Эксперт: Россия разочаровывается в Путине

Директор по исследованиям Центра стратегических разработок Сергей Белановский констатирует, что основные социологические службы России — ВЦИОМ, Левада-центр и ФОМ стали «кремлёвско-медведевскими». Публикуемые ими результаты политических опросов приукрашивают действительность, корректируются под убеждения или в соответствии с идеологией заказчиков.

«Пока Путин был президентом, ВЦИОМ и ФОМ были «кремлёвскими» службами, а Левада-центр — оппозиционным. С приходом Медведева все изменилось: ВЦИОМ и ФОМ стали «медведевскими» по должности, а Левада-центр по убеждениям и/или в соответствии с идеологией заказчиков. Правда, в последнее время появилось нечто новое: поскольку неизвестно, кто победит, «кремлёвские» службы стали вести себя осторожнее и, так сказать, амбивалентнее. Но это не так уж важно. Констатируем, что все российские политические социологические службы стали «кремлевско-медведевскими». На кого же опирается Путин? Кто его знает. Может, ни на кого, а может, создал свою секретную службу», — пишет социолог в своём блоге.

Изменился сам подход к измерению электоральных рейтингов. Если раньше опрашиваемому предлагали выбор из нескольких кандидатур — «за кого бы вы проголосовали на ближайших выборах?», то теперь формулировка изменилась — «Предположим, что Медведев (или Путин — это неважно) выдвинет свою кандидатуру на следующий президентский срок. Вы проголосуете за него или нет? ». Соответственно, оба тандемократа имеют высокие показатели, в сумме дающие больше 100% — то есть и Путина, и Медведева готовы выбрать одни и те же люди.

«Обращаю внимание, что с момента избрания Медведева альтернативные электоральные рейтинги практически не публиковались, хотя я уверен, что вопросы такого рода регулярно задаются в анкетах всеми социологическими службами. Причина ясна: все службы стали «кремлёвскими», а в последнее время и особенно осторожными», — пишет Сергей Белановский.

Сам Белановский тоже проводит исследования электоральных рейтингов, впрочем, он указывает — опросы, фокус-группы проводятся локально, не имеют того охвата, которым могут похвастаться в ФОМе или ВЦИОМе. Согласно его выводам, реальные рейтинги всё равно высоки, но ниже, чем это представляют социологические службы.

«Типичное распределение голосов, довольно устойчивое в разных регионах и городах (включая Москву): около 30% Медведев, около 45% Путин, прочие ни за кого не пойдут голосовать. Полностью согласен со звучавшей ранее формулировкой: альтернативный электоральный рейтинг Медведева категорически не растет. Очевидно, что по этой причине кремлевские социологические службы его и не публикуют», — сообщает Сергей Белановский.

О том, как меняется отношение людей к лидерам государства, социолог рассказал в интервью «Свободной прессе».

— Правильно ли я понимаю, что подобная безальтернативная постановка вопроса — в некотором роде манипуляция?

— Когда мы спрашиваем о каком-то одном человеке, проголосуете вы за него или нет, там вполне может набраться 50-60%, с ответами «да», «не исключаю», и так далее. И совсем другое дело, когда надо выбрать. Вы приходите в магазин, где всего одна модель обуви — вы её и возьмёте, другое дело, когда их десяток, и вероятность покупки уменьшается, и та модель, которая лучше, быстрее раскупается.

Если говорить про ФОМ, где у Путина рейтинг 61%, а у Медведева — 56%, то надо понимать, что этот вопрос звучит так: «доверяете ли вы Путину», или «доверяете ли вы Медведеву». Это безальтернативные вопросы.

Не знаю, называть ли такой вопрос манипуляцией, но это и не главное. Самый примечательный момент — социологические службы не публикуют альтернативных электоральных рейтингов, пусть даже там будет только две кандидатуры. Всё равно другие набирают мало.

Я не провожу репрезентативных опросов по всей России, поэтому мои знания фрагментарны. Сейчас у меня был опрос по некоторым городам, и когда мы ставим вопрос, позволяя человеку выбрать из нескольких кандидатур, то Медведев набирает раза в полтора меньше Путина, и это по самой оптимистичной оценке. Я даже не исключаю, что альтернативный электоральный рейтинг президента в реальности не растёт, а падает.

— Но при этом поддержка Путина сохраняется на достаточно высоком уровне? Не снижается, стабильна.

— Это достаточно сложный вопрос. Если посмотреть результаты опросов Фонда «Общественное мнение», можно увидеть, что хоть и медленно, но кривая идёт на понижение. Можно мысленно продолжить этот график — и видно, что угол его наклона отрицательный. Два последних измерения довольно сильно сбросили рейтинг. По 2 процента в неделю — это достаточно много.

— Да, вот последние данные: 54, потом 55, потом 51.

— Это Медведев. Если посмотреть данные по Путину, то там будет схожая картина. Если бы они шли в противофазе — к примеру, поддержка Путина падала, Медведева — росла, это было бы другое дело. А совместное снижение может говорить о делегитимизации тандема, а может быть, и политического режима в целом.

Но столь серьезные выводы из этого делать пока рано. Время от времени кривые рейтингов испытывают некоторые колебания. Факторы могут быть самыми разными, вплоть до плохой погоды, из-за которой страдает качество работы интервьюеров, а дома остаются больше или меньше представителей той или иной социальной группы.

Есть и новостные поводы, которые влияют на рейтинги: например, теракт в Домодедове. Они забываются со временем. Старая история с гибелью подлодки «Курск» — рейтинг Путина тогда упал на 5%, но довольно быстро восстановился.

Каждый раз, когда замечалась тенденция падения рейтинга Путина, поднимался шум, что популярность Владимира Владимировича наконец-то падает. И эти ожидания не оправдывались. А что будет сейчас — я не знаю, восстановится или нет.

— Почему?

— Мы проводим фокус-группы в разных регионах. И первые признаки будущего падения рейтингов там появляются раньше — за 6-8 месяцев — чем при массовых опросах. Начинают появляться фразы, которых раньше не было слышно, и это верный признак, что обозначилась какая-то новая тенденция.

Понятно, что в любой группе может оказаться оригинальный человек, который выскажет какое-то необычное мнение. Но если такие люди появляются в разных фокус-группах в разных городах, и эти люди явно друг с другом не общались, значит, действительно что-то происходит. Это может быть 2 человека на группу, но если таких групп 10 — то это очень много. Это очень серьёзный симптом.

— Можно ли привести пример?

— Самый яркий пример, который я обычно привожу, случился в начале 2000-х. В группах, собранных исключительно из сторонников КПРФ, стали звучать негативные высказывания персонально в адрес Зюганова — что он постарел, стал слишком пассивен, и так далее. Эти претензии раньше не озвучивались. И в следующий выборный период его рейтинг — и рейтинг КПРФ тоже — упал.

— А что может стать причиной падения рейтингов сегодня? Недовольство, усталость, скука, или сами первые лица выбрали имидж, который народу не нравится?

— Я понимаю это следующим образом: русский народ терпелив. Терпелив не в том смысле, что выносит всякое скотство, а в том, что он даёт человеку шанс. Пришёл Путин, что-то пообещал, какие-то надежды люди сами на него навесили, исходя из своих представлений о нём, и последние 10-11 лет ждали, что он эти ожидания выполнит. А 11 лет — это огромный срок!

То есть люди думают так: «тебе дали время, тебе дали возможность, тебе чего не хватало, чтобы решить проблемы?». А так как результатов особых нет, за исключением двух последних предкризисных годов, когда раздулся общемировой «пузырь», рано или поздно возникают вопросы, и плюс может поменяться на минус.

Мало кто заметил, что в своё время рейтинг Лужкова с 60 с лишних процентов скатился до 30-35. Это серьёзный симптом. Когда была всенародная любовь, народ мог выйти на митинги в его поддержку, а сейчас его отставка была всем глубоко безразлична.

— Лев Гудков, руководитель «Левада Центра», в интервью «Свободной прессе» высказывал мысль, что именно после экономического кризиса — а не во время экономических потрясений — растёт социальный негатив, вплоть до роста количества самоубийств и насильственных преступлений. Усталость, недовольство Путиным и Медведевым может расти по той же причине?

— Да, это может быть.

— Можно ли вот эти новые настроения назвать «разочарованием»?

— Это именно разочарование — если человеку дали 10 лет, чтобы решить проблемы, а он их не решил, то терпение может быть вполне исчерпано. Наивен тот, кто верит, что оно бесконечно.

 — Это разочарование — оно сменится антипатией, или людям и Медведев, и Путин будут безразличны?

— Поживём — увидим. Есть вещи внешние, которых не хочет ни население, ни Путин. По оценкам экономистов, назревает серьёзный бюджетный кризис, одновременно начинаются реформы образования, медицинской сферы, цель которых очевидна – экономия бюджетных средств. С одной стороны, это вынужденные меры, с другой — власть в своё время очень сильно увеличила свои социальные обязательства, а теперь по этим долгам надо платить. Одно дело, когда человек живёт, и его никто не трогает, другое — когда урезали списки лекарств, выросли очереди в поликлиниках и больницах, детей стали учить по урезанной программе, а за все остальное брать деньги. Перелом в политических настроениях может наступить сам по себе, но его могут резко ускорить экономические обстоятельства.

Есть и раскол в элите — и у некоторых её видных представителей развязались языки, они переходят из пассивных членов в разряд игроков, и тоже могут очень сильно расшатать ситуацию.

— Сразу вспоминается случай с балериной Анастасией Волочковой — с одной стороны это выглядит смешно, а с другой — как медиаперсона она значительнее какого-нибудь единоросса, условного Володина.

— А если это сделает какой-нибудь популярный губернатор или иной известный политик, то удар будет ещё серьёзнее.