После визита русских невольно хочется пересчитать ложки в буфете

Активное потепление украино-российских отношений и, как следствие этого, стремительно развивающиеся события – тот момент, на который украинцы не могут позволить себе не реагировать. Кто-то считает их неприличными, кто-то приветствует…

Активное потепление украино-российских отношений и, как следствие этого, стремительно развивающиеся события – тот момент, на который украинцы не могут позволить себе не реагировать.

Кто-то считает их неприличными, кто-то приветствует, для некоторых это просто предлог закатить истерику и устроить скандал. Однако есть и такие, для кого Россия ассоциируется исключительно с глаголами «стащить» и «оттяпать».

Своими тревогами и размышлениями по этому поводу с корреспондентом ForUm’a поделился президент Института проблем региональной политики и современной политологии, лидер украинской националистической партии «Братство» Дмитрий Корчинский.

— Дмитрий Александрович, в аспекте прогрессирующего сближения Украины с Россией первый вопрос, естественно, о недавнем визите Президента РФ: что Вы о нем думаете?

— Меня не может не тревожить все, что связано с Россией – так сложилось исторически. Всякий раз после визитов их президента, премьер-министра или какого-нибудь другого «высочайшего представителя» как-то невольно хочется пересчитать серебряные ложки в буфете. Другими словами, каждый их приезд означает, что они снова у нас что-нибудь утащат или оттяпают.

Настораживает и то, что все новые договоренности с Россией происходят, главным образом, без ведома общества. Да и готовятся они, в сущности, конспиративно, что тоже смахивает на кражу. И, хотя рационально возразить что-то, зная досконально суть проблем, обсуждаемых, к примеру, на нынешней встрече невозможно, общая атмосфера, в целом тревожная.

— Накануне визита Медведева украинские СМИ много писали о том, что наша оппозиция как-то «по-особенному традиционно» собирается встречать российского президента. Однако, насколько мне известно, ничего так и не произошло. Как Вы полагаете, почему?

— Как выяснилось, за время нашей независимости в Украине так и не сформировалось ни структуры оппозиции, ни даже, если брать шире, общественных организаций.

Двадцать относительно независимых лет мы провели совершенно впустую, ничему за это время толком не научились – ни организовывать протесты, ни отрываться от милиции, ни противостоять давлению правоохранительных органов.

К примеру, за последние пять лет негры в предместьях Парижа выдрессировали французскую полицию так, что сейчас она просто боится задерживать негритянских преступников. А мы с нашей милицией ничего не сделали. Не выдрессировали ее до такой степени, чтобы она боялась даже прикасаться к украинским оппозиционерам. И поэтому сегодня, как говорится, «маємо те, що маємо»: не имея на сегодняшний день реальной уличной оппозиции, мы, соответственно, не имеем и оппозиции политической. Нынешняя политическая оппозиция – это всего-навсего пара несколько «смельчаков» с улицы, которыми, в принципе, можно пренебречь.

— Как это?

— Сегодня украинская оппозиция только-только начинает формироваться, попутно осваивая необходимый арсенал действий.

— А если я попрошу Вас охарактеризовать нынешнюю оппозицию одним словом, на каком остановиться Ваш выбор?

— Одним словом? Я не знаю. Наверное, скажу, что пока это оппозиция в детской коляске, которая еще не способна кусаться. Беззубая. Зубы ей еще надо вырастить.

— Не потому ли она так вяло «срывала» ратификацию «харьковского пакта» Януковича-Медведева? Или на самом деле не очень-то и хотела?

— Нынешняя оппозиция не способна вывести на улицу несколько тысяч людей, готовых кидать камнями в милицию и в административные здания. Кроме болтовни, эта оппозиция не имеет никакого реального арсенала. Да, сегодня она может позволить себе надрывно рыдать, но конкретно что-нибудь сорвать – нет. Этому ей надо еще учиться.

- Многие помнят Вас достаточно жестким радикальным националистом, однако сейчас Вы напоминаете, скорее, плюшевого мишку. Да и «Братство» уже не то…Отчего такая метаморфоза?

— А все дело в том, что изменилось время. Акции «Братства» были, прежде всего, зрелищем. В конце концов, это всем поднадоело и в первую очередь самому «Братству». Сейчас, наконец, пришло время не демонстрировать, а бить. Но наносить удары наше украинское общество еще не умеет. — То есть временно Вы в подполье?

— Мы, как и все, сейчас немного растеряны и пока старательно ищем тот камень, который можно было бы запустить в какое-нибудь административное строение.

— А вдруг, пока Вы заняты поисками, с нашей государственностью что-нибудь случится? Об этом не думали?

— Я верю в украинский народ. И верю в то, что восстание все-таки возможно. Украинская государственность – это структуры, основывающиеся на восставшей толпе. Без этого нет украинской государственности.

То, что у нас сегодня – это не украинское государство, это иллюзия. Ведь совершенно ясно, что настоящая украинская независимость может быть провозглашена только на руинах Кремля.

— По-вашему, если разгромить Кремль все будет ажур?

— По-моему, до тех пор, пока существует такая штука, как Российская Федерация ни о какой украинской независимости не может быть и речи.

Формирующаяся украинская государственность может и должна быть агрессивной. И очень активной, особенно на востоке страны. Только так можно добиться каких-то значительных изменений.

— А если к тому времени Украина сама станет федерацией?

— Сегодня «они» мечтают всего лишь о нескольких субъектах федерации, где местная номенклатура и барыги чувствовали бы себя свободно. А на самом деле, все наше украинское общество должно стать значительно свободнее, как, в общем, так и, в частности – в каждом селе и в каждом микрорайоне. А заменять нескольких киевских начальников на такое же количество региональных начальников?..

Ну, нельзя же говорить о том, что в Донецке, например, сегодня жизнь лучше, нежели на всей остальной территории нашего государства? Хотя в последние годы Донецк, особенно Донбасс, представляет собой некую отдельную единицу. Не лучше, кстати, ситуация и в Крыму, несмотря на то, что полуостров является автономной республикой в составе Украины.

В общем, для федерализации в действительности нам необходимо десять тысяч субъектов. Вот это и есть основной мессидж.

Лера Нежина

Источник: for-ua