Эффект Пукача, или Сядут все до выборов?

Похоже на то, что задержание Пукача многим спутало красиво разложенные пасьянсы, а потому в СМИ, как по команде, появился целый девятый вал статей о политической подоплеке ареста беглого генерала, совершенно игнорируя криминальную составляющую

Арест генерала-убийцы продемонстрировал соотношение политической целесообразности и моральных принципов в украинском политикуме

Поимка беглого экс-руководителя департамента криминальной разведки МВД Алексея Пукача, обвиняемого в организации и совершении убийства Георгия Гонгадзе, вызвала весьма странный эффект в политической среде Украины.

За все дни, прошедшие после 21 июля – даты задержания генерала, большинство политиков не только первого эшелона, но и более мелкого масштаба, публично высказывают тревогу и даже плохо скрытое раздражение в связи с этим нерядовым событием в деле раскрытия самого резонансного преступления в независимой Украине. Достаточно вспомнить красноречивые новостные заголовки: «Литвин: с помощью Пукача будут дискредитировать кандидатов в Президенты», «Тимошенко уверена, что Пукача спланировано взяли под выборы», «Тигипко считает, что власти манипулируют резонансными уголовными делами», и т. д., и т. п.

Вместе с тем, эти заявления политиков создают некое ощущение логической незавершенности подобных мессиджей. Ведь перед тем как делать такие заявления, стоило бы, наверное, ответить и на очень простые вопросы. Неужели, если бы Пукача арестовали на год или два ранее, то это никак бы не дискредитировало неких нынешних кандидатов в президенты, коль скоро выявилась бы их причастность к убийству? Или же результаты расследования убийства Гонгадзе могут повлиять на итоги выборов более, чем экономические результаты работы будь-то правительства Януковича, будь-то Кабмин Тимошенко?

Но похоже на то, что задержание Пукача многим спутало красиво разложенные пасьянсы, а потому в СМИ, как по команде, появился целый девятый вал статей о политической подоплеке ареста беглого генерала, совершенно игнорируя криминальную составляющую данного факта. Из этих публикаций можно сделать только один-единственный вывод: ох, как не вовремя произошел арест. Нет бы хоть на полгода позже… А так это будет использовано в избирательной борьбе украинских политических титанов и карликов.

Впрочем, это излюбленный прием отечественных политиков, научившихся мастерски прикрываться риторикой о «политическом характере» в случаях, когда начинается следствие хоть о разворовывании бюджетных денег, хоть о коррупционных тендерах, хоть о рейдерстве, хоть о самой настоящей охоте на людей. Но это все от лукавого. И если есть в таких расследованиях политический мотив (а куда нынче без него?), то криминальных оснований в них во много раз больше.

Кстати, тревога в связи с «делом Пукача» (которое на самом деле является «делом Гонгадзе») в украинском политикуме стимулируется и совершенно «неадекватным» поведением Генпрокуратуры и СБУ, устраивающих профессиональные провокации со сливом в мас-медиа различной информации, которая потом или не подтверждается, или искажает фактическую суть дела. В принципе, это нормальная практика для следственных органов, с помощью которой можно выявить реакцию «заинтересованных лиц» и их последующие действия в условиях спланированного информационного прессинга.

А реакция этих «заинтересованных лиц» порой проявляется вполне конкретно. Стоит только появиться в прессе какой-либо информации о неких якобы признаниях Пукача, как сразу же находится целый ряд экспертов и юристов сходу опровергающие даже саму возможность того, что генерал мог дать такие показания. Причем, с опровержениями выступают именно те, кто в силу разных причин лишен доступа к материалам следствия. И тоже, как по команде, в СМИ появляется целый ряд публикаций с одной-единственной установкой, которую необходимо внушить населению: «Пукач ничего не знает и знать не мог». Одна из последних публикаций содержит целое интервью с анонимным источником, который договорился до того, что Пукач в системе МВД был совершенно рядовым исполнителем, который даже знать не знал, кто ему отдает приказы, а потому никогда и не задумывался над тем, выполнять их, или нет.

И очевидно, что определенные силы ныне прилагают огромные усилия для формирования в общественном сознании образа Пукача как недалекого служаки, туповатого исполнителя приказов в чине генерала. Ведь не постеснялся один очень уважаемый еженедельник написать такое: «Вместе с Фере, Кравчено и Пукачем из органов уходит поколение людей, знающих службу и беспрекословно подчиняющихся приказу. За недолгое время правоохранительные органы разительно изменились. Сегодня можно с уверенностью утверждать: повторение подобного убийству Гии по приказу свыше совершенно исключено. Только за деньги».

Что в свою очередь приводит еще к одному печальному выводу: украинский политикум и околополитическая среда сегодня крайне заинтересованы, чтобы на Пукаче все и закончилось. Чтобы в следствии была поставлена точка сразу же после ответа на вопрос «кто убил Гонгадзе?».

В связи с этим вспоминается мнение одного из следователей ГПУ, имевшего отношение к «делу Гонгадзе», высказанное пять лет назад в очень узком кругу и не для печати: «Политический момент в расследовании, конечно, есть. Люди из власти (это еще при Кучме) не хотят, чтобы был дан ответ на вопрос «Кто убил?», а оппоненты власти не хотят, чтобы был найден настоящий ответ на вопросы «Зачем?» и «Почему?». Но если правильно не ответить на два последних вопроса, то совершенно не важно будет и «Кто убил?»

А потому «эффект Пукача» сегодня особенно интересен тем, что он наглядно продемонстрировал соотношение политической целесообразности и морально-нравственных принципов в украинском политикуме. Заявления и комментарии «кандидатов в президенты» являются ярким тому подтверждением.

Сергей Сухобок