В чем специфика «кризиса по-русски»?

Означает испугаться. Люди боятся за себя и своё будущее. Власть боится за себя из-за того, что люди боятся за своё будущее. Страх зачастую не адекватный – экзистенциальный, метафизический.

Встретить по-русски

Означает испугаться. Люди боятся за себя и своё будущее. Власть боится за себя из-за того, что люди боятся за своё будущее. Страх зачастую не адекватный – экзистенциальный, метафизический. Часто не на уровне конкретного, чем завтра кормить детей – будет день, будет пища. Не на уровне обоснованного ожидания – ничего там не понятно с этими финансами. Но на уровне – по-настоящему интересного, жуткого, не обычного: «стра-а-а-шно, аж жуть». Разговоры о кризисе пока в целом не сошёл жирок стабильности, захватывая как снежный ком население страны, стали реинкарнацией «разговоров на кухне», «разговоров в курилках», фактором, делающим жизнь в стране с привкусом настоящего адреналина, настоящей непредсказуемости.

Если бы кризиса не было, его следовало бы выдумать: ну не может так долго всё быть в порядке. Да, собственно, и предупреждали, и говорили, и лидеры страны, и власть пониже: и про региональную валюту, и про эффективность труда, и про цены на нефть. Не очень было интересно, тогда.

Пугаться в разные стороны власти и народу – нельзя. Вот наши бизнесмены, так сказать символ самостоятельности, самодостаточности и опоры на собственные силы, чуть прижало и к власти, срочно – помогите! Те, которые за мебель в кредит рассчитаться не успели, квартиры не достроили, работу после увольнения найти не могут, к власти как-то не спешат, больше смотрят, наблюдают, и бесконечно обсуждают со своими родственниками и знакомыми.

Люди готовятся к новой жизни, не меньше.

Архетипы реакций

Американцы (тоже большая страна, как утверждают некоторые эксперты) – не связаны с окружающим социальным миром так, как люди в России. Что такое банкротство, безработица, риски для американского общества? Типичная история. И стандартная индивидуальная реакция: или «Я подумаю об этом завтра» как литературная Скарлетт, или витрины побить, помародёрствовать под покровом ночи в толпе пока полицейские не подтянулись, ну или объединяемся и демократично трясём эту власть пока не добъемся своего-конкретного. Реакции – инициируются снизу и определяют повестку дня (кризиса).

В России по-другому было, по-другому и есть.

Во-первых, включаются патерналистские механизмы. Царь-батюшка, государство, власть – заступники, помощь — забота ожидается, как бы не пестовали индивидуальную самостоятельность и самодостаточность. Иллюзий и ожиданий халявы нет («До Бога высоко, до царя далеко», «Сам не сделаешь, Бог не поможет»), но справедливая забота, особенно о слабых – обязательно.
Во-вторых – «всем миром» (даже без всякой власти), этакие общественные, ещ ё из общины механизмы взаимовыручки «мы тебе всем миром, ты потом тоже поможешь», здесь же милосердие.
В-третьих, в главных, всё это воспринимается как «наказание Божие» за грехи и жизнь. Говорю: сегодня в бесконечных разговорах в разных концах страны, чувствуется даже некое облегчение — случилось. В моменты кризиса наши люди о душе думать начинают больше, ближних своих. А когда действовать начинают безуспешно замусоленные в период стабильности идеологемы, патриотизм, солидарность становятся действенными.

Сегодня это не проговаривается словами, не облекается в трактовки и слухи – но, если достаточно много пообщаться с различными людьми – невозможно не почувствовать.

Если антикризисные действия и меры «не попадают» в эти архетипы – плохо, примеров, думаю приводить не нужно.

Насколько действия власти, помимо глобально – универсального инструментария попадают в сказанное?

Инструментарий работы с кризисом

Я совершенно не против действий Минфина. Я их просто не понимаю. Когда банкам дали денег – понятно, когда людям отказывают в кредитах и трясут должников – не понятно. Но мало ли чего я не понимаю. Вопрос в другом.

В «рыночной экономике» сложился набор действий по преодолению кризиса. Здесь обычно говорят: не первый и не последний, вот как и где было…

В «социалистической модели» — спасительная роль государства. Здесь обычно спорят о пределах и мерах государственного регулирования и государственной социальной поддержки.

Это всё, наверное, правильно, игнорировать этот опыт – невозможно и вредно. В целом получается блок мер со стороны государства рыночного характера и социального, ибо нестабильность в обществе – чревата. В результате мы видим: есть государство (власть, правящая партия), от которой все ждут мер и решений (и правильно делают) и есть «зрители — потребители», наблюдающих за этим и ожидающих: получится – хорошо, не получится – сами виноваты. По сути, как и со «Стратегией 2020» – все одобряют и приветствует – субъект реализации (ответственность) – один. Это не народ, такой «ленивый», и не банкиры такие непатриотичные, это от непонимания и «инструментально – либеральных мозгов» министра финансов. Интересно, он вообще, о чем-либо кроме курсов валют и фондах думает? Ведь говорим же мы с пиететом: вот сингапурская модель, вот китайская, это немецкая, а это японская, подразумевая их эффективность в национальных и культурных условиях. В чём же наше экономическое и антикризисное своеобразие?

Проблема кризиса, действительно, не в его симптомах и длительности, проблема кризиса в удержании и развитии системы российской государственности, в проверке ориентиров и амбиций страны, в том, есть у нас власть и народ, или только финансисты и потребители.

Субъекты антикризисных мер

Сегодня в антикризисных поисках, на мой взгляд, есть две обделённых вниманием сферы. Первое — это традиционный для нашей страны общественный фактор. Когда-то в стране целые университеты на общественные пожертвования строили, больницы и школы открывали, с голодом в целых регионах справлялись. Сегодня нужен оператор с возможностями для действий общественности. Партия, ау! Сотни общественных организаций — «грантососов» и «сторонников» в стране, вы где?

Второе — фактор новых возможностей в современных условиях: таких как человеческая мобильность, геополитическая конъектура, информационные возможности. Разговоры потихоньку сводятся от «нового мира» к удержанию – восстановлению стаус-кво, то есть восстановлению Уолл-Стрита.

Например, есть в России уникальное явление – «студенческие строительные отряды». В некоторых местах – это настоящие фирмы, которые имеют опыт организации временной занятости, контакты. Где-то в стране есть спрос на что-либо? Где-то есть обеспеченные тем же государством заказы и подряды? Почему уже не возить вместо студентов оставшихся без работы специалистов или разнорабочих. Не только стройки. Я видел предприятия в глубинке где компьютерами плохо пользуются, не говоря о всех возможностях внутренней сети, бухгалтерии и прочее. Многочисленным сообществам экспертов от трактовок и оценок пора бы уже засесть за разработки и решения, не в качестве безответственной рекомендации или умствования, а в качестве интеллектуальных лоббистов.

Глядишь, и власть будет не одинокой, и народ не только «зритель», и страна инициативу перехватит, глядишь национальный привкус мирового кризиса окажется не столь горьким.