Россия. Как разделили деньги из дефицитного бюджета

На прошлой неделе правительство определилось с основными параметрами бюджета на следующий год (формально он трехлетний, но все понимают, что в условиях кризиса горизонт планирования куда как ближе).

На прошлой неделе правительство определилось с основными параметрами бюджета на следующий год (формально он трехлетний, но все понимают, что в условиях кризиса горизонт планирования куда как ближе).

В предыдущие годы основная интрига заключалась в скрытой борьбе между Министерством финансов, которое хотело сделать бюджет максимально консервативным, чтобы отложить побольше денег в резервы, и прочими ведомствами, каждое из которых пыталось выторговать себе побольше ассигнований из нефтедолларового потока.

Теперь борьба идет не за излишки благоденствия, а за наименьшее урезание расходов. Ведь в бюджете дыра размером 3,2 триллиона рублей. Ее, конечно, покроют остатками Резервного фонда, но сама по себе она производит на участников процесса планирования некоторое отрезвляющее действие.

Формально в аппаратной борьбе победили пенсионеры и военные — расходы по этим статьям не только не будут урезаны, они даже вырастут.

Но милитаристический уклон имеет и экономическую окраску: значительную часть растущих затрат абсорбирует госзаказ в ВПК, который по мысли некоторых членов правительства не только спасет от банкротства сотни стратегических предприятий, в том числе в моногородах, но и создаст спрос на продукцию двойного назначения, что по идее должно стать дополнительным драйвером для вытягивания из кризиса всей обрабатывающей промышленности, и в особенности машиностроения.

Не случайно практически единственной из всех Федеральных целевых программ (ФЦП), по которой не будет сокращено бюджетное финансирование, оказалась дальнейшая разработка Глобальной навигационной системы ГЛОНАСС (подробности  — на следующей странице). В этой затее, конечно, пиара больше, чем экономики,  — но тем она и ценна.

А вот нацпроекты, долго бывшие в центре внимания, растворятся в числе прочих урезанных ФЦП: они свою идеологическую функцию выполнили. Социальные обязательства и без того обременительны, тем более что их секвестрировать не будут. А финансирование пенсионной системы, наоборот, существенно возрастет.

Это акт социальной справедливости, но вместе с тем и огромная проблема — ведь в последующие годы Резервного фонда уже не будет, а возросшие обязательства перед стариками сохранятся. И увеличение налоговой нагрузки на бизнес позволит решить проблему частично. Но думать над ее системным решением правительство будет не сегодня.

О степени драматизма кулуарной борьбы, проходившей, кстати, не в Белом доме, а в Ново-Огареве, у премьера дома, можно судить по тому, насколько непоследовательной оказалась информация в отношении формирования доходной части бюджета.

Сначала речь шла о том, что правительство в кои-то веки поднимет ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и экспортной пошлины на газ. Это был бы однозначный удар по «Газпрому», запланированный Кудриным, но его в последний момент отвел Путин. Риторику самой компании, которая обещает наполнить бюджет за счет существенного роста экспорта газа, в условиях кризиса можно в расчет не принимать.

Также решенным считался вопрос о повышении акцизов на алкогольную продукцию, но вместо этого будет возвращен механизм квотирования поставок спирта ликеро-водочным заводам, который ранее был отменен из-за слишком большой коррупциоемкости.

Непонятно, каким образом эта мера поможет наполнить бюджет, но эксперты, во-первых, считают ее все же меньшим злом, чем поднятие акцизов, а во-вторых, напоминают, что ее коррупционный потенциал за прошедшее время нимало не выдохся.

Утверждение основных параметров, впрочем, это прелюдия. Настоящая аппаратная война начнется теперь, когда дело дойдет до росписи оставшихся денег. В кризис они нужны всем, но достанутся, понятное дело, тем, кто окажется сильнее — под ковром. Имена победителей узнаем ближе к концу августа.