Зачем Европа потянула Россию в ВТО

Решение о вступлении России в ВТО в рамках Таможенного союза или отдельно будет зависеть от того, какой путь будет короче, заявил в среду в Стокгольме президент РФ Дмитрий Медведев после завершения саммита Россия-ЕС.

Решение о вступлении России в ВТО в рамках Таможенного союза или отдельно будет зависеть от того, какой путь будет короче, заявил в среду в Стокгольме президент РФ Дмитрий Медведев после завершения саммита Россия-ЕС.

«В какой-то момент у меня было ощущение, что это никому, кроме нас, не надо. Сейчас я уверен, что вступление РФ необходимо не только России, но и самой Всемирной торговой организации и нашим близким партнерам из Евросоюза. Это, безусловно, важное следствие создания Таможенного союза», — подчеркнул президент РФ, которого цитирует РИА «Новости». По его словам, обеспокоенность, которая высказывается на этот счет, не имеет под собой никакой почвы.

В свою очередь, председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу отметил очевидность того, что Россия должна быть в ВТО, и Евросоюз, по его словам, со своей стороны, готов оказывать этому всяческое содействие.

Позже, открывая встречу с руководством «круглого стола» промышленников России и ЕС, Медведев заявил: «Уже то, что мы уделили этому столько внимания, означает, что у нас есть шансы завершить эту бесконечную историю победным вступлением нашей страны в ВТО». «Я уже говорил, что кто бы ни возглавлял РФ, и кто бы ни был во главе Евросоюза — всегда у нас будут очень близкие, тесные отношения, и уверен, что взаимовыгодные отношения», — сказал президент РФ.

Вопрос о вступлении России в ВТО напоминает отзвук уже почти забытой зубной боли. Поделиться своими ощущениями по этому поводу мы попросили известного экономиста Михаила Делягина.

 — Зачем нам ВТО?

 — Вступление в ВТО имеет смысл в двух случаях: 1. Если вы экспортируете сложную техническую гражданскую продукцию (это не наш случай). ВТО не касается оружия и не касается биржевых товаров.

2. Если ваш импорт сдерживается из-за того, что вы не являетесь членом ВТО. Это тоже не наш случай. Классический пример, это история, которую до сих пор рассказывают лоббисты запихивания России в ВТО. В свое время американцы ограничили наш экспорт труб в США, мы в ответ ограничили ввоз ножек Буша. Но дело в том, что тогда эти ограничения были введены американцами против 20 стран, и Россия была единственной из этих 20 стран, не входившей в ВТО. Все остальные 19 стран были членами ВТО и, тем не менее, это им не помогло.

Мы находимся не на том уровне развития, чтобы для нас это было существенно. Это нужно исключительно реформаторам-либералам, чтобы продемонстрировать, что они что-то могут сделать и добываться каких-то, неважно каких, результатов. Это с одной стороны. И, с другой стороны, демонстрация Западу, что они являются их друзьями. Это было важно для г-на Грефа в начале нулевых годов году, не получилось. Сейчас, поскольку наши либералы опять зашебуршились и начали бодаться с силовиками, прикрываясь г-ном Медведевым, начали изображать из себя влиятельную политическую группу, сейчас эта тема опять всплыла.

Западным же корпорациям это нужно, потому что хоть Россия сейчас является открытым рынком, но сегодня наше правительство имеет возможность в любой момент начать защищать свою экономику от глобальной конкуренции, что в условиях нарастания глобального экономического кризиса очень актуально. Потому что протекционизмом так или иначе сейчас занимаются все. Именно поэтому все так дружно против него негодуют. Если мы присоединимся к ВТО, то уже ни при каких обстоятельствах не сможем усиливать защиту своего внутреннего рынка.

 — Если представить, что мы вступили в ВТО сегодня, что для нас изменится завтра?

 — Завтра не изменится ничего. А послезавтра выяснится, что мы должны снижать ввозные пошлины, даже если они очень низкие — снижать придется все равно. Это с одной стороны. А с другой, поскольку правила ВТО очень изощренные и сложные, нужно иметь товароведов и юристов, чтобы жить по этим правилам. А их у нас нет. И мы начнем нести большие убытки.

В Киргизии Оскар Акаев был самый большой либерал в Средней Азии, и он решил присоединиться к ВТО на условиях ВТО, на условиях Запада. Просто потому, что экономика была в разрухе, и казалось, что разрушать больше нечего. Он присоединился и уже через полгода в полной панике потребовал изменения условий, потому что выяснилось, что разрушать-таки было чего. Кончилось это «тюльпановой» революцией и медленным превращением Киргизии в наркогосударство.

 — Чем вызвано наше желание вступить в ВТО именно в составе Таможенного союза?

 — Если мы вступим в ВТО порознь, то это произойдет на разных условиях, с разными правилами игры и между нами не будет единого экономического пространства.

 — Потом уже Таможенный союз создать не удастся?

 — Нет, не удастся.

 — Таможенный союз создавался против кого-то или для?

 — Таможенный союз — это способ интеграции постсоветского пространства, способ облегчения торговли. Способ регулирования торговых споров. Не всегда он работает, как показывает история с Белоруссией, но тем не менее. При его создании была позитивная мотивация. Таможенный союз — это осколок евразийского экономического пространства. Только в него должны были войти Украина, Белоруссия, Россия и Казахстан, то есть те три страны, без которых мы существовать экономически не можем. Но не получилось — на Украине начался бардак. Таможенный союз — это такой осколок в региональном плане без Украины, и в плане содержательном, потому что он касается не всех сфер развития экономики, а только таможенных институтов.

 — ВТО невыгодно, чтобы у нас существовал Таможенный союз?

 — ВТО невыгодны никакие внутренние правила в странах-участницах. Им нужно максимальное дробление тех, кто в него входит. На самом деле нас с Таможенным союзом не «не пускают». Просто отодвигают сроки до тех пор, когда все страны будут готовы. Это будет непонятно когда, потому что у Белоруссии более жесткое государственное регулирование, чем у нас, относительно своих ресурсов, и живут они лучше.

 — Чем объяснить разнобой в заявлениях президента и премьера: то мы вступаем Союзом, то поодиночке, то опять Союзом?

 — Здесь у нас нет единой стратегии, это первое. Когда ее нет, то каждый начальник говорит то, что хочет. Второе, имеет место соперничество между нашими двумя уважаемыми лидерами.

 — Все-таки имеет?

 — Ну, когда правление Путина называется в послании президента временем создания системы, в которой начальство думает за всех, а его политика называется сумбурными действиями, продиктованными эмоциями и предрассудками, куда же дальше?

 — В этот раз нас примут в ВТО?

 — Нет, не примут.

 — А если бы вдруг приняли, то означало бы это, что пустят западные банки на наш рынок, страховые компании, мобильную связь?

 — Это зависит от конкретных условий. Насколько я понимаю, банки пустят, и страховые компании пустят, кроме страхования жизни и обязательного страхования. Но им неинтересно сейчас принимать нас в ВТО, потому что «умные» переговорщики в рамках переговоров о присоединении к ВТО уже все уступки, которые на самом деле были нужны Западу, сделали. И больше никаких уступок сделать невозможно, потому что все уже сделано, за редкими частностями. То есть, сейчас для Запада принять нас в ВТО — это не получить никаких краткосрочных преимуществ. Он и так уже все получил. А мы, как член ВТО, какими-то там правами рудиментарными начнем пользоваться.

 — Но ведь грозился же г-н Путин, что он отменит все эти уступки.

 — Он сказал это только один раз и, судя по всему, ему так ответили, что он больше не поднимает этот вопрос. Я думаю, что в рамках многосторонних «взаимовыгодных отношений» ему сказали что-то страшное.

 — Каков ваш прогноз насчет вступления в ВТО? Нас когда-нибудь туда примут?

 — Для того чтобы нас туда приняли, мы должны стать нормальной развитой страной в экономическом отношении, хотя бы как Индия. Мы должны производить что-то гражданское высокотехнологичное и продавать это в какие-то страны, являющиеся членами ВТО. Тогда у нас появляется шанс. До этого и разговаривать нечего.

 — Ближайшие десять лет нам это не грозит?

 — Думаю, что нет. Надеюсь, что нет