Были ли беспорядки в Молдавии «оранжевой революцией»?

Вчерашний оппозиционный митинг с требованием пересчета отданных на выборах голосов перерос в погромы, беспорядки, мародерство и поджоги. Эксперты называют события в Кишиневе попыткой очередной «оранжевой революции»

Вчерашний оппозиционный митинг с требованием пересчета отданных на выборах голосов перерос в погромы, беспорядки, мародерство и поджоги. Эксперты называют события в Кишиневе попыткой очередной «оранжевой революции». Politonline.ru уточнил у политологов, насколько «революция плиточников» похожа на предыдущие перевороты в Киргизии, Грузии, на Украине

Politonline.ru: Есть ли разница между событиями в Молдавии и другими т.н. «оранжевыми революциями»? Чем они похожи и отличаются, если отличаются?

Кагарлицкий Борис Юльевич, директор Института проблем глобализации:

По большому счету, это не является революцией. Просто несколько группировок делят власть и даже не столько власть, сколько финансовые потоки, собственность — используя для этого оголтелую массовку. В лучшем случае это можно называть политическим переворотом, сопровождаемым массовыми беспорядками. Дело в том, что выборы в Восточной Европе — причем не только в бывших советских республиках, но и в других бывших коммунистических странах перестали являться поводом для легитимизации власти. События в Молдавии, на Украине, в Грузии действительно очень схожи — но не столько в технологии, сколько в обстоятельствах. Постсоветские страны отличаются крайне слабыми политическими системами, нестабильными и расколотыми элитами. Налицо ситуации, когда одна из группировок пытается монополизровать доступ к собственности и финансовым потокам — а другие группировки пытаются дестабилизировать ситуацию и отдать власть и бабло.

Орлов Дмитрий Иванович, директор Агентства политических и экономических коммуникаций:

События в Молдавии произошли по больше йчасти спонтанно. Те политические силы, которые противостояли президенту Воронину не говорили о том, что собираются действовать по жесткому сценарию, не признавая результаты выборов. К тому же, распределения электоральных предпотений в Молдавии таково, что оппозиция очевидно отстает от компартии. Вопрос может быть, условно говоря, 48% или 55% — но совершенно очевидно, что компартия со значительным отрывом впереди любых оппозиционных партий. Конечно, все произошедшие события были подготовлены, все достаточно энергично произошло — вопрос лишь «кем подготовлены». Есть множество версий. Я считаю, что «либеральные деятели» были вынуждены примкнуть к организаторам беспорядков. А вот кто их организовал — вопрос, на который предстоит ответить. Детали технологии, использованной в этой попытке переворота мы выясним позднее — но я проведу параллель с Киргизией. Перевороты на Украине и в Грузии были мирными. На Украине это было блокирование Рады, зданий органов власти с концертами, в Грузии противники Шеварнадзе ворвались в ппарламент, но силовых акций они тоже не предпринимали — положили розы на трибуну и провозгласили «революцию роз». Это были тоже незаконные акции, но ненасильственные. В отличие от них мы наблюдали в Модлавии штурм Парламента, резиденции Президента, погромы, жертвы, мародеров — это, скорее, киргизский сценарий. На Украине и в Грузии был акцент на мобилизацию толпы как электората, граждан — здесь откровенная ставка на насилие, на экстремальное, быстрое и кровавое решение проблемы. Здесь даже не было мотивирующей части — как на Украине, когда долго обсуждали-разбирались, кто и сколько процентов голосов получил, не было гражданского протеста — была попытка переворота. Если говорить о технологиях — то вспоминаются события в Румынии в конце 80-ых, очень похоже на румынский вариант. Еще необходимо заметить, что эти группы громящей город молодежи кто-то организовывал. Вообще молодежь аполитична и для мобилизации молодежи обязательно нужна подготовка, предварительные действия. Они и были произведены — молодежь не предьявляла требований до и во время выборов, зато была очень быстро собрана в группы с румынской символикой, направлена, причем именно на силовые акции.

Иванов Виталий Вячеславович, вице-президент ЦКПР:

Молдавские события это уже такой фарс. Сербия в свое время, Грузия, Украина и даже Киргизия с Узбекистаном — там были серьезные проекты, серьезный менеджмент серьезные интересы. В случае с Молдавией все это похоже на такую кустарщину, на такую самодеятельность. Местные товарищи. Возможно ни как-то с зарубежными симпатизантами, с зарубежными спонсорами как-то корректировали. Но в целом мне представляется что в целом это молдавская убогая самодеятельность. На коленке что-то там придумали и сделали. Никаких договоренностей о политической и медийной поддержке за рубежом не было, как мы видим. Накануне европейцы эти выборы признали — это было показателем, и тут взяли товарищи вылезли и устроили. В сухом остатке никаких шансов на успех этой выходки не было. Уверен, что серьезные фигуры как западные так и молдавские оппозиционные от этого всего отрекутся. Потому что вышел полный пожар и полное позорище. Читал про участие Морарь — не смешите меня, обсуждать ее действия в каком-то политическом аспекте несерьезно. Политсубъектом она не является как бы ни старалась — это сугубо медийный если быть совсем точным — интернетовский персонаж, за которым абсолютно нет ничего.

Федоров Георгий Владимирович, президент Центра социальных и политических исследований:

Если говорить о технологиях, то явно видна «оранжевая схема». Но есть несколько нюансов. Во-первых, бывают задачи перехвата власти, а есть задача дестабилизации политической обстановки. Вспоминая Украину — там не было активных деструктивных действий оппозиции. Если сранивать беспорядки в Молдавии с Киргизией — там была сделана ставка на то, чтобы Акаев был вынужден покинуть страну и быстро перехватить инициативу. В ответ на такое у власти два варианта действий — уходить или подавить выступление, после чего оппозиция будет создавать образ «жестокой и кровавой власти». Кому это может быть выгодно? Безусловно, это выгодно США. Причем как стратегический партнер она не интересна, не имеет ценности — зато создается некий очаг нестабильности, напряжения на территории постсоветского пространства. Это камень, знак в сторону Москвы — политика администрации Буша изменилась, но интересы остались. Если Европа или США не вмешается и не будет давления на Воронина — то оппозицию по законодательству необходимо сажать за жертвы и массовые беспорядки. Это тяжелое преступление, уголовное — то, что они организовали. В начале событий российская оппозиция рукоплескала Наталье Морарь? Наша оппозиция совершенно импотентна, она ничего не может, не имеет популярности. Именно поэтому они рыщут в поисках удачных примеров для своих немногочисленных сторонников, нужны Жанны Д’Арк, вдохновляющие молодежь либерального толка на прямые действия, нужны герои. Если наша оппозиция получит деньги на конкретные действия — она попробует повторить, если не получит — все ограничится мелкими стычками с ОМОНом и прочими „маршами несогласных“. На данный момент все западные грантодатели понимают — если Обама ведет переговоры с Москвой, резкое обострение ситуации с Россией не нужно. Да и нет в России нужного градуса социально-политической обстановки.

Минченко Евгений Николаевич, директор международного института политической экспертизы:

Отличия от украинской и грузинской ситуации — наличие лидера революции, переворота. Был некий персонаж, который по мнению народа был несправедливо обижен. Тот же Ющенко, пара Саакашвили-Бурджанадзе, в Молдавии ничего подобного нет. Нет фигуры, претендующей на альтернативного вождя нации. По форме происходившего — очень похоже на Киргизию и Прибалтику, выраженная силовая составляющая. Еще отличие — по внешним субъектам, заказчику. Что бы нам не говорили про американский след на Украине — он был, но ключевым „мотором“ стали местные элиты. В Молдавии же очевиден румынский след — от флагов до звучавших призывов. Румыния с недавних пор начала вести очень активную внешнюю политику — особенно после победы в Гаагском суде над Украиной — когда Румыния приросла нефтеносным шельфом.