Покушение на президента

Этой стране нужны солдаты, а не адвокаты….В Белой Церкви состоялся покушение на всех президентов страны — Кравчука, Кучму, Ющенко и Януковича….

«Когда другие права изуродованы,

 право на восстание становится бесспорным «.

Томас Пейн

Вернее, покушение сразу на трех президентов Украины. Именно так оценивает инцедент, случившийся недавно в Белой Церкви Андрей Илькив, рассуждая на станицах Украинской правды и моральности, законности и „омерте“.

Вот, что действительно читается между строк скупых сообщений СМИ и Интернет-изданий от 29 января 2011 о том, что в Белой Церкви сын умершей во время операции женщины расстрелял врача, который взял деньги уже после того, как не сумел спасти жизнь пациентки.

Это событие является знаковым для современной Украины, и по своему действительному содержанию затмевает даже уголовное шоу — преследование Тимошенко или предварительное заключение Луценко.

Ведь и в Белой Церкви состоялся покушение на всех президентов страны — Кравчука, Кучму, Ющенко и Януковича.

Автор попытается объяснить (не доказать) сказанное своеобразным конспектом речи в защиту того, кто выпустил целую обойму в Белой Церкви.

Большинство людей всегда снисходительно судят, а то и вообще оправдывают своего ближнего за преступления и пороки, которыми поражены сами, ведь тогда судьи действительности судят и оправдывают себя.

Но те же люди почти никогда не оправдают иного за себя, даже когда тот невиновен в совершении преступления, ведь тогда они судят непорочность, которой сами лишены.

Подобная характеристика вполне присущая украинскому суду.

Украинский судья, который берет взятки, договорившись со своей совестью, никогда не сможет договориться с истиной, и даже в глубине души осознает, что является уголовным преступником, но остается на свободе, ходит каждый день на работу, блудит и судит других и кичится своим статусом и доходами.

Украинский судья чувствует себя безопасно, ведь хорошо знает, что люди, которые одели его в судейскую мантию, являются не меньшими преступниками, чем он сам, и всех их объединяют одинаковые пороки, моральная ущербность и неполноценность их человеческого облика.

Фактически, современное украинское государство, его законодательная, исполнительная и судебная власть легитимизировали подобный правовой порядок, своеобразную Украинский „омерту“ (на итальянском — omertà) как кодекс бесчестия украинского власть имущего.

Оппонентов сказанному автор с уважением к их позиции отсылает к народному депутату, председателю комитета ВР по вопросам национальной безопасности и обороны Анатолию Гриценко, который во время выступления по случаю Дня Соборности Украины буквально сказал следующее: «Никто не верит, что после судебной реформы Януковича можно пойти в суд и без взятки защитить свои права «.

Статус господина Гриценко, его знакомство с фактическим положением вещей в государстве позволяет ему делать такие выводы, а нам воспользоваться ими в качестве трудно опровергаемых аргументов.

Правда, и во времена Кравчука, и Кучмы, и Ющенко никто не верил, что в украинском суде можно без взятки защитить свои права.

Так было всегда и есть сегодня — украинские суды не выполняют своей прямой обязанности — „утверждение и обеспечение прав и свобод человека“ (статья 3 Конституции), на практике демонстрируя тотальную (за редким исключением) коррупцию в качестве национальной идеи.

А теперь вернемся к стрельбе в Белой Церкви. Возьмем за скобки качество лечения, предоставляемого впоследствии умершей женщине, поскольку стреляющий осознавал, что медицина часто бывает бессильна перед неизлечимыми недугами, и прямой вины врачей в смерти его матери объективно может и не быть.

Тогда, что это было?

Легкая, а скорее, выгодная для государства версия произошедшего — это месть, внезапный психическое расстройство и соответствующая неадекватная реакция со стороны стреляющего в обнаглевшего врача за смерть матери и зря потраченные деньги.

Не тешьте себя иллюзиями, господа судьи. На самом деле в Белой Церкви украинское государство (несвободная метафора — в белой церкви черное государство), считая простого небогатого человека каким-то   ниже отвратительности существом, фактически продала этому человеку смерть его матери. А врач, который выполнял роль продавца, ни на миг не убоялся суда государства.

И не будем придираться к номинальному статусу врача. В глазах людей, а также в контексте прецедентной практики Европейского суда он является агентом государства и его полномочным представителем в медицинской сфере.

Но самое главное, что показал исследуемый случай, и что стало настоящим шоком для государства, это то, что простой украинец — является человеком, и у него есть человеческое достоинство, которую он ценит превыше всего и готов защищать и защитил его до конца, переступив через библейское и светское „не убий“.

Почему стреляющий в Белой Церкви не обратился за защитой в правоохранительные органы и суд, и как бы могли развиваться события в „штатном режиме“?

Гражданин, чью мать, несмотря на полученные за это деньги, не смогли спасти врачи, должен был бы обратиться в прокуратуру с соответствующей жалобой на неправомерные действия врачей.

При наличии оснований, правоохранители возбудили бы уголовное дело, отправили бы его в суд, который бы вынес справедливый приговор обидчикам.

Кроме этого, в ходе уголовного производства или отдельно от него гражданин мог бы заявить гражданский иск и добиться возмещения имущественного вреда и морального ущерба.

Все это известно, и вся эта идиллия на поверхности, но за своим практическим содержанием является ловушкой для украинцев. Чтобы тот выпустил пар гнева, вытащил деньги из кармана и был поставлен на колени несправедливым или невыполненным решением.

Единственное, что пока недоступно украинской власти — это невозможность привлечь к своей „омерте“ Европейский Суд по правам человека, который все больше и больше портит аппетит вельможам, выворачивая гнилое нутро украинского правосудия.

Стрелок не мог пойти по указанному пути, и не обязан был это делать, ведь в контексте прецедентной практики Европейского суда по правам человека, никто не обязан использовать неэффективны на практике средства правовой защиты.

То, что обращение в украинскую прокуратуру и суд являются неэффективными средствами правовой защиты, очевидно для большей вменяемой части украинского общества.

Взятка, без которой в суде, по словам господина Гриценко, нельзя защитить свои права, стал источником дохода, собственностью судей, прокуроров и других лиц, которые словно мухи облепили и уже доедают труп украинского правосудия. Даже место у этого трупа стало имуществом, которое можно продать, обменять, подарить, или даже передать по наследству.

А человеческое достоинство по Всеобщей декларацией прав человека („Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости“) является первичной, основополагающей в иерархии прав человека , относительно которой все остальные права, в частности, на жизнь, на справедливый суд, являются производными.

То есть человек перестает быть человеком, когда теряет свое достоинство, а реализация других прав, жизни вообще, теряет для него всякий смысл.

Будучи представителем украинского народа, единого по Конституции источника власти, герой этого рассказа совершил акт народного правосудия, совершение которого легитимировано правом человека на восстание, которое закреплено в названной выше Декларации («необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения «).

Оказалось, что для восстания не нужны партизанские отряды и миллионные площади…

Действующее украинское законодательство и международное право не определяют понятий достоинства и восстания, и это понятно, ведь каждый по-разному осознает свою ценность, как уникальную нравственную личность, и пути защиты достоинства, когда государство не только на охраняет, а сознательно притесняет и унижает человека.

Никто, ни один прибор не в состоянии оценить достоинство человека, тем более того, которому государство открыто продало смерть его матери.

Так кто может судить, почему стреляющий не обратился к украинскому правосудию, не доказал его несправедливость в Европейском Суде по правам человека, чтобы получить справедливую компенсацию за свои страдания. Кто-то другой, возможно, пошел бы по этому пути.

Герой этого рассказа так не сделал. И скорее всего потому, что украинское государство уже сегодня перечеркнуло его существование как человека, и он не мог оставаться „никем“ в течение не одного года хождения по кругам адовым системы украинского судопроизводства и 3-5 лет ожидания в длиннющей очереди на справедливость в далеком Страсбурге .

Стреляющий решил защитить и утвердить свое человеческое достоинство, не дожидаясь решения суда. Разряжая пистолетную обойму, при отсутствии справедливого государственного суда, стреляющий восстал против существующего беззакония и угнетения и совершил акт народного правосудия.

Он защищался — защищал свое человеческое достоинство, а значит жизнь Человека.

Согласно статье 39 УК «не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности или охраняемым законом правам этого человека…, если эту опасность… не могла быть устранена иными средствами и если при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Превышением пределов крайней необходимости является умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам, если такой ущерб является более значительным, чем предотвращенный вред «.

В исследуемой ситуации речь не может идти о превышении пределов крайней необходимости, ведь для настоящего человека потеря человеческого достоинства является большей потерей, чем потеря жизни.

Кто-то же, по словам одного мыслителя, легче перенесет смерть отца, чем потерю имущества или денег.

Отсюда вывод. Будучи незащищенным силой украинского закона, герой данного повествования не линчевал своего обидчика, а, спасая свое человеческое достоинство, восстал против угнетения государства путем акта народного правосудия.

И вынужден был это сделать. Согласно статье 55 Конституции „Каждый имеет право любыми не запрещенными законом средствами защищать свои права и свободы от нарушений и противоправных посягательств“.

Восстание против угнетения легитимированных Всеобщей декларацией прав человека, а действующее уголовное законодательство устраняет криминализацию причинения вреда в состоянии крайней необходимости, в которой оказался невиновен стреляющая.

Следовательно, — не виновен, но признает ли эту невиновность суд государства?

Зато невиновный не нуждается в оправдании.

Миллионы украинцев в 2004 году для защиты своего человеческого достоинства взбунтовались, выйдя на Майдан, и их не последним требованием было требование справедливого суда.

Впрочем, нетипичный премьер, как стыдливо высказалась Лина Костенко, оказался вполне типичным президентом, который утолив свои личные пристрастия, отобрал у народа его правосудие и снова подчинил людям, цвет мантий которых подобен настоящему цвету их душ.

Декларируемая действующим президентом судебная реформа является ничем иным как попыткой влить старое вино в новые мехи с известным Библейским результатом. И выстрелы продолжатся.

Спросите, где взять столько молодого вина — непорочных судей? Автор не знает, есть более мудрые люди. Впрочем, автор начал с „наведения порядка“ среди старых судей.

Может показаться, что название статьи „Покушение на президента“ — слишком провокационное. Но в ней провокации не более, чем жестокой действительности — выстрелы в Белой Церкви совершены в сторону государства.

Стреляли люди, доведенные до отчаяния несправедливым судопроизводством и глумлением государства над человеческим достоинством.

Это акт народного правосудия, это восстание. А восстание по своей сути, как в нашем случае, не может быть обращено против несчастного врача, главной мишенью восстание является система и ее гарант.

В Белой Церкви состоялся покушение на президентов Украины, господа украинцы, ни один из которых не обеспечил человеку справедливый суд.

Понятно, что восставшему человеку не нужен адвокат, ведь повстанец — это в одном лице и адвокат, и прокурор, и судья — для себя и для своего противника.

Этой стране нужны солдаты, а не адвокаты. Автор же отмечает себя как адвоката из-за того, что остаются люди, которые в менее кровавых, но не менее трагических ситуациях терпеливо несут свой крест в суд в Страсбурге. Впрочем, эта статья — небольшое, но искреннее личное авторское восстание.

Напоследок, несколько слов бывшим, настоящим и будущим членам организации. Вы знаете, куда и для чего шли и идете. Имейте мужество, подписанная вами „омерта“ лишает вас права на восстание.

В отличие от стреляющего в Белой Церкви, который жертвенно восстал.

Каждый понимает и поймет в прочитанном лишь то, что захочет понимать.