Две Украины

Две Украины, формально объединенные под одним флагом в рамках общих государственных границ, но так, увы, и не слившиеся воедино, а ведущие сопредельное бытие в виртуальном пространстве духовности, геополитических, ценностных и иных ориентаций на условиях

В разгар «мертвого» сезона в Украину зачастили высокие гости: едва успел улететь вице-президент США Дж.Байден как приехал предстоятель Русской православной церкви, патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

У каждого из визитов была своя как протокольная, так и неформальная программа, свои цели и задачи. Оба они вызвали повышенный интерес у широкой украинской публики, а также в избирательных штабах будущих участников президентской гонки. Оба были помещены в украинский внутриполитический контекст и интерпретированы с точки зрения вероятных позитивов-негативов для потенциальных кандидатов в президенты.

Визиты, как и следовало ожидать, получились разные. Даже, можно сказать, очень-очень разные. Хотя не могла не броситься в глаза и одна общая для них особенность: и тот, и другой прошли под знаком очевидного раскола украинского общества и украинской элиты.

И Байден, и Кирилл в Киеве много говорили о единстве, диалоге, компромиссе. Ни тому, ни другому, однако, так и не посчастливилось увидеть и ощутить Украину как нечто внутренне целостное и неделимое.

Объединиться украинцам не удалось даже по случаю празднования крещения Руси князем Владимиром. И эта — «некруглая» — годовщина, так же, как прошлогодняя «круглая» (988-2008), прошла под знаком конкуренции различных сил и структур за право монопольного владения «брендом» украинского православия, под звуки призывов к борьбе до последнего, под лозунгом: «мы им покажем, где раки зимуют».

Удивляться этому никому в голову не пришло. К такому положению дел все давно привыкли, смирившись с ним, как с неизбежным злом.

Две Украины, формально объединенные под одним флагом в рамках общих государственных границ, но так, увы, и не слившиеся воедино, а ведущие сопредельное бытие в виртуальном пространстве духовности, геополитических, ценностных и иных ориентаций на условиях относительно мирного сосуществования двух различных систем, — так и остались безнадежно разделены, заставив высоких гостей серьезно призадуматься.

Наличие, как минимум, «двух» Украин в новейшей украинской истории не представляет собой ничего нового и удивительного.

Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить хотя бы противостояние политтехнологических проектов «За единую Украину!» и «Украина без Кучмы» («Наша Украина»), которые предлагались тогдашними, соответственно, властью и оппозицией.

Каждый из этих проектов был направлен, вроде бы, на объединение страны и нации. Хотя оба они при этом имели в виду объединение только «своих» (или даже одной их части) против «несвоих» и «чужих», предполагавшее установление диктатуры меньшинства по отношению к большинству без учета интересов и защиты прав этого большинства.

Ожидать выхода за пределы данной модели не приходится. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. Ни один из претендентов в возможные объединители из числа реальных кандидатов в президенты потенциалом, необходимым для решения проблемы объединения Украины, не обладает. Вряд ли эта проблема воспринимается как особо актуальная на уровне внешних факторов, включенных в украинские события и сохраняющих интерес к дальнейшему развитию украинской ситуации. Это обстоятельство создает дополнительные вызовы, превращая кажущиеся угрозы в реальные.

Объединительный проект, предложенный В.Ющенко и в свое время нашедший воплощение в известном «Универсале национального единства», как был, так и остается нежизнеспособен по целому ряду причин. Главной из них, на мой взгляд, продолжает оставаться неспособность действующего президента наладить реальный, а не декларативный, диалог с теми, чья позиция по тем или иным вопросам отличается от его собственной.

Не способствует подтверждению претензий В.Ющенко на роль объединителя нации его откровенная заангажированность, основанная на восприятии как единственно правильных, ни в коем случае неподлежащих ревизии ряда постулатов, неоднозначно воспринимаемых обществом.

«Оранжевый» герой не смог сохранить целостность даже собственного — «оранжевого» — лагеря, что после Майдана и его прихода к власти считалось пустяковой задачкой, которая по плечу даже для начинающего политика.

Новоиспеченному почетному доктору Люблинского католического университета это оказалось не под силу. И это естественно, если принять во внимание его склонность к акцентированию тех тем и проблем, подходы к которым в обществе и в политикуме полярно противоположны.

Роль «собирательницы» нации могла бы и теоретически еще, в общем и целом, может взять на себя Ю.Тимошенко.

Ее публичная риторика заметно и выгодно отличается от риторики В.Ющенко, контрастирует с ней.

Бывшая «газовая» и бывшая «оранжевая» принцесса умеет каждому из собеседников сказать именно то, что он хотел бы от нее услышать. В любой аудитории ей удается стать своей, завоевав внимание, симпатию, доверие.

Пусть слова, говоримые Ю.Тимошенко разным людям и в разных ситуациях, всегда разные. Пусть сказанное нею в понедельник разительно отличается от того, что она скажет во вторник и в остальные дни недели, а иногда и противоречит ему, — главное, что степень ее конфликтности не выходит за определенные рамки, а объединительный потенциал сохраняется. При определенных обстоятельствах Ю.Тимошенко могла бы сделать то, чего не может и уже не сможет В.Ющенко: переломить тенденцию педалирования существующих различий, направив общественное развитие в сторону уважительного отношения к этим различиям, а в перспективе — к их стиранию или, по крайней мере, к толерантному отношению к ним. 

Ей самой, однако, решение такой задачи в сложившейся ситуации едва ли по плечу. Ю.Тимошенко сегодня, как воздух, нужны союзники. Любые. Любой ценой. Воевать сразу на всех фронтах премьеру не по силам.