Украина. Украденная память

«Та правда, которую нужно было донести до украинского народа, уже была донесена», — так прокомментировал деятельность своих предшественников по рассекречиванию материалов КГБ в Украине новый глава Службы Безопасности Украины…

«Та правда, которую нужно было донести до украинского народа, уже была донесена», — так прокомментировал деятельность своих предшественников по рассекречиванию материалов КГБ в Украине новый глава Службы Безопасности Украины Валерий Хорошковский. Другими словами это означает: советские архивы снова возвращаются к привычному стутусу — закрытости от постороних глаз.

Нового главу СБУ можно и понять: популяризация истории не может быть основным направлением работы Службы; но если раньше существовала хоть небольшая возможность государственного просветительства в исторической сфере, теперь она будет перекрыта, более того — направление десоветизации будет изменено на фарватер т. наз. «отечественного», то есть советского видения истории.

Украина принадлежит к тем странам постсоветского пространства, изменение власти в которых влечет изменение направления развития страны. Не проводя каких-либо существенных реформ, каждая новая власть разворачивает дышло украинской телеги по своему усмотрению. В результате довольно тяжело ответить, продвигается Украина в Европу или нет, желает ли она присоединяться к НАТО или не желает, и даже какой из приемлемых для себя дискурсов исторического процесса для себя выбирает — российский или советский, под влиянием которых пребывала со времен Богдана Хмельницкого, или самостоятельный, называемый извне почему то в украинском случае «националистическим». Последний заключается в украиноцентричном подходе к истории, и, как следует понимать, за подобным принципом должна выстраиваться политика каждого нормального государства. Пока что об Украине этого нельзя сказать.

Украинская столица Киев может удивить внимательного наблюдателя кардинальными противоречиями в памятниках, названиях улиц и площадей. В полукилометре от памятника основателю Украинской Народной Республики (УНР, существовала в 1917-1920 гг.) историку Михайле Грушевскому возвышается поставленный в советское время монумент Владимиру Ленину, который всей своей сущностью хотел уничтожения УНР.

Улица Симона Петлюры, атамана войск УНР, заканчивается памятником советскому военачальнику того же времени Николаю Щорсу. Одна из центральных и ключевых площадей (а по совместительству узловая станция метро) носит имя русского писателя Льва Толстого, в то время как площадь украинского пророка, поэта Тараса Шевченко разместилась на северных окраинах Киева, и этот факт ни у кого никаких подозрений и вопросов не вызывает.

В исторической политике украинская власть стремилась также придерживаться компромисса, не желая показаться особенно радикальной, как это случилось с латвийским или эстонским руководством. Парадокс в том, что даже минимальные шаги по направлению десоветизации истории и так вызывали гнев Москвы и ее пятой колонны в Украине. Поэтому теперь, когда власти достиг Виктор Янукович со своей командой, те небольшие достижения, к которым пришла украинская гуманитарная политика, будут быстрым образом ликвидированы. Основная причина, почему так может произойти, — угоднический и половинчатый подход национально-демократических сил во главе с экс-президентом Виктором Ющенко и экс-премьер-министром Юлией Тимошенко.

Наиболее яркий пример — деятельность Украинского института национальной памяти — УИНП (возглавляет его компромиссный для многих человек, по этому ж поводу малодеятельный — 84-летний физик по образованию Игорь Юхновский). Названный по своему польскому аналогу  — IPN, по размаху деятельности даже в теории не мог к нему приблизиться (подобного рода учреждения есть практически в каждой столице постсоциалистических стран Центрально — Восточной Европы).

Если польский институт — это белее чем 2000 работников, филиалы в каждом воеводском центре, — то украинский — камерное заведение неопределенного статуса, состоящее из нескольких десятков исследователей (причем если польский IPN занимается отрезком 1939-1989 гг., то украинский отягощен по крайней мере еще 20-ю межвоенными годами). Как подчеркивает один из бывших вице-директоров УИНП Роман Круцик, проблема состоит также в том, что при создании института был сделан упор на помощь со стороны Национальной Академии Наук и ее составляющей  — Института истории, который во многих случаях навязывает свои постсоветские методики управления и подходы к популяризации исторических знаний.

Причины резких различий между двумя структурами с одинаковым названием можно искать и в восточнославянской непрактичности, желании оставлять все под конец, но факт остается фактом: за несколько лет существования Украинского ИНП не был даже принят Закон об ИНП, который защитил бы его позиции в неблагоприятных условиях. Единственным законом, в котором ИНП назван «специальным уполномоченным центральным органом исполнительной власти», был Закон «О Голодоморе 1932-1933 годах в Украине» (принят в 2006 г., не голосовали за его принятие депутаты Партии регионов и коммунисты). Эта запись может стать преградой для новой открыто пророссийской в этих вопросах власти.

Уже 29 марта 2010 года вице-премьер по гуманитарным вопросам Владимир Семиноженко предложил «проработать вопросы […] по поводу дальнейшего функционирования Украинского института национальной памяти », пытаясь перевести его под контроль Государственного комитета архивов при Кабинете Министров, возглавляемого Ольгой Гинзбург — представителем Компартии Украины. Ольга Гинзбург сразу же отреагировала согласием в случае такого решения. Знаковая украинская газета «Зеркало недели» в свое время напоминала, что как только Гинзбург получила должность главы комитета, из сайта учреждения исчезла выставка «Оккупация. 1941-1944: Неизвестная война. Неизвестная жизнь», вместо этого профинансировано панегирическое издание об СССР.

Если в Польше при создании IPN институту было передано 80 километров дел коммунистических спецслужб, то в Украине о подобной передаче можно было только мечтать (во время правления президента — «националиста» (!)). Поэтому инициаторы создания Украинского ИНП пошли другим путем: рассекречивания материалов КГБ в рамках деятельности Архива СБУ. Историк Володимир Вятрович, который возглавлял этот архив в последние два года каденции Ющенко, рассказывает: «Мы были готовы к запасному варианту, состоящему в принятии постановления Кабмина о создании Архива национальной памяти. Этот вариант не сработал, поскольку сыграла свою роль большая политика: в этот момент во главе правительства была Юлия Тимошенко, котрая решила заручиться поддержкой фракции коммунистов в парламенте, и на должность главы Госкомитета архивов назначили Ольгу Гинзбург. Именно это отбросило идею создания отдельного архива на другой план».

О влиянии политики в процессе воссоздания исторической памяти говорит и Роман Круцик. До того, как он начал работу в Украинском ИНП, г. Круцик занимался деятельностью украинского «Мемориала» и стал основателем Музея советской оккупации (по аналогу с Грузией). Роман Круцик не исключает попыток ликвидации музея во время президентского срока Виктора Януковича, поскольку, по его словам, «Путин звонил еще Ющенко и просил нас закрыть». В условиях бездеятельности УИНП музей мог бы стать главным центром распространения альтернативных исторических знаний. Для этого музей располагает всем необходимым, кроме достаточных средств. За время своего существования была собрана большая электронная база документов, фото и видео-свидетельств о роли красного и коричневого тоталитаризмов в истории Украины. Нехватка средств сказывается также на реализации плана создания сильного исследовательского коллектива (материальная ситуация научных работников гуманитарного направления в Украине просто катастрофична). Однако не исключено, что именно маргинализация УИНП приведет ко смещению центров влияния в будущей украинской исторической политике.

Роман Кабачий