Россия. Экономические итоги начала 2009 года

Первый месяц года худо-бедно завершается и есть смысл посмотреть на результаты. А они впечатляют. Во-первых, Россия утратила уже больше трети своих валютных резервов – последние сократились без малого c 600 млрд.

Первый месяц года худо-бедно завершается  и есть смысл посмотреть на результаты. А они впечатляют. Во-первых, Россия утратила уже больше трети своих валютных резервов – последние сократились без малого c 600 млрд. в середине августа до менее чем 400 млрд. в середине января; при этом такие потери безвозвратны – это не кредиты, но суммы, просто выброшенные на рынок и поглощённые им: ещё раз напомним, что всё это случилось лишь за 5 месяцев – кажется, нас кто-то уверял, что резервов даже при худшем развитии событий хватит на 3-4 года? Но это ещё не всё – ведь это резервы как центробанка, так и бюджетных и межбюджетных фондов: согласно официальному балансу Банка России, на 1 декабря его иностранные активы составляли 12.2 трлн. рублей, из которых обязательства перед правительством достигали 7.1 трлн., так что собственно резервов центробанка было 5.1 трлн. или (по тогдашнему курсу) около 185 млрд. долларов – а к настоящему моменту (с учётом масштабов интервенций в декабре-январе) они должны были ужаться до 80-110 млрд.; это означает, что кубышка Банка России уже почти опустела.

Во-вторых, рубль всё же упал ровно туда, куда его и посылали эксперты, предлагая быструю девальвацию – т.е. ничего удержать не удалось всё равно, зато масса высоких чинов уронила свои холёные рожи в грязь (если, конечно, им вообще было что ронять): двуглавое чудище «национальных лидеров» дружно советовало верить в рубль, вице-премьеры Жуков и Шувалов хвалились возможностями сопротивления кризису и отвергали девальвацию, министр экономического развития РФ Набиуллина сулила минимальное удорожание бакса, а советник президента Дворкович лишь 2 месяца назад уверял правящую нынче партию Единая Россия, что «Девальвации не будет, как бы этого кто-то, может быть, и ни хотел». 

В-третьих, валюта из резервов, ясное дело, продавалась за рубли – которые тем самым изымались из обращения: поскольку объём интервенций достиг уже 200 млрд. долларов, масштаб таких изъятий составил приблизительно 6 трлн. рублей – и хотя он компенсировался прямыми рублёвыми инъекциями, однако ж последние составили лишь 3.0-4.0 трлн., так что широкая денежная масса (агрегат М2) утратила на сей момент около 2.5 трлн. из 14.5 трлн. имевшихся в августе; благодаря этому денежный мультипликатор (отношение М2 к М0) упал с и без того весьма умеренных 3.85 до 3.00 – а это ниже, чем было у ведущих европейских стран (и тем более США) даже 100 лет назад. Правильным курсом идёте, товарищи! – ещё немного, и будет повторён подвиг «графа полусахалинского» С.Ю. Витте, в своё время поразившего мир денежным мультипликатором меньше единицы, что породило перманентное дефляционное давление на сельское хозяйство со всеми его прелестями, от низкой рентабельности до капитального дефицита.

В-четвёртых, обвал денежного мультипликатора означает мощное сжатие всего рублёвого кредита – весь этот сектор по сути схлопнулся, так что процентные ставки взлетели в небеса: по данным Банка России, стоимость однодневных займов выросла до 20-25% годовых, а 3-месячные дают уже почти под 30%. Надо ещё учесть, что отсутствие продуманной и эффективной помощи банкам и корпорациям заставило внешних заёмщиков поднимать ставки по кредитам российским резидентам, а страховщиков – взметать ввысь котировки свопов кредитного дефолта: например, только страховка 5-летнего займа Газпрому обойдётся сейчас в 12% годовых – плюс такого же порядка проценты по самому кредиту; таким образом, уже все виды рыночных займов (что внутренних, что внешних) стали для российских компаний по сути недоступными.

В-пятых, даже те деньги, что центробанк влил в банковскую систему, в немалой степени шли на покупку валюты – что только усиливало давление на рубль и заодно увеличивало масштаб монетарного сжатия; некоторым банкам это так понравилось, что они брали гигантские суммы на аукционах типа РЕПО и тут же вкладывались всеми ими в валюту – т.е. против рубля и Банка России играли даже в кредит, причём за счёт самого же Банка России.

В-шестых, физические лица поняли, что, грубо говоря, через неделю рубль будет дешевле, чем сегодня – и принялись переводить сбережения в валюту, скупив только до нового года как минимум 31 млрд. баксов (сейчас эта сумма уже наверняка приблизилась к 40 млрд.): это создавало постоянное дополнительное давление на рубль и заодно ухудшало балансы банков – ведь рост валютных депозитов означает увеличение валютных обязательств, тогда как активы (кредиты, облигации и т.д.) остаются в основном рубл ёвыми.

В-седьмых, из-за постоянно меняющегося курса рубля многие продавцы возвратились к ценникам в у.е. – тем самым рубль снова был произведён во второразрядные валюты, которые сами по себе не имеют силы и лишь вторичны по отношению к более сильным деньгам: а сколько было пафосу в провозглашении грядущего в ближайшее время превращения рубля в ведущую мировую валюту – и даже образования в России мирового финансового центра, конкурирующего с уже существующими. Ещё раз подчеркнём, что в случае одномоментной девальвации ничего этого бы не случилось – резервы бы не тратились, рубли из денежной массы не изымались, кредит не сжимался (во всяком случае, так сильно), физическим лицам не было резона д ёргаться и т.д.

И, наконец, в-восьмых и, быть может, в-главных – всё вышеперечисленное привело к катастрофическому обвалу производства и занятости. Только что Росстат выдал статистику промышленного производства в декабре – она выглядит просто кошмарно: за последние 12 месяцев отмечено снижение выпуска на 10.3% в целом, в том числе по электроэнергии – на 4.1%, по углю – на 10.2%, по коксу, синтетическому каучуку, железной руде и апатитовому концентрату – почти вдвое, по молоку – на 5.1%, по хлебу, муке и крупе – на 2.4-3.9%, по тканям – на 24%, по кожаным товарам – на 20%, по обуви – на 9.4%, по пиломатериалам – на 20.9%, по целлюлозе – на 29.3%, по минеральным удобрениям – на 35.8%, по синтетическим смолам и пластмассам – на 22.2%, по кирпичу – на 21.5%, по цементу – на 26.1%, по строительным блокам и панелям – на 29-32%, по прокату чёрных металлов – на 40.7%, по подшипникам – на 41.7%, по металлорежущим станкам – на 40.7%, по турбинным генераторам – более чем в 2.5 раза, по электродвигателям – в 3 раза, по бытовым холодильникам – на 24.2%, по колёсным тракторам – в 9 раз, по грузовым автомобилям – в 3 раза, по автобусам – в 2.2 раза, по машинам для сферы ЖКХ – почти вдвое, по грузовым вагонам – на 31.3%, по микросхемам – на 37.7% и т.д. и т.п.

Всё это сопровождается масштабными увольнениями – ещё до декабря экономика потеряла 1 млн. рабочих мест, причём процесс ускоряется. Даже по официальным оценкам МЭР, в четвёртом квартале ВВП вырос лишь на 2.5% — позволим себе заметить, что в реальности ВВП примерно на столько упал, а не вырос. Ещё в октябре доходы федерального бюджета составили 942 млрд. рублей, а расходы – 712 млрд. (имел место профицит); но уже в ноябре эти показатели равнялись 571 и 837 млрд. соответственно (т.е. возник дефицит в размере 32% расходов), а в декабре – 594 и 1382 млрд. (дефицит 57% расходов). Конечно, декабрь всегда искажает картину, но вс ё это в целом обещает на 2009 год дефицит только одного федерального бюджета между 4 и 6 трлн. рублей – и ещё около 3 трлн. по региональным и местным бюджетам: в сумме, стало быть, дефицит консолидированного бюджета может достигнуть 16-20% ВВП, из которых 10-12% придётся на федеральную казну.

В общем, начало года выдалось весьма «успешным». Посмотрим на год в целом.