Washington Times: бояться нужно не России, а ее краха

Есть один старый афоризм, хорошо знакомый специалистам по истории международных отношений и дипломатам-практикам: «география — это судьба». Сегодня к этой формуле можно добавить еще один, не менее важный элемент: демографию.

Россия убеждается в этом на собственном горьком опыте. Конечно, последние несколько лет эта страна под руководством бывшего президента и нынешнего премьера Владимира Путина, а также лично подобранного им преемника Дмитрия Медведева все активнее действует на международной арене. Но несмотря на весь геополитический напор Кремля государство-правопреемник могучего СССР в демографическом и социально-экономическом плане «сваливается в штопор».

Статистика исчерпывающе красноречива. По оценкам, население Российской Федерации сокращается на 750000 в год. При таких темпах к середине столетия в стране будет проживать не более 100 миллионов человек. Если же заглянуть дальше в будущее, картина выглядит еще мрачнее. Высокопоставленные чиновники, например, Сергей Миронов, председатель Совета Федерации, — верхней палаты российского парламента — прогнозирует: если нынешние демографические тенденции не удастся переломить, к 2080 году население России может сократиться до 52 миллионов.

Причин такой ситуации много. В результате почти ста лет пренебрежительного отношения к здравоохранению и распространения абортов процент бесплодных женщин в России значительно выше, чем на Западе. Средняя продолжительность жизни в стране, напротив, существенно меньше — из-за повального алкоголизма, наркомании и, как выражаются эксперты, «эпидемии» ВИЧ/СПИДа. Добавьте к этому эмиграцию, обусловленную соблазном экономического процветания на Западе, и трудно будет не согласиться с ученым Николасом Эберштадтом (Nicholas Eberstadt), утверждающим, что «Россия пустеет».

Следствием этого стало катастрофическое ослабление способности России поддерживать численность собственного населения. По оценке Бюро переписи населения США, проводившего соответствующее исследование в 2006 году, коэффициент рождаемости в России составляет 1,4 — в то время как для простого воспроизводства населения он должен равняться 2,1. Иными словами, Россия вымирает.

На фоне этих прискорбных показателей последние данные, свидетельствующие о том, что впервые за полтора десятка лет сокращение численности населения в России прекратилось, позволяют Кремлю, наконец, перевести дух. Однако, по мнению знающих специалистов, эта новообретенная стабильность недолговечна. «Через пять лет вымирание России продолжится», — предостерегает Анатолий Вишневский из московского Института демографии. Более того, потенциал «бэби-бума» восьмидесятых (и соответствующего прироста рождаемости впоследствии), какое-то время сдерживавшего сокращение численности населения России, как утверждается, в основном уже исчерпан. В результате, отмечает Вишневский, «страна приближается к краю демографической пропасти».

Уже одна эта тенденция дает все основания усомниться в том, что Россия в долгосрочной перспективе сможет оставаться дееспособным современным государством. Но и это еще не все: жестокий демографический кризис в стране усугубляется столь же драматическим воздействием двух других факторов.

Во-первых, резко меняется этнический состав населения России. Мусульмане, которых в стране насчитывается от 15 до 20 миллионов, по-прежнему составляют меньшинство, однако из-за чрезвычайно высокой рождаемости к 2020 году их доля в общей численности населения может превысить 20%. К середине же столетия, по официальным оценкам, Россия станет наполовину мусульманской — что фундаментальным образом изменит сам характер ее государственности.

Само по себе это не обязательно было бы проблемой, но в последние годы, и особенно после бесланской трагедии 2004 года, Кремль проводит все более драконовскую политику по отношению к мусульманскому меньшинству. Репрессии, в свою очередь, порождают среди российских мусульман опасную отчужденность — и этим идеологическим «дистанцированием» активно пользуются радикальные организации вроде «Аль-Каиды» или «Хизб-ут-Тахрир». В результате, как утверждают эксперты, мусульманское меньшинство все больше замыкается в себе и собственном недовольстве, не испытывая особой любви к нынешнему российскому государству и не чувствуя связи с ним.

Во-вторых, между Россией и соседним Китаем усиливается стратегический дисбаланс. Со времен нормализации отношений в середине восьмидесятых главным приоритетом для обоих государств было улучшение двусторонних дипломатических, экономических и военных связей. Подобное сходство целей позволило Москве и Пекину за последнюю четверть века создать мощное стратегическое партнерство, во многом основанное на противостоянии мировой гегемонии США и стремлении к «многополярному» мироустройству.

Сегодня, однако, между Россией и Китаем возникли серьезнейшие стратегические противоречия — пусть стороны и не признают этого публично. Главные стратегические ресурсы России — основа ее притязаний на статус мировой державы — сосредоточены на Дальнем Востоке — территории с неблагоприятными природными условиями, которые вымирающей России будет в дальнейшем все труднее не только заселять, но даже эксплуатировать. У Китая подобных проблем нет. Население районов, прилегающих к России, уже в разы превышает количество людей, живущих по другую сторону границы, и этот диспаритет скорее всего будет только увеличиваться. Поэтому в не столь отдаленном будущем китайское руководство, возможно, пожелает удовлетворить гигантские сырьевые аппетиты своей страны за счет территорий северного соседа (когда-то входивших в состав Китая).

Этим во многом объясняется тот факт, что заключенный в 2001 г. российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве имеет срок действия всего в 20 лет. Пекин вероятно считает, что к его окончанию демографический баланс между двумя странами сильно изменится, и нынешние мирные отношения можно будет пересмотреть.

Сказанное не означает, что Соединенным Штатам больше незачем беспокоиться по поводу России. Напротив, неоимперская внешняя политика Кремля, его постоянные попытки взять под контроль энергоресурсы Евразии и «изгнать» западное влияние с постсоветского пространства еще надолго останутся «головной болью» вашингтонских политиков. Речь идет о другом: в более отдаленной перспективе главная стратегическая угроза, исходящая от России, будет связана не с ее силой, а с ее слабостью.

Автор: Айлан Берман — вице-президент вашингтонского Совета по американской внешней политике. «The Washington Times» (США). Перевод «Голос России»