КНДР пробует взять администрацию Обамы на «слабо»

Обострение ситуации на Корейском полуострове еще больше осложнило и без того непростой расклад в этом регионе. Но расхожее объяснение «во всем виноват Пхеньян» не в полной мере описывает суть происходящего.

Обострение ситуации на Корейском полуострове еще больше осложнило и без того непростой расклад в этом регионе. Но расхожее объяснение «во всем виноват Пхеньян» не в полной мере описывает суть происходящего. Разумеется, северокорейский режим обладает целым рядом, мягко говоря, специфических особенностей, и Южная Корея и Япония имеют все основания опасаться угроз непредсказуемого соседа.

Ситуацию усугубляет тот факт, что нынешний скандал, спровоцированный военными приготовлениями КНДР и планами Пхеньяна вывести на орбиту спутник, разгорается на фоне военных маневров, проводимых в регионе американскими и южнокорейскими военными. Еще в феврале американские военные пообещали сбить любую ракету КНДР, если на то будет получена команда Барака Обамы. Затем аналогичное заявление сделал министр обороны Японии Ясукадзу Хамата.

Ответ Пхеньяна был вполне предсказуем: обещание начать боевые действия против США, Японии и Южной Кореи в случае уничтожения или попытки перехвата северокорейского спутника. Столь же ожидаемой оказалась и реакция КНДР на начало военных учений сухопутных и Военно-морских сил Южной Кореи и США «с целью проверки их готовности к отражению вторжения со стороны КНДР»: объявление полной боевой готовности собственных Вооруженных сил и прерывание прямых линий связи с Южной Кореей.

Понятно, что Пхеньяну не нравится дружба США и Сеула, что руководство КНДР беспокоит, что в учениях задействованы атомный авианосец и другие суда американских ВМС, а также более 50 тысяч военнослужащих, что намного превышает натовский контингент, умиротворяющий сегодня Афганистан. С другой стороны, северокорейское руководство давно известно способностью играть на обострение, однако на этот раз ответственность за нагнетание обстановки лежит не только на КНДР.

Ровно два года назад, в феврале 2007 г., в ходе работы Шестисторонней комиссии было, наконец, достигнуто соглашение об остановке и опечатывании северокорейского ядерного реактора в Йонбене в обмен на экономическую и энергетическую помощь. Летом того же года, после ряда недоразумений, связанных с разблокированием счетов КНДР в банке Delta Asia в Макао, ранее замороженных по требованию США, Пхеньян приступил к реализации своих обязательств. В ответ президент Буш пообещал отменить часть торговых санкций в отношении Северной Кореи и в течение 45 дней исключить КНДР из списка стран, поддерживающих терроризм.

Налаживались и отношения между Пхеньяном и Сеулом. Но к лету 2008 г. снова начались проблемы. В июне представитель северокорейского МИД сообщил, что США и Япония не выполняют оговоренных соглашением обязательств. По его словам, от США было получено только 36% запланированной помощи, а Япония вообще отказалась от участия в программе из-за отсутствия прогресса в решении проблемы японских подданных, похищенных спецслужбами КНДР в прошлом веке. Кроме того, США так и не исключили КНДР из списка стран-пособников терроризма.

Недовольство Пхеньяна достаточно быстро нашло выход в действии: демонтаж реактора в Йонбене был приостановлен, наблюдателей МАГАТЭ выдворили из страны. В октябре 2008 г., после серии двусторонних переговоров, США, несмотря на протесты Японии, все же вычеркнули из КНДР из „оси зла“, а Пхеньян снова опечатал реактор и вернул в страну международных наблюдателей. То есть казалось бы, инцидент исчерпан.

Но к этому времени окончательно испортились отношения между Пхеньяном и Сеулом. Некоторые наблюдатели связывают эти изменения с фигурой нового президента Южной Кореи Ли Мен Бака, избранного в феврале 2008 года. Новый лидер был явно недоволен стремлением КНДР начать прямой диалог с США, оттеснив Сеул на второй план. В свою очередь, Пхеньян не скрывал раздражения в связи с „психологической войной“ и „клеветнической кампанией“, которую Южная Корея вела в отношении КНДР.

Среди прочего южному соседу вменялись спекуляции по поводу здоровья Ким Чен Ира, распространение листовок с обещаниями „скорого краха северокорейского режима“, вброс информации о подготовке КНДР к ядерным испытаниям. К началу октября весь мир уже знал о каком-то подозрительном движении на северокорейских полигонах, будущих ракетных пусках и подготовке к испытанию ядерных ракет. Эта информация появлялась во всех мировых СМИ со ссылками на разведку США и Южной Кореи. Судить о том, насколько эти данные соответствовали действительности, не представляется возможным, особенно после истории с поисками ОМУ в Ираке.

В ответ на эти „происки“ руководство Северной Кореи – в полном соответствии с традициями – разразилось серией агрессивных заявлений. Их суть сводилась к трем главным тезисам: „мы разрабатываем ракеты, чтобы защититься от угрозы со стороны США“, „если Сеул не прекратит политику конфронтации, мы превратим Южную Корею в руины“ и „никаких переговоров с Японией, не выполняющей своих обязательств относительно поставок топлива“. Эта информационная атака была воспринята в мире как подтверждение агрессивных планов КНДР.

Следующий скандал возник при подготовке к декабрьским переговорам „шестерки“. США и Япония хотели добиться от Пхеньяна подписи под документом, фиксирующим порядок и содержание процедуры проверки северокорейского „ядерного досье“. А руководство КНДР требовало обсудить вопросы, касающиеся выведения из строя ее ядерных объектов и выполнения обязательств „шестерки“ по предоставлению Пхеньяну компенсации, в том числе 950 тыс. т мазута. Результатом этих разногласий стал фактический срыв переговоров и решение США приостановить оказания КНДР энергетической помощи.

В январе и феврале этого года агрессивность риторики только нарастала. Попытка нового госсекретаря США Хиллари Клинтон наладить двусторонний контакт не принесла успеха. Не исключено, что из-за того, что ею был выбран неверный тон. В конфиденциальном послании руководству КНДР содержался призыв разрешить международную проверку ядерных объектов и программ с целью их ликвидации. Пхеньян ответил в меру агрессивно, но непреклонно: потребовал прямого диалога с новой администрацией США и следования правилу „действие в обмен на действие“, то есть если КНДР демонтирует ядерные объекты, то партнеры по шестисторонним переговорам оказывают энергетическую помощь. А если речь идет о безъядерном статусе полуострова, то это должно касаться не только КНДР, но и Южной Кореи и прилегающих районов.

Требования, с одной стороны, разумные. Ведь если Япония и сами США боятся двух северокорейских ракет и одного реактора, то почему бы маленькой Северной Корее не опасаться угроз со стороны США с их авианосцами и тысячными контингентами. А с другой стороны, невыполнимые, поскольку ограничивают действия американских войск в регионе, причем не только в южной части полуострова, но и в соседней Японии. Но руководство Северной Кореи всегда действовало по принципу Мао: „Будьте реалистами – требуйте невозможного“.

Сегодня только ленивый не говорит об ослаблении влияния США в мире, и, похоже, руководство КНДР решило попробовать взять администрацию Обамы на „слабо“. Понятно ведь, что, хотя Северная Корея и является для США раздражителем, мешающим их полному доминирования в регионе, война на Корейском полуострове вряд ли входит в планы Вашингтона, а также Сеула, Токио и Пекина. Следовательно, эти государства будут давить друг на друга, с тем чтобы как-то договориться с Пхеньяном, и не исключено, что на этой почве Обаме удастся упрочить свои позиции в регионе и даже получить какие-то преимущества при выстраивании отношений с Китаем.