Прорусское и пророссийское на Украине. Часть первая

И через 18 лет после обретения Украиной незалежностi — в условиях усиленной украинизации, массовой антирусской пропаганды, ориентации школьного воспитания на формирование в лице России образа «врага № 1» украинского народа, «м

И через 18 лет после обретения Украиной незалежностi — в условиях усиленной украинизации, массовой антирусской пропаганды, ориентации школьного воспитания на формирование в лице России образа «врага № 1» украинского народа, «москальской орды», полного переписывания истории с канонизацией предателей России, стремления официального Киева в НАТО — на Украине сильны прорусские и пророссийские настроения.

Условимся здесь о терминах.

Прорусскость подразумевает решение проблем «этнических» русских и других русскоговорящих на Украине собственными силами (не отказываясь, впрочем, от спонсорства со стороны России, вообще извне, для финансирования культурных и образовательных программ). Прорусские воспринимают новое Украинское государство как объективную реальность, вторую Россию, с понятным, русским же региональным названием «Украина», со своей собственной судьбой, вольной в выборе внутренних и внешних приоритетов; им свойственен всеукраинский и региональный гражданский патриотизм; сближение с Россией для них желательно не как слияние в одной возрождённой сверхдержаве, а как разной степени и продвинутости интеграция, одинаково полезная двум суверенным частям исторической Руси. Они не лишены ностальгии по общему дому, элегических переживаний, но, то и другое уступают прагматизму, коль дело касается жилья, образования для детей, собственной карьеры и т.д.

На сегодняшний день прорусские настроения доминируют в русскоязычной среде Украны.

И там же, но гораздо реже (с каждым годом слабее) проявляются настроения пророссийские. Их носители часто – пассионарии (по Л. Гумил ёву) или, ибо демонстрация их взглядов в окружении украинства (значит, антирусистов) под пятой унитарной власти сепаратистского происхождения, ж ёстких ко всем проявлениям активной русскости законов требует определённого мужества, согласия терпеть лишения, идти на потери по меньшей мере комфортности жизни в стране, государственностью которой они брезгуют как явлением неестественным, порождённым предательством.

Представители пророссийских взглядов приветствуют любые шаги интеграции с Россией, даже если последние грозят отрицательно сказаться на Украине в целом, на их личном благополучии; предел их мечты – возрождение единой восточнославянской державы. Они – закоренелые недруги западной ориентации. Ими с удовлетворением воспринимаются все неуспехи политики украинских властей на евро-атлантическом направлении. При этом они больше патриоты России, чем умозрительной федерации (конфедерации) будущего, а в конфликтах России с Украиной встают на сторону первой. Киев для пророссийской части украинского общества – ставка оккупационных сил, вторгшихся из Галиции. «Пророссийские» готовы принять любую помощь из России, за что власть и свiдоме украiнсьтво клеймит их (а заодно всех русскоязычных в стране) «пятой колонной». Тем сильнее разочарование, когда приходит сознание бесплодности ожиданий спасительной «руки Москвы».

Отдельные представители этой категории (и таких немало) превращаются в мстителей, пополняя актив крайних антироссийских организаций типа УНА-УНСО, способны на беспощадные действия против тех, кто обр ёк их на роль «мигрантов», граждан второго сорта, в унитарном Украинском государстве «титульных». В организациях русской культуры (обществах, общинах, движениях), в политических структурах, где отстаивание русскости не выходит из незалежних рамок, от пророссийских взглядов открыто открещиваются, от их апологетов держатся на безопасном расстоянии. Кому охота быть обвин ённым в антиукраинской деятельности! СБУ не дремлет. А надежда русского мира, сердце всей единой и неделимой Руси — далеко, за кремлёвской стеной.

Кто они, эти категории русскоязычных, населяющие плотно юг и восток Украины, доминирующие в больших промышленных городах центра и едва заметные на западе страны?

Они называют себя как русскими, так и украинцами, ибо в семье, где, например, мать – украинка по паспорту, а отец – паспортный русский (и оба родителя вышли из смешанных семей, а предки – переселенцы из Вологды и Волыни), этнически самоопределиться нелегко. Это просто юго-восточные славяне, общающиеся между собой на вариантах русского языка, лишь «причёсанных» школой и СМИ, сближенных армией и предприятием. А коль эти люди – общерусские, объединяются они для защиты своих интересов, в отличие от большинства «не русских» с большим трудом, в структуры «под лидера»; не дружны, энергию растрачивают на «внутривидовое» соперничество, что ярко проявляется в Крыму, где в каждом «борце за свободу Крыма» классической русскости больше, чем у новоросса.

Оба явления – прорусское и пророссийское (со сложной «приграничной» зоной, в которой их трудно различить) стали возникать при агонии СССР, в специфических условиях оживления украинства, когда ослабла узда Центра. Специфика состояла в том, что местные идеологи украинизма, по вдохновению из Канады и Мюнхена, продекларировли В iдродження украинской государственности и культуры, однако возрождать было нечего: в прошлом не нашлось «украинского Рима», а обломки «украинской античности» были представлены общерусскими образцами добогдановых времён. Таким образом, столкнувшись с первых шагов с непреодолимыми трудностями в выполнении своих намерений, титаны Украинского Возрождения взялись за искоренение всех явлений русскости на территории, которая стала им подконтрольной.

Поскольку украинская досоветская культура представляла собой надфольклорный пласт, который предстояло вспахивать и вспахивать поколениям творцов, советская объявлялась чуждой, а с русской украинский духовный эмбрион конкурировать был не в состоянии, выход нашли в унижении и искоренении последней. Это не было только местью завистников. Русскоязычный на Украине и двуязычный (двомовный) украинец по своим культурным предпочтениям, во мнении св iдомих, уже носят в себе имперскую, великодержавную бациллу, не могут быть полноценными гражданами незалежной Украины, патриотами. А раз так, необходимо принять меры, чтобы на Украине русским духом не пахло, чтобы стёрлась в памяти совместная история, а родство восточнославянских народов было признано лженаучным, представляющим опасность целостности Украинской державы, ровесницы античных империй.

Уже с конца 80-х годов ХХ века началось сокращение школ с русским языком обучения и дошкольных заведений, учреждений русской культуры, СМИ, во дворах библиотек разводились костры из литературы на языке «оккупантов». В Галиции русские культурные центры, школы на русском языке обучения с тех пор и по сей день испытывают на себе акты вандализма. Отменялось изучение в украинских школах русского языка и литературы. Знаменательно, что в подготовке к такому погрому собственно русскоязычные сыграли активную роль, в массе своей поддержав разбегание «братских народов» по национальным квартирам. Оправданием такой позиции может послужить естественное настроение тех, кому выпадает возможность сменить коммуналку на отдельное жильё в общем доме. Распад СССР, воспринимался соотечественниками в союзных республиках, как благостная децентрализация, избавление от тяжёлой руки Москвы, ощущаемой с раздражением даже в мелочах жизни; СНГ виделся усовершенствованным, демократическим вариантом прежнего Союза, а стремление соседа к культурному пиру на костях большевистских цензоров не вызывало озабоченности: какая угроза может исходить от «красоты, спасающей мир»!?