Однопартийная Америка: демократы всерьез и надолго

После двух с лишним веков американской государственности мечта тех, кто считал идеальной однопартийную систему, неожиданным образом стала явью. Конечно, большую часть этого времени США были примером двухпартийности — два основных участника этой

После двух с лишним веков американской государственности мечта тех, кто считал идеальной однопартийную систему, неожиданным образом стала явью. Конечно, большую часть этого времени США были примером двухпартийности — два основных участника этой системы время от времени менялись, партии множились, иногда даже самые маленькие из них определяли судьбы страны (самый свежий пример — голосов, поданных за Ральфа Надера, кандидата от Партии зелёных во Флориде, не хватило в 2000 году Гору для победы над Бушем), однако общая картина не менялась.

В прошлом веке система эта пережила две трансформации, определивших её развитие на долгие годы. Во-первых, политика Рузвельта в 30-е годы хоть и с некоторой натяжкой, но позволила считать демократов левыми, а республиканцев правыми. Выходец из одной из самых богатых и аристократических семей Америки фактически обратился против своего класса под знаменем демократов, хотя могло выйти всё совсем наоборот — скажем, президент Линкольн был республиканцем, а белые демократы юга были одними из главных противников полноправия чернокожих американцев.

Однако в результате президентства Рузвельта возникло социальное государство, опирающееся на активное государственное участие в экономике, большие налоги и многочисленный средний класс. Затяжная и успешная контратака правых, следующая трансформация партийной системы, заняла 60-е и 70-е годы, увенчавшись триумфом Рейгана. Даже демократ Клинтон далеко не всегда проводил левую политику. Сокрушительный удар по позициям правых нанесла администрация Джорджа Буша, про которую можно кратко сказать, не перечисляя её многочисленных ошибок, что отступилась она от одного из главных принципов правых в экономической политике — снижение налогов было совмещено с рекордными бюджетными расходами.

Для понимания современной ситуации также важно иметь в виду, что поход против высоких налогов и активного государственного участия в экономических отношениях американские консерваторы сопровождали культурной, или, как принято говорить в США, социальной, программой. Отстаивание традиционных ценностей, в особенности семейных, борьба с абортами, религиозный пыл, зачастую проявления расизма — всё это стало неотъемлемой частью программы Республиканской партии.

В поражениях этой партии сначала на выборах в конгресс в 2006 году, а потом и на президентских в 2008 году важно отметить два момента: с одной стороны, республиканцы лишились поддержки почти всех групп, важных для успеха в борьбе за власть, — молодёжи, людей образованных, латиноамериканских избирателей; с другой же стороны, несмотря на мрачные прогнозы, ставка всё равно была сделана фактически на прежнюю программу, а кандидата от демократов, будущего президента, обзывали и мусульманином, и наркоманом, и террористом, и коммунистом.

Хотя поддержавших в таких условиях Маккейна для победы не хватило, наблюдатели за американской политикой получили все основания утверждать, что в США существует достаточно большая, устойчивая, мало расположенная сотрудничать с новыми властями группа населения. Другое дело, что хотя бы в силу демографических причин избирателей этой группы республиканцам совершенно недостаточно, чтобы прийти к власти в обозримой перспективе.

Демократы же, напротив, взяли власть прочно — популярный президент, опирающийся на поддержку обеих палат парламента, расположение Верховного суда, СМИ и большинства экспертов, получил свободу рук на ближайшие восемь лет. Республиканцы начали спорить, что делать для того, чтобы вернуть власть, идёт поиск лидеров, способных вести партию к кажущимся сегодня недостижимыми победам. Имён называлось много, шёл настоящий поиск меньшего из многочисленных зол. Губернатор Южной Каролины Марк Сэнфорд многим политикам и экспертам виделся даже в качестве возможной кандидатуры на президентских выборах 2012 года.

Учитывая, что экономическая программа консерваторов провалилась со столь оглушительным треском, большинство лидеров Республиканской партии предлагали сосредоточиться на «вечных ценностях» культурной программы, образцом следования которым казался отец четырёх детей Сэнфорд. Однако 18 июня Сэнфорд пропал…

Пока журналисты соревновались, придумывая, куда он мог деться, сотрудники офиса губернатора силились сочинить убедительную версию того, где находится их босс. Близился День отца, консервативная и не очень публика волновалась, с кем же проведут праздничный выходной четверо мальчиков. Наконец-то появилась официальная информация: Сэнфорд находится в походе по Аппалачинскому пути, знаменитому маршруту длиной в 3,5 тыс. км по лесам востока США, столь популярному среди всех американских любителей длительных и трудных походов. Язвительные либеральные журналисты заметили, что как раз в это время знатоки отмечали День туриста-нудиста (в США праздники существуют на любой вкус). Впрочем, абсурдность объяснения была очевидна и без того.

24 июня Сэнфорд нашёлся в аэропорту Атланты, куда прилетел из… Аргентины. Дабы прекратить распространение слухов, не сильно смущённый политик сообщил репортёрам, что навещал любовницу, попутно извинившись через СМИ перед супругой. Налогоплательщиков же губернатор попутно заверил, что их деньги для романтической поездки не использовал, точнее говоря, не использовал в этот раз, а если что-то потратил ранее, то вернёт.

Буквально за неделю до истории с Сэнфордом в наличии любовницы признался сенатор-республиканец от Невады Джон Энсин, один из руководителей партии в высшей палате американского парламента. Тут же стали вспоминать о былых грехах Ньюта Гингрича, возглавившего кампанию за импичмент Клинтону тогдашнего спикера палаты представителей, потом несколько ушедшего в тень из-за собственной супружеской неверности, а сегодня пытающегося возглавить республиканцев.

Таким образом, верность республиканцев семейным ценностям оказалась также под большим вопросом. Идеологических новинок для поиска поддержки соотечественников они пока также не предложили, а значит, всё меньше оснований говорить о наличии в США системы, в рамках которой две партии конкурируют за власть, — у Барака Обамы и его партии конкурентов в ближайшем будущем не предвидится.

Президент Обама получил в наследство массу проблем. Он замахнулся на решение всех. Причём он хочет решить их не так, как его предшественник. Сейчас очень сложно понять, добился ли он хоть каких-то успехов. Впрочем, наверное, ещё рано так ставить вопрос. Всё только начинается.
Читать дальше

Для Соединённых Штатов такое положение сегодня — достижение сомнительное. Хватает оптимистов левых убеждений, считающих, что Обама использует такую большую власть для больших реформ. Однако делать это он пока не торопится. Отсутствие аргументированной критики и альтернатив со стороны серьёзной, конструктивной и влиятельной оппозиции также вряд ли способствует принятию нынешней администрацией более продуманных и эффективных мер. Конечно, процедуру праймериз пока никто не отменял, однако же всё идёт к тому, чтобы проверить гипотезу отцов-основателей Соединённых Штатов, согласно которой власть одной партии — безусловное благо.