Православие топлесс — это нормально?

Парад байкеров в Севастополе вызвал бурю жарких обсуждений в Рунете и за его пределами. Участники парада совместили православную символику и полуобнаженные женские тела. Одни возмущаются, другие — не видят в этом ничего предосудительного.

Парад байкеров в Севастополе вызвал бурю жарких обсуждений в Рунете и за его пределами. Участники парада совместили православную символику и полуобнаженные женские тела. Одни возмущаются, другие — не видят в этом ничего предосудительного. Есть свое мнение и у экспертов «Русского обозревателя».

Артем Акопян: Секс, Бог и валидол

Признаюсь, я часто очень сильно завидую американцам. У них все ясно и правильно. И если твой визави придерживается близких к твоим политических взглядов, он твой собрат консерватор, это означает, что и во всем остальном вы будете близки. Это значит, что он прилично одевается, слушает правильную музыку, ходит в Церковь, пусть даже и протестантскую и не любит все то, что не выносишь ты сам.

У нас все по-другому. Дикая культурная эклектика. Рокеры-патриоты, консерваторы-гомосеки, националисты-зороастрийцы, православные байкеры и вся остальная карусель, которая составляет современную патриотическую тусовку, побуждает каждого человека обладающего маломальским вкусом, постоянно оглядываться на своих единомышленников, постоянно ожидать какого-нибудь фортеля от тех людей, которые, кажется, должны были бы быть надежным тылом.

Казалось бы, что может быть смешнее, чем толстозадые, разряженные в банданы и косухи клоуны, изображающие из себя офигенно крутых парней по пятницам. Однако это бессмысленное порождение невнятных пятидесятых появилось и у нас. Ну, появилось и появилось, ну нравится всяким владельцам компьютерных павильонов с Савеловского рынка изображать из себя клоунов в кожаных штанишках и Бог им судья. Однако, как обычно в таких случаях, если шута не ставить на место, он начинает все больше верить, что его ужимки и прыжки — это и есть государственная политика. И вот уже пожалуйста — мыши-байкеры с Марса решили выступать от лица России.

Многие возмущаются прошелестевшей через Интернет фотографией, где девушка с открытым бикини, примостившаяся на заднем сидении мотоциклета, соседствует с флагом, на котором изображен лик Христа.

В культовом для всей западной либеральной общественности кинофильме «Беспечный ездок» был дан правильный рецепт обращения с любителями «скорости и свободы» на мотоциклетках. Фильм был снят ещё в 60-х, однако убежден, появись такое чудо в «одноэтажной» Америке сегодня, далеко бы хозяин мотоцикла не уехал. А если добавить сюда соседство голых девок и Иисуса Христа, то дело бы непременно закончилось в соответствии со старыми добрыми традициями дядюшки Линча.

Нам же остается только устало вздыхать, видя восторженную толпу, которая готова принять любое кощунство, любого паяца, лишь бы тот подпускал патриотической риторики. Нет, я не удивляюсь тому что некий «байкер» вывесил на своем мотоцикле этот флаг. Опошлили же их американские собратья флаг Конфедерации и сделали символ благородного Юга дешевой тряпкой в ряду секс-драгс-рок-н-ролл. Пошлость — это фирменный знак всех любителей «свободы и скорости». Не удивляюсь я и той девушке, таких полно. Обидно только наблюдать полную слепоту патриотов-«единомышленников», которые пускают восторженные слюни по поводу этого парада клоунов и за тотальную эстетическую всеядность власти, которая благословляет подобные мероприятия.

Михаил Бударагин: Мои религиозные чувства не покороблены

Сложный вопрос… Сложный, потому что любая публичная истерика вообще плоха, а публичная истерика вокруг Православия плоха вдвойне, причем с обеих стороны: как со стороны тех, кто защищает девушек топлесс, так и тех, кто их обвиняет. Я считаю, что дискуссии вокруг байкеров и девушек малосущественны, все это частности. Православие гораздо шире и глубже этого. Православию больше тысячи лет, чего только не бывало за его историю. Говорить о том, что байкеры — это паломники 21-го века, как сказал Кураев, неуместно, мы прекрасно понимаем, что настоящее паломничество совершается по требованию души. А здесь перед нами масса внешних атрибутов, не соотносящихся с подвижничеством.

Мои религиозные чувства этот случай не покоробил. По итогам дискуссии я лично остался при своих.

Аркадий Малер: Нашли, что обсуждать…

Парад русских байкеров в Севастополе 11 июля — это потрясающее по своей впечатляющей силе и культурным последствиям действие. Особенно значимо обращение части байкеров к Православию, почему они въезжали в Севастополь не только под российским флагом, но и под православными хоругвями. С приходом Патриарх Кирилла в Русской Церкви осознали необходимость интенсивного миссионерства среди самых разных культур и субкультур, без чего будущее Третьего Рима немыслимо. Очень хорошо, что к самим байкерам непосредственно обратился сам Патриарх Кирилл, а впоследствии и премьер Путин, — раньше о подобных акциях и мечтать было нельзя. Так что это красивое и восторгающее событие — это большая победа нашей миссии, за что стоило бы отдельно поблагодарить каждого его участника и пожелать, чтобы подобных акций впредь было гораздо больше. По поводу темы «топлесс» в православном контексте меня, прежде всего, удивляет, — откуда берется сама эта тема?

У меня последнее время возникает устойчивое впечатление, что как только возникает какая-либо реально важная тема, когда происходит какое-либо реально яркое и серьезное событие в России и Русской Церкви, то его противники, за неимением иных убедительных претензий, для отвлечения внимания от сути этого события и его же дискредитации, на пустом месте создают псевдопроблему, которая раскручивается в абсолют за счет своей нарочитой пошлости. Да, пошлость — популярна, это исторический факт, и опошлить можно всё, что угодно. Только сама стратегия опошления свидетельствует о том, что иных контраргументов у его инициаторов больше нет. В данном случае речь идет о том, что на всем этом массовом празднике в Севастополе, среди всех байкеров на мотоциклах нашелся только один случай, когда едущая на заднем сидении байкерша решила обнажить свой бюст. В итоге для многих православных и антиправославных этот факт стал главной темой на неделю вперед. По-моему, это просто идиотизм. То есть,нет больше темы освобождения Крыма от украинской оккупации, нет темы Севастополя, нет темы НАТО, нет темы уникального байк-шоу, самого факта того, что сотни здоровых и, между прочим, состоятельных современных людей, решили проявить свою солидарность с русской политикой на Украине, отметить годовщину Полтавской победы и обратиться к Православной Церкви. Нет, вместо этого есть тема одного обнаженного бюста…

В этой теме, раз уж мы о ней говорим, нужно различать то, что допустимо и то, что может быть издержкой любого процесса. Очевидно, что демонстрация тех частей тела, которые в традиционной христианской культуре принято закрывать одеждой, на политических мероприятиях недопустима, уже не говоря о том, что это мероприятие имело также и православный характер. И я уверен, что любой миссионер, который сейчас пытается как-то объяснить этот эксцесс, с этим полностью согласен. Но объяснить не значит оправдать.

Необходимо раз и навсегда совершенно точно понять, что если мы хотим организовать нечто реально живое и, к тому же, массовое, то предупредить все возможные инциденты будет невозможно. Кстати говоря, должен заметить, что от этого желания избежать любых инцидентов страдают многие прогосударственные организации, когда их мероприятия бывают суперхорошо спланированы, но они выглядят не естественно, а искусственно и потому — неубедительно. Предотвратить неприятные инциденты на массовых мероприятиях — пикетах, митингах, шествиях, парадах и т.д. физически невозможно, хотя нужно делать всё для того, чтобы их не было. Тем более невозможно избежать подобных инцидентов на массовых мероприятиях, имеющих миссионерское значение, поскольку объект миссии по определению непредсказуем. Если хотите, на то он и объект миссии, что его надо воспитывать, а не надеяться на его сознательность. Если мы организовываем массовое миссионерское действие среди каких-либо молодежных субкультур, то совершенно очевидно, что там может быть всё, что угодно, что может быть свойственно этим субкультурам. И это что угодно характеризует не миссию и миссионеров, а объект их миссии. Поэтому, вместо того, чтобы обращать внимание на это что угодно, лучше только радоваться тому, что хоть кто-то кого-то где-то смог привлечь к Церкви.

Между тем, у этого скандала есть одно негативное последствие, которое, я надеюсь, будет исправлено. Насколько мне известно, лидеры «Ночных волков» решили, что больше они не будут ездить с любыми иными символами, кроме байкерских, то есть с хоругвями и российскими флагами в том числе. Это явно поспешное и неконструктивное решение. По этой логике любое движение должно отказаться носить российский флаг только потому, что его может поднять какой-то неприятный человек. Мы поднимаем знамена и хоругви не для того, чтобы их опустить.

Игорь Джадан: Что греховного в женской груди?

Свистопляска в СМИ вокруг история появления девушки с «голым верхом» и православным хоругвием на байкерском марше в Севастополе нисколько не омрачила атмосферу озорной наступательности, свойственной в последнее время русским политическим акциям в Крыму. Зато у сторон теперь есть повод поговорить о наболевшем. Хотелось бы спросить тех, которые так рьяно взялись критиковать участников чуть ли ни за «богохульство»: где и когда отцы церкви, пророки или сам Спаситель высказывались против появления женщин „топлесс“? Даже если одна из женщин держит церковное знамя. Вопрос чисто риторический, поскольку таковых высказываний просто нет.

И ещё вопрос: какое отношение имеет вид обнаженной женской груди к греху прелюбодеяния? На самом деле не большее, чем дорогой мужской одеколон или „чОрный джЫп“. То, что женская грудь у некоторых господ стойко ассоциируется с греховностью — это проблема ограниченности их кругозора и элементарной неосведомленности в основах собственной веры. Именно это невежество следовало бы стесняться и скрывать, а не призывать других прикрыть грудь. Похоже, некоторые новоиспеченные ревнители, на скорую руку освоившие азы православия, успели почувствовать себя гинекономами, приставленными следить за „целомудренностью“ поведения и нарядов женской половины на празднествах и шествиях. Но лучше бы они не лезли „вперёд батька“, а оставили этот вопрос церкви, которая нашла бы возможность публично прокомментировать, если бы действительно сочла этот инцидент „вопиющим“.

А если смотреть шире, то множество предубеждений, связанных (часто очень отдалённо и натужно) с сексуальностью, следовало бы пересмотреть. Тем более, что многие из них носят характер суеверий, не имея никакой тв ёрдого опоры, ни в религиозной традиции, ни в рациональном опыте. Вопрос открытия женской груди особенно показателен. Очевидно, что в обществе существуют гласные или негласные правила, согласно которым степень допустимого обнажения груди на публике в разных ситуациях различна. Она различна на работе и дома, на дипломатическом приеме и на пляже. Но это все чисто человеческие условности. Искать для них морально-религиозную подоплёку непродуктивно, поскольку её в религиозных текстах и устной традиции объективно нет. Напомним, что пример тут подаёт сама Мадонна, глядящая с икон и произведений кисти мастеров средневековья. Даже в наиболее ригористической религии — исламе — открыть грудь и покормить ребёнка прямо на улице не считается чем-то зазорным.

Конечно, наши ханжи могут сказать, что другие нам не указка, и русские женщины должны себя вести ещё скромнее, но тогда давайте будьте последовательны, господа, и начните с себя и с наиболее серьезных проблем. Хочется спросить, сколько раз те, которые теперь так возмущены севастопольским происшествием, громко и публично выступили за ужесточение мер по борьбе с принуждением женщин к занятию проституцией, с торговлей женщинами? На фоне десяток и сотен девушек, угнанных в сексуальное рабство за границу либо, потеряв работу, оказавшихся на панели, загорелая грудь белокурой красавицы на фоне лика Христа — просто детская забава, не более того…

Мне лично кажется, что одним из факторов демографической катастрофы является низкая общественная оценка женской репродуктивной роли, часто граничащая с общественным осуждением и остракизмом всего, что связано с деторождением. Как ведёт себя беременная женщина в Европе или Америке? Она гордо демонстрирует этот факт обществу, и общество реагирует на этот факт с радостью. Эти радость и выражение поддержки так же институализированы и обязательны, как и американское приветствие „Hi!“

Родильные и детские отделения — предмет особой заботы не только „золотого миллиарда“, но и слаборазвитых наций. Даже самые униженные и угнетённые народы, такие, как палестинцы, в первую очередь стараются обустроить связанную с деторождением общественно-государственную инфраструктуру. Ведь демография — значимый фактор сохранения нации, как таковой. В нищей Газе больницы и родильные дома — островки чистоты и цивилизации. В России до последнего времени наблюдалась в точности обратная ситуация: сияющие неоновыми огнями торговые центры, рестораны, мраморные стены „органов власти“ и обшарпанные потолки родильных отделений, где выпросить у акушерки ампулу лидокаина уже проблема. На таком социальном фоне стыдить женщин за то, что они слишком откровенно демонстрируют свою „женскую суть“ — не только ханжество, но и подлость. Что ты сделал для русских женщин, что требуешь от них поступать так-то и так-то? Ты поднял когда-нибудь голос в их защиту?

Современная русская женщина в основном самостоятельно принимает решение, рожать ей или нет. И если она будет продолжать чувствовать, что её детородная функция обществом не востребована или осуждается, если она будет думать, что общество желает видеть её предметом развлечения или в лучшем случае — винтиком карьеры, такая женщина рожать побоится.

Как вела себя женщина в СССР, когда наступала беременность, и у неё рос живот? Покупалось широкое платье, призванное скрыть беременность, как можно дольше, и по-возможности не привлекать внимание окружающих. А в транспорте могли и замечание сделать: дескать, „чего живот выставила, срам какой, дети же смотрят!“ Удивительно ещё, что даже, несмотря на такое отношение окружающих, в СССР находились женщины, рожавшие детей.

Тема „дети смотрят“ (на животы беременных) особенно замечательна: ведь ни в школе, ни в семье в советский период не было никакого общественно-признанной формулы того, как следует объяснить детям ситуацию с беременностью и деторождением. Даже странно, что атеистическая власть, претендовавшая на тотальный контроль умов, не предложила обществу ничего вразумительного по этому поводу, но это  — именно так. Вместо осторожного, контролируемого секспросвета — бессмысленное табу на общественное обсуждение проблемы, типа „у нас секса нет“. Потом был распад СССР и обрушение всех табу вообще. Эти табу показали свою неэффективность и нежизнеспособность. Новые табу должны быть установлены на серьёзном морально-религиозном фундаменте, а не на произволе, иначе их ожидает судьба советских. Однако ханжам не терпится затащить нас обратно в СССР, хотя бы и под новым квазирелигиозным предлогом.

Владимир Бурматов: Тема сисеГ раскрыта. Аминь

Начни кто-нибудь мониторить блогосферочку в конце прошлой недели, он бы, думаю, удивился, откуда в ней взялось такое количество воинствующих религиозных ортодоксов, причем отчего-то использующих в качестве инструмента для отстаивания своей позиции преимущественно ненормативную лексику.

На самом деле, конечно, никаких воинствующих религиозных ортодоксов в жежешечке к счастью не заводилось. Просто Хирург сотоварищи занял Севастополь. Исключительно мирно и в просветительских целях, разумеется. Просто не всем это понравилось. Просто тем, кому это не понравилось, сказать было особо нечего, вот и пришлось вместо этого раскрывать «тему сисег» и их несовместимости с церковными атрибутами.

Бред, конечно, потому что люди, утверждающие, что Церкви и проповеди не место на рок-концерте, среди молодежи, среди байкеров или кого бы то ни было еще, тем самым превращают ее в совершенно мертвый институт, которому нет места вообще нигде. Однако приверженцев этого мнения нашлось на прошлой неделе немало. И это, кстати, стало особенностью полемики, развернувшейся вокруг Севастополя: мнения «за» были разные и по делу, а мнение «против» — одно и про сиськи.

Вроде и неплохо, с одной стороны. Оппозиция обделалась, взяв на вооружение сиськи, потому что на большее не хватило ума. С другой стороны, полемики не получилось, получился сиськосрач, а хотелось бы именно что полемики.

И еще. Православию, как и интересам России в Крыму сегодня нужен хороший маркетинг. А хороший маркетинг почти всегда на грани фола. В этом смысле гремучая смесь из Хирурга, «Алисы», Кураева и неизвестной байкерши, впечатлившей общественность куда больше чем все остальные вместе взятые, оказалась чрезвычайно эффективной. «Взятие Севастополя» именно что получилось, хотя бы и на уровне смыслов. Учитывая, что никаких других уровней в сегодняшних войнах нет, успех очевиден.

Кстати, о «воинствующих ортодоксах». Вряд ли кто из них остался бы таковым, выпади ему возможность оказаться за рулем того мотоцикла. Однако, возможность не выпала, осталось «ортодоксам» привычно обтекать.

Александр Елисеев: Мелочный морализм

Что же, говорят — сильно пострадала мораль от обнаженной женской натуры в Крыму? Да неужто? У нас с перестроечных времен детская проституция укрепилась, семимильными шагами шествует трансвестизм, аборты воспринимаются как нечто естественное, а тут женская грудь угрожает нравственности. Самим не смешно?

Пора понять, что крепкая мораль может быть только в сильной державе. И эту державу нам предстоит создать. А байкеры, посетившие Крым, как раз и прокладывают дорогу к возрождению Великой России. Уж так нравственность со времен перестройки подорвали, что еще одна девушка без лифчика ничего к худшему не изменит. А к лучшему — может. Пусть молодежь скажет — «круто». И великолепно.

Наталия Холмогорова: Что дурного в иконе рядом с сиськами?

И сам «маммологический казус», и реакция на него, на мой взгляд, вполне укладываются в формат современного «агрессивного миссионерства» — шумного, яркого и поверхностного. Миссионерства массовых мероприятий, разогретых толп, «акций», знамен и лозунгов. Миссионерства, в котором собственно Христос упоминается очень редко, а православие — часто, но через черточку (православие/патриотизм, православие/империя и т.д.), и роль его сводится к внешнему идентификатору, маркеру, в конечном счете  — к показателю общественно-политической благонадежности.

Это миссионерство обращено исключительно к молодежи. (Что с христианской точки зрения странно: ведь люди зрелые и пожилые нуждаются в покаянии не менее, а более молодых — грехов у них больше, а времени меньше). Оно «бьет по площадям». Оно не предполагает «перемены ума», духовного потрясения и переворота, рождения «нового человека» и начала для него новой, лучшей жизни — словом, всего того, что мы привыкли связывать с религиозным обращением. Все это остается где-то за кадром и, в лучшем случае, переносится на отдаленное будущее. Задача этого миссионерства скромнее — «зацепить», привлечь внимание, внушить неокрепшим умам идею: «Православие — это круто и прикольно!», добиться внешней идентификации. Ему свойственны чисто рекламные приемы: поэтому оно старается «зацепиться» за любую молодежную моду, поэтому уделяет особое внимание субкультурам, и именно тем из них, что отличаются повышенной внешней красочностью и броскостью. Над ним витает дух уличной политики 2000-х: шумный, карнавальный, с пряным дымком эпатажа.

Для этого миссионерства «православный стриптиз» — не конфуз и не курьез, а естественное развитие событий. Следующий шаг в том же направлении. Если байки, косухи, цепи и черепа на фоне икон — это не «безвкусно» и даже не «безразлично», а «здорово, круто и прикольно», — что же дурного в иконе рядом с сиськами? «Новые миссионеры» заняты рекламой: а сексапильная полуголая девица на фоне предлагаемого товара — классика рекламного жанра.