«Цветные революции»: хлеба и зрелищ

Современная западная цивилизация пришла к той же точке, что и Римская империя периода упадка. Главными инструментами политического контроля остались все те же «хлеб и зрелища». Пока в развитых странах Запада и того, и другого хватает. А вот на постсоветском пространстве с первым пока дефицит. Точнее, в дефиците бесплатный хлеб, коим усмиряли буйный римский плебс. Поэтому на первый план выступают зрелища, пишет «Delfi.ee» (Эстония).

Советский строй выковал интересный гибридный вариант потребителя, который помешан на материальных благах, в которых ощущался постоянный дефицит, но работать при этом не склонен. Как заметил один умный человек насчет советской пропаганды: все, что нам говорили о социализме, было неправдой, но то, что нам говорили о капитализме, оказалось правдой. С наступлением капитализма полки магазинов наполнились товаром, но постсоветские люди на собственной шкуре узнали и о прочих характерных его чертах: жесткой конкуренции, социальном расслоении и безработице. Кроме того, обнаружилось, что постсоветские страны просто используются Западом для выкачивания природных ресурсов и в качестве резервуара дешевой, но при этом достаточно квалифицированной рабочей силы.

Рая на земле не случилось, что для многих оказалось очень неприятным сюрпризом. Особенно раздражало то, что в бывших советских республиках советская же номенклатура превратилась в капиталистов, приватизировав все то, чем ранее распоряжалась, но формально не владела. В этих условиях сложилась идеальная ситуация для проведения Западом цветных революций там, где у власти остались режимы, с которыми у Запада не случилось полной и окончательной любви.

Ни для кого не секрет, что пальма первенства в разработке теории цветных революций и воплощении ее в политическую практику принадлежит американским неоконсерваторам. Их гуру Збигнев Бжезинский оказал огромное влияние на внешнюю политику президентской семьи Бушей, эпоха которой закончилась совсем недавно. Достаточно упомянуть о прилежной ученице Бжезинского Кондолизе Райс, госсекретаре США при Буше-младшем.

Голубая мечта Бжезинского, которой он никогда не скрывал: распад России на ряд независимых государств. В ельцинские времена для реализации такого варианта не было никаких особых препятствий. Кроме одной  — российского ядерного арсенала. Что случится, в случае распада России, с этим арсеналом, вполне достаточным для превращения Земли в необитаемый космический объект? Никто этого прогнозировать не брался. Засим решили не рисковать, и просто окружить Россию с помощью «цветных технологий» цепью стран «санитарного кордона».

Цветные революции в Украине и Грузии стали классикой жанра. Из среднеазиатских стран список цветных революций пополнился за счет Киргизии. Несмотря на огромные этно-культурные различия, принципиальная схема революций эпохи постмодернизма была одинакова. Центральным звеном становится политический перформанс (майдан) с выбранным «символом веры» яркого цвета: тюльпаны, розы, апельсины. Несколько переиначивая древнеримскую формулу, можно сказать, что сначала народу дали зрелище.

Представление состоялось, зрители в восторге. Свобода пришла в привлекательной, зрелищной форме. Теперь очередь за раздачей бесплатного хлеба. Но декорации сняты, и люди возвращаются в реальную жизнь, в которой мало что меняется в лучшую сторону, а бесплатный хлеб, не говоря уже о сыре  — всегда в мышеловке.

Засим следует реакция, которую мы уже наблюдали: в мягкой форме  — поражение «оранжевых» на украинских выборах, или в жесткой  — восстание в Киргизии. Очередь за Грузией. Цветные революции оказываются запрограммированными на самоуничтожение. Более того, они инициировали неконтролируемые процессы. Такие, как в Киргизии, где, судя по всему, ни одна из заинтересованных внешних сил такого развития событий просто не ожидала.

Интересная ситуация сложилась в самой России. Несмотря на постоянные ссылки многих высокопоставленных российских политиков и бюрократов на опасность российской цветной революции, их страхи выглядят явно нарочитыми. Власти успешно перехватили инициативу, создав массовые молодежные движения типа «Наши». Использование различного старья из числа «вечных диссидентов» явно не стыкуется с «цветной» задачей, идеология и эстетика которой предполагает участие прежде всего молодежи.

К таким персонажам, как недавно триумфально прогремевшая в Эстонии Валерия Новодворская, россияне испытывают вполне определенное сочувствие  — как к городским сумасшедшим. Более того, многие считают подобных «борцов за свободу и демократию» одним самых удачных кремлевских проектов, сводящим рассуждения о ценностях западной демократии на уровень откровенной клоунады.

Считается, что цветные революции не имеют никакого отношения к Балтийским странам, которые влились в западную цивилизацию через Евросоюз и НАТО. Однако корни цветных революций гораздо глубже самого конкретного политического проекта, в ходе которого они реализуются. Предположение о распространении процессов, типологически связанных с цветными революциями, на Балтийские страны кажется абсурдным только на первый взгляд. Сейчас эти процессы блокированы двумя мощными факторами. Во-первых, принадлежностью к богатому Евросоюзу, куда могут относительно легко перемещаться люди, если они недовольны ситуацией на родине. Во-вторых, российская «страшилка», которую периодически вытаскивают из рукава власти Балтийских стран для очередной мобилизации патриотического духа.

Но кризис Евросоюза и усталость от вечного страха перед Россией могут в корне изменить ситуацию. Крайне сомнительные экономические перспективы бывших «балтийских тигров» вряд ли будут сильно занимать главных игроков Евросоюза, которые сами находятся в достаточно сложной ситуации. Щедрые европодачки для новичков остались в прошлом, и выбираться придется самим. Хорошо, если без «цветных» революционных потрясений.

Перевод: «Голос России»