потом освоения на флоте… В 1973-м торпеде в комплектации с ядерным боеприпасом (ЯБП) был присвоен шифр 65-73. В 1974-м ВМФ получил первый ее носитель — атомную субмарину проекта 671РТ, а в 1976-м на вооружение принимается ее модификация 65-76 с ССН с ВЛКС в неядерном варианте. С 1982 года началась доработка торпеды для применения с АПЛ 3-го поколения (резервом к разработке перспективной торпеды калибра 65 см ДСТ). В 1991 году торпеда 65-76А принимается на вооружение ВМФ, начинается ее серийный выпуск.

После трагедии «Курска» эта торпеда была заклеймена как «убийца». Во многих публикациях говорилось, что просвещенный Запад отказался от таких торпед еще в 50-х. Однако это не так. До середины 70-х годов на вооружении атомных субмарин ВМС США стояла перекисная торпеда Mk-16 («ушла в отставку» с заменой всего старого боекомплекта ПЛ единой Мк-48). Перекисные торпеды ( Tp617, Тр613 и Тр62) и сегодня на вооружении в ВМС Швеции и ряда других стран. При должном подходе к эксплуатации и отработке они доказали свою безопасность.

С закрытием темы УГСТ «Тапир» была начата разработка торпеды УГСТ «Физик» с аксиально-поршневым двигателем на унитарном топливе. Так, в 1986 году мы пошли по американскому пути — повторение Mk-48.

Этому предшествовали разработка в 80-х годах торпед с тепловой энергетической системой управления на унитарном топливе (65-см ударная торпеда ДСТ) и копирование в начале 70-х американской малогабаритной торпеды Mk-46. Формально «наша Mk-46» — торпеда МПТ-1 «Колибри» — была готова в 1973 году, однако «воспроизводство» американской ССН на нашей технологической базе затянулось: разработка (ССН «Керамика») завершилась только в 1982-м. Торпеда была достаточно холодно встречена ВМФ и МСП: во-первых, потому, что по ряду параметров она не соответствовала требованиям ВМФ, во-вторых, «за копирование наград не дают». Кроме того, воспроизводство западной торпеды 60-х годов на нашей технологической базе 80-х не обеспечило достижения ТТХ «исходного варианта». «Колибри» существенно уступала Mk-46… В результате место для нее в системе МПО ВМФ СССР нашлось только в составе неудачного по конструкции минного комплекса МТПК.

Думается, наилучшим вариантом было бы применение этой торпеды в качестве боевой части малогабаритного противолодочного ракетного комплекса (ПЛРК) для надводных кораблей ВМФ  — как решение проблемы крайне недостаточного боекомплекта и эффективных дистанций залпа противолодочных торпед кораблей. Однако тема ПЛРК «Медведка» была закрыта (во многом в силу ряда принципиальных ошибок, заложенных еще на уровне ТТЗ).