Где построить русскую силиконовую долину?

Ведь компьютерные микросхемы, платы, бытовые «гаджеты» и уж тем более «шпионская» техника — миниатюрны по размеру. Иные контакты и соединения в них тоньше, чем кисть в один волосок от великих мастеров живописи.

Размещение производительных сил — вопрос для экономической географии не праздный. Любая ошибка в планировании «координат на местности» того или иного объекта — будь то торговый, культурный, научный или промышленный центр чревата негативными последствиями — от повышенных издержек и низкой конкурентоспособности продукции до полного краха проекта. Исходя из этого, стоит проанализировать, в какой именно точке России мог бы сформироваться высокотехнологичный «город солнца» — русская «силиконовая долина», о необходимости которой все чаще говорят представители как властного, так и оппозиционного истеблишмента.

Начнем с азов: любой студент-первокурсник географического факультета и просто продвинутый школьник знает — современное высокотехнологичное производство требует экологически чистой окружающей среды. Ведь компьютерные микросхемы, платы, бытовые «гаджеты» и уж тем более «шпионская» техника — миниатюрны по размеру. Иные контакты и соединения в них тоньше, чем кисть в один волосок от великих мастеров живописи. Достаточно попадания крошечной пылинки — природного ли происхождения или твердых частиц автомобильных выхлопов, как можно «запороть» всю идею. Ведь не случайно в Юго-Восточной Азии, к примеру, работницы отдельных производств трудятся… голыми. Чтобы даже от одежды на ваяемые ими платы не летело никакой пыли и микроволокон!

Что это значит?

Простую истину — Москва, Петербург и прочие города-миллионники отпадают: «город солнца» должен располагаться как минимум на некотором удалении от них. Точно также не подходят и пустыни, сухие степи с их пыльным воздухом (по милости высших сил Россия — не Сахара и пыльных пустынь у нас немного).

Однако и впадать в обратную крайность, попахивающую лозунговщиной в духе 20-х-30-х годов: «построим город солнца в тайге» и «здесь взрывы закудахтают в разгон медвежьих банд и взроет недра шахтами…» также не стоит. Тут уже встает во весь рост человеческий фактор: люди, обладающие багажом знаний и умений, который позволяет творить конкурентоспособную на мировом рынке высокотехнологичную продукцию — не «землероботы», способные черте где жить, черте что кушать и тупо махать кувалдой. Такие сограждане, а уж тем более – иностранцы, не поедут в необустроенную в плане быта и удаленную от центров цивилизации «тьмутаракань». В нашей пока еще совершенно немодернизированной стране такой «контингент» в основном сконцентрирован если и не в тех самых Москве-Санкт-Петербурге да прочих городах-миллионниках, то уж точно вблизи них. Причем, чем к Москве, Санкт-Петербургу и границе с проклятым Западом ближе — тем таких людей больше. Ни в какие бетонные казармы таежного бездорожья они добровольно заселяться не станут. А если и станут — то только «за деньгами» — «за туманом едут только дураки», что уже сделает творимую их руками продукцию неконкурентоспособной и дорогой.

Стало быть — удаленные, неосвоенные регионы России пока отпадают тоже.

Наконец, самым последним возникает фактор транспорта и территориальной близости к «смежникам»: с начала, „с нуля“ создать собственную высокотехнологичную базу нынешняя, отставшая на десятки лет, Россия уже не может. Требуется активное сотрудничество и кооперация с тем самым ненавистным Западом, обладающим технологиями. Поэтому наш глаз невольно поворачивается в сторону границы с более „продвинутыми“ соседями — либо восточной, с Китаем, Кореей и Японией, либо западной — со странами Евросоюза. И второй вариант представляется предпочтительней первого: во-первых, Китаю мы все равно не конкурент: уж слишком дешевая там рабочая сила, намного теплее климат, плюс — колоссальная разница в культуре, менталитете и т.д. Япония и Южная Корея по тем же самым причинам (более дорогая, чем в Малайзии и на Филиппинах рабочая сила, более холодный климат, иная культура) вряд ли вложат значительные средства и развернут активную кооперацию по выращиванию себе на голову ненужного конкурента на российском Дальнем Востоке.

Так что остается граница западная. Вблизи которой, к слову, находятся и Москва с Санкт-Петербургом, где более качественные и густые транспортные пути, выше уровень сходства менталитета и культур и т.д. и т.п. Наконец — даже климат запада России отличается не так сильно от европейского, а стоимость рабочей силы в Западной Европе не только не ниже, а намного выше, чем у нас. По этим причинам страны ЕС могут более охотно пойти на кооперацию с Россией и даже перенести в нее часть производств.

Что на выходе?

Очерчиваемый нами „круг“ где мог бы возникнуть „город Солнца“ совсем небольшой: он должен располагаться вблизи Москвы, Санкт-Петербурга с их „театрами-музеями“ и западной границы, стоять на обжитых транспортных артериях, но при этом — располагаться в экологически чистой зоне. Достаточно лишь бегло окинуть взором карту, чтобы понять: при всей огромности России таких мест раз-два и обчелся.

Первый вариант — создавать русскую силиконовую долину между Москвой и Санкт-Петербургом, к примеру — на берегах того же озера Селигер, либо озера Ильмень — под стенами древнего Великого Новгорода, в районе Пскова.

Второй вариант — Калининград, расположенный в самом центре Европы, и этот вариант предпочтительней: во-первых „анклавный“ статус региона может позволить договориться об облегченном визовом и таможенном режиме взаимодействия с ЕС, оформить в регионе полноценную свободную экономическую зону и так далее. Все то же самое, что было сделано в Китае в ряде приморских городов, с чего и началось не просто создание китайских „силиконовых долин“, а настоящее экономическое чудо огромной страны на востоке.

Стоит ли говорить, что „вариант Калининграда“, подобно мощному локомотиву, вытянет из нынешней экономической трясины всю область, все еще пребывающую в совершенно недостойном для центра Европы состоянии и потому содрогающуюся от масштабных акций протеста? Обеспечит достойной работой десятки тысяч людей? Поспособствует возрождению прежнего архитектурного облика древнего Кенигсберга (который, заметим — некогда не только не уступал, но и превосходил по красоте Ригу и Таллинн), соседних небольших городов области, превращению ее в один из крупнейших туристических и научных (вспомним и про Канта, и про Кенигсбергский университет в целом) центров мира?

Короче говоря — планов открывается „громадье“. Надо только за них браться.