На то и ЕС, чтобы Москва не дремала

Российско-украинская оттепель породила разговоры о «коренном переломе в двухстороннем сотрудничестве» и «возвращении Киева в орбиту Москвы». Но ленты новостей беспристрастны: украинский МИД обсуждает с Европой программу «Вост

Российско-украинская оттепель породила разговоры о «коренном переломе в двухстороннем сотрудничестве» и «возвращении Киева в орбиту Москвы». Но ленты новостей беспристрастны: украинский МИД обсуждает с Европой программу «Восточное партнерство», Киев ведет переговоры о создании Зоны свободной торговли с ЕС, минобороны принимает эмиссаров НАТО, а дипломаты из Евросоюза активно осваивают юго-восток страны.

Информационное поле Украины, взволнованное харьковскими соглашениями и визитом Дмитрия Медведева в Киев, успокаивается, и среди пены снова видны кораблики западной дипломатии. Оказывается, никуда они не девались, и ветер с востока их не потопил. Подул – и затих, а они все так же деловито снуют по своим делам.

24 мая в Польше глава МИД Константин Грищенко обсудил с европейским коллегами выполнение программы ЕС «Восточное партнерство». После чего заявил: Украина будет продолжать развивать отношения с НАТО, хотя вопрос о членстве в этой организации снимается с повестки дня. «Снимается с повестки дня» — это, как вы понимаете, ни к чему в будущем не обязывает.

С 25 по 28 мая в Киеве проходят переговоры с ЕС о создании Зоны свободной торговли. Это логичный следующий шаг после вступления Украины в ВТО. Последнее оказалось выгодным прежде всего украинским металлургам и сильно осложнило жизнь всем прочим отраслям экономики. Аграрии, пищевики, трубники и машиностроители надеялись, что Янукович приведет Украину в Таможенный союз, поскольку сейчас на рынке ЕС они неконкурентоспособны, а рынок России для них закрыт. Но вскормленный металлургами президент от Таможенного союза отказался, сославшись на ВТО. А Зона свободной торговли с ЕС будет ее естественным продолжением.

25-26 мая Киев и Варшава парафировали договор о создании совместного университета (привет Табачнику и Семиноженко). Польша всегда экспортировала на  Украину ценности, альтернативные российским. В будущем это уравновесит легализацию русского языка в сфере образования отдельных регионов.

Западные дипломаты продолжают «чес» по юго-востоку страны. 26 мая посол Германии отправился в Крым, а глава миссии ЕС — в Луганск. На первый взгляд, ничего важного: так, общие слова о европейской перспективе, до которой Украине еще топать и топать. Но надо понимать контекст. После пароксизма страсти между бухгалтерами Киева и Москвы русскоязычные регионы воспряли духом, надежды на объединение с Россией в той или иной форме получили подпитку. И их, опять же, надо уравновесить.

Но дело не в «симметричном» или «асимметричном» ответе евробюрократов на украино-российскую оттепель. Все происходящее – это естественный для европейских стран уровень активности на украинском направлении. В то же время приступ сотрудничества Москвы и Киева является событием «из ряда вон», который, к тому же, вполне может смениться новым застоем, время от времени разбавляемым ни к чему не обязывающими декларациями.

Треугольник «Россия-Европа-Украина» неоднороден. Если для первых двух игроков актуален вопрос «Кто с нами?», то для Киева последние двадцать лет остается неизменным другой посыл – «С кем мы?». И, как в случае с любым сватовством, важно не только «украинское приданое», но и то, что готовы предложить «невесте» потенциальные «женихи».

Общественное сознание не мыслит сложными экономическими категориями. Оно лишено четкого понимания происходящих в мире процессов во всей их сложности и многообразии. Когда речь идет об «атлантическом», «европейском» или «российском» выборе для Украины, то разговор идет на уровне коллективного мифа о каждом из этих векторов. Здесь первые скрипки играют коннотации – те образы и представления, которые закреплены за каждым из геополитических выборов.

С Европой ответ для рядовых украинцев более-менее ясен. В общественном сознании ЕС накрепко связан с такими очевидными для жителей республики ценностями, как экономическое благополучие, эффективное госуправление и свобода передвижения. Это те универсальные базовые категории, которые не разделяют страну на условный «запад» и «восток» — «европейский вектор» в умах большинства украинцев практически лишен негатива. И даже главный раздражитель – перспектива членства в НАТО как пропуск в объединенную Европу – сегодня уже не перевешивает остальных «плюсов». Битву за украинское сознание европейский вектор выиграл вчистую ещё много лет назад.

При этом ответ на вопрос «а что Украине готова предложить Россия?» далеко не столь очевиден. Вся политика Москвы на Украине сводится к лоббированию интересов крупного бизнеса. Этим, правда, грешит и ЕС, но в случае с Россией набор ценностных предложений с ее стороны чрезвычайно узок. Он ограничен «единым пониманием прошлого», «совместной 300-летней историей» и расплывчатым «общим цивилизационным вектором» — без внятных расшифровок. Если учесть, что все вопросы сотрудничества в экономической сфере воспринимаются на Украине как поглощение, а не как интеграция, то становится ясно, почему «российский вектор» в республике воспринимают с настороженностью.

Естественно, что скудный характер российских цивилизационных предложений проигрывает европейскому набору качественно и количественно. Симпатий страны, в которой нет единства в понимании собственного прошлого, не добиться общими учебниками истории. Нужны новые универсальные формулы, которые отвечали бы той повестке дня, которая является актуальной, в первую очередь, для самой Украины. А за ней не надо далеко ходить.

Украинские объединяющие темы – это экономическое благополучие, справедливость и обязательность исполнения госрешений, независимые суды, искоренение тотальной коррупции, свобода слова, паритет в межгосударственных взаимоотношениях. Образцом чего из перечисленного может выступить Россия, а чего – Евросоюз?

При Ющенко Украиной в российской вертикали власти практически никто не занимался. На роль главных спикеров с переменным успехом претендовали Константин Затулин, Сергей Марков и Дмитрий Рогозин. И жесточайший дефицит политиков, для которых вовлеченность в реалии соседней республики сочеталась бы с причастностью к принятию решений, сохраняется.

Невнятность российской политики в отношении Украины сыграла злую шутку и с пророссийскими движениями в стране. Трудно быть союзником государства, которое не сформулировало и не озвучило своих долгосрочных интересов в отношении соседа. Как итог: у пророссийских избирателей на Украине до сих пор отсутствует ясное понимание, что вредит, а что идет на пользу сближению двух стран.

Любая интеграция – это всегда дорога с двухсторонним движением. Обнулить двадцать лет независимости Украины нереально, а  значит, пришло время понять, что схема «то, что выгодно «Газпрому» — выгодно стране» не может быть экспортирована на пространство бывшего СНГ. Сближение России и Украины реально, но оно может строиться лишь на реалиях и мифологемах, понятных и привлекательных для общественного мнения обеих стран.

Пока «российский жених» не сможет предложить «украинской невесте» четкой картины общего «светлого будущего», по обе стороны Днепра все пристальнее будут всматриваться в «заграничного кавалера» из Европы. И дело даже не в своенравии официального Киева или же иной ментальности жителей Галичины. Просто это будет отвечать внутренним потребностям рядового украинца. Войны нового времени ведутся за умы. Хватит ли России сил выиграть эту войну? И есть ли у российской элиты такое желание?

Павел Казарин