Мы вступили в постоднополярный мир. Каким он будет?

В своей предыдущей колонке я постарался доказать, что современный мир — уже не однополярный. Возможности США доминировать в глобальной системе сужаются под влиянием экономических проблем и внешнеэкономических неудач Соединенных Штатов, а также

В своей предыдущей колонке я постарался доказать, что современный мир — уже не однополярный. Возможности США доминировать в глобальной системе сужаются под влиянием экономических проблем и внешнеэкономических неудач Соединенных Штатов, а также роста могущества других центров силы. Мы вступили в постоднополярный мир. Но каким он будет?

Может быть, биполярным, как во времена «холодной войны», когда глобальная динамика определялась противостоянием двух систем во главе со сверхдержавами СССР и США? Возможно, но маловероятно. У России в любой обозримой перспективе не хватит сил для обретения сверхдержавного статуса. Большие основания претендовать на роль второго полюса есть у Китая, который в ближайшие десятилетия станет азиатско-тихоокеанской сверхдержавой. Но при этом вряд ли Пекин будет располагать возможностью серьезно угрожать безопасности Соединенных Штатов в военном отношении, не говоря уж об отсутствии желания это делать.

Или, может быть, мир станет бесполярным, как предположил председатель американского Совета по международным отношениям Ричард Хаас в одном из недавних номеров журнала Foreign Affairs? По его мнению, будущее будет определяться взаимодействием нескольких десятков акторов — как государственных, так и негосударственных. Однако бесполярность трудно себе представить. Строго говоря, это означало бы исчезновение влиятельных мировых держав и отсутствие взаимодействия между ними в рамках особых форматов.

Многополярный мир, на мой взгляд, — это то, что уже существует. Центрами силы в нем выступают оставшиеся суверенные государства — США, Китай, Россия, Индия, Бразилия, может быть, Япония, а также самостоятельная интеграционная группировка — Европейский союз. Многократно похороненная Вестфальская система, основанная на примате суверенных государств и их взаимодействии, представляется гораздо более жизнеспособной, чем кажется ее могильщикам. А нынешний глобальный кризис может сделать суверенитет и самодостаточность еще более востребованными ценностями в глазах элит многих стран.

Следует также заметить, что практически каждый современный полюс представляет собой отчетливую цивилизацию и обладает ядерным оружием. Что делает диалог цивилизаций более возможным и значимым.

Но какими будут отношения между названными суверенными центрами силы? Выстроенными по законам джунглей, как опасаются многие из тоскующих по однополярному миру на Западе? Или человечество устремится к гармоничному обществу, как предлагает поступить китайское руководство? На мой взгляд, вариант джунглей более реалистичен, нежели сценарий гармонии. Однако гораздо менее желаемый. Но есть и еще один вариант — мир, основанный на балансе сил и интересов, а также договоренностях между основными центрами силы об общих правилах игры. Как это было в период от наполеоновских войн до Первой мировой войны в рамках европейского концерта держав, обеспечившего до сих пор самый (хотя далеко не полностью) мирный отрезок в истории человечества. Новый, глобальный концерт  — предпочтительное из возможного.

Но что нужно сделать, чтобы реализовать эту возможность? Главное, необходима такая реформа системы глобального управления и глобальных институтов, которая позволила бы им отразить реалии и сложность сегодняшнего мира.

Центральным элементом международной системы — кто бы ни говорил об обратном — остается Организация Объединенных Наций. Международное право, воплощенное в первую очередь в Уставе ООН, остается одним из немногих якорей стабильности в мире, а потому должно сохраняться и укрепляться. При этом необходимость реформы ООН становится все более очевидной. Предложения о расширении числа постоянных членов Совета Безопасности — чтобы отразить возросшую роль таких стран, как Индия, Германия, Бразилия или Япония, — звучат все более настойчиво и обоснованно. Станет ли Совбез ООН после расширения более эффективным механизмом принятия решений? Безусловно, нет. Но станут ли его решения более весомыми и легитимными? Безусловно, да.

Необходим сильный Международный суд, способный выносить вердикты, основанные на международном праве. Потенциал голубых касок ООН следует многократно усилить, чтобы сделать возможной помощь в таких местах, как Дарфур, везде, где люди взывают о помощи.

Идеи создания альтернативы ООН в форме разного рода клубов по интересам — типа предложения сенатора Джона Маккейна о Лиге демократий — представляются контрпродуктивными. Во-первых, кто будет определять критерии членства? Так, в США сейчас определение «демократия» очень часто совпадает с понятием «друг Америки». Типа Грузии, которая на самом деле представляет собой этнократическую диктатуру. Вряд ли Америка захочет оставить своих авторитарных друзей за порогом Лиги демократий. Во-вторых, не понятно, как немногочисленный клуб самопровозглашенных демократий будет решать проблемы, требующие глобального ответа: изменения климата, энергетической безопасности, нераспространения оружия массового поражения.

Напрашивается и реформа «большой восьмерки». Если она будет исключать или игнорировать растущие центры силы, она окажется во многом бессмысленной. Эволюция в сторону «девятки», «десятки» и так далее представляется просто неизбежной. Проведение в следующем месяце экстренного глобального финансового саммита в составе «большой двадцатки» — очевидное признание реальности многополярного мира.

Налицо и необходимость создания новых глобальных финансовых институтов. Существует ВТО, регулирующая торговлю в мире. Но не существует органа по регулированию глобальных финансовых рынков, которые по своим размерам многократно превосходят объемы мировой торговли. Явно напрашивается что-то вроде Всемирной финансовой организации, которая к тому же могла бы отразить и изменившуюся роль растущих экономик. А то сейчас в МВФ Китай имеет меньше голосов, чем страны Бенилюкса.

Глобальные проблемы надо решать в рамках концерта, коль скоро ни одна нация не заинтересована в мировых джунглях и не сможет перебраться на другую планету.