Итальянская писательница Ориана Фаллачи: ислам не совместим со свободой, демократией, правами человека

Строить себе иллюзии, что существует хороший ислам и плохой ислам, значит не понимать, что существует ислам и точка, что весь ислам это болото, и что такими темпами мы утонем в болоте. Ислам не совместим с концепцией цивилизации.

Участь всех пророков — остаться неуслышанными. После 11 сентября 2001 года это случилось и с Орианой Фаллачи, «Кассандрой», которая всем своим существом говорила со страстью, яростью и большой рассудительностью, хоть и знала, что бросала слова на ветер. Она делала это прямо, ясно и смело. Слишком. И, в самом деле, почти никто её не слушал.

Интеллектуалы, политики, властители дум заклеймили её как «сумасшедшую», обуянную, ксенофобку, расистку: говорили, что она подстрекает к ненависти, что она фашистка, поджигательница войны. Они нападали на неё, обвинённую в глумлении над Исламом, сделали из неё лёгкую политическую мишень и объект наихудшей сатиры. Когда она говорила: будьте внимательны, эта «цивилизация» слишком отличается от нашей, умеренного ислама не существует, Европа и Запад слишком податливые, терроризм не закончится, а, наоборот, усилится — когда она это говорила, те, кто должен был к ней прислушаться, не приняли её всерьёз. Результат? Десять лет спустя 11 сентября всё осталось как прежде или даже хуже. А было достаточно послушать её слова. Вот эти, например, взятые из книг, опубликованных издательством «Риццоли».

Враг в доме

Продолжается враньё про «умеренный» ислам, комедия толерантности, ложь интеграции, фарс многокультуральности. А с ним и попытка навязать нам веру в то, что враг состоит из незначительного меньшинства, и что это незначительное меньшинство живёт в далёких странах. Ну, враг вовсе не незначительное меньшинство. Он у нас в доме […] И это враг, который на первый взгляд не кажется врагом: без бороды, одет по-западному, и, по мнению его наивных или недобросовестных пособников, отлично-внедр ённый-в-нашу-социальную-систему. То есть, с видом на жительство. С автомобилем. С семьёй. Ничего не поделаешь, если семья часто состоит из двух-трёх жён, ничего не поделаешь, если он колотит жену или жён, ничего не поделаешь, если не так уже редко случается, что он убивает дочку, надевшую   джинсы, ничего не поделаешь, если время от времени его сын насилует пятнадцатилетнюю девочку из Болоньи, гуляющую в парке с парнем. Это враг, к которому мы относимся как к другу. Но который, однако, нас сильно ненавидит […] Враг, которого во имя гуманности и политического убежища мы принимаем тысячами за раз, даже если центры при ёма беженцев переполнены, разрываются, и неизвестно, где его приютить. Враг, которого во имя «необходимости» (да в чем эта необходимость, необходимость заполнить улицы бродячими продавцами и пушерами?) мы приглашаеим и через конституционный Олимп. «Приходите, дорогие, приходите. Вы так нам нужны». […] Враг, который превращает мечети в казармы, в тренировочные лагеря, в вербовочные центры для террористов, и который слепо подчиняется имаму. Враг, который в силу свободного перемещения, узаконенного Шенгенским договором, шатается в сво ё удовольствие по Еврабии, потому что для поездок  в Лондон из Марселя, из Кёлбна в Милан и наоборот он не должен показывать никаких документов. Это может быть террорист, который едет организовывать или осуществлять бойню, он может иметь на себе какую хочет взрывчатку: никто его не останавливает, никто его не трогает.

Диалог цивилизаций

Громы небесные, если спросишь, какая другая цивилизация, что цивилизованного есть в той цивилизации, которая даже не знает значения слова «свобода». Которая вместо «свободы» (Hurriya) понимает «освобождение из рабства». Которая слово «hurriya» создала только в конце девятнадцатого века, чтобы подписать торговое соглашение. Которая в демократии видит сатану и борется с ней взрывчаткой и отрезанием голов. Которая об уважении прав человека, так шумно разрекламированных у нас, даже слышать не хочет для мусульман. Она отказывается подписать Хартию о правах человека, составленную ООН, и заменяет её Хартией прав человека, составленной Арабской конференцией. Громы небесные, если даже спросить, что цивилизованного в цивилизации, обращающейся с женщинами, как они. Ислам это Коран, дорогие мои. Везде и повсюду. А Коран не совместим со свободой, не совместим  с демократией, не совместим с правами человека. Он не совместим с концепцией цивилизации.

Прощай Европа, есть Еврабия

Европы больше нет. Есть Еврабия. Что понимается под Европой? Так называемый Европейский союз, который в своей смехотворной и жульнической конституции откладывает, а значит, отрицает наши христианские корни, нашу сущность? Европейский союз — это только финансовый клуб, я говорю. Клуб, созданный по желанию вечных хозяев этого континента, то есть, Франции и Германии. Это ложь, чтобы удерживать евро и поддерживать антиамериканизм, ненависть для Запада. Это причина, чтобы платить бесстыдные, не облагаемые налогом зарплаты, европарламентариям, которые как и функционеры Европейской комиссии неплохо устроились в Брюсселе. Это трюк, чтобы совать нос в наши карманы и вводить генно-модифицированные продукты в наш организм. Посему новые поколения не только вырастают, не зная вкуса Правды, но и не зная вкуса хорошей пищи. И вместе с раком души подхватывают и рак тела.

Невозможная интеграция

История пончиков на марсале является знаменательным примером выдуманной интеграции, которой стараются заставить поверить, что существует ислам, глубоко отличающийся от терроризма. Мягкий ислам, передовой, умеренный, поэтому готовый понять нашу культуру и уважать нашу свободу. У Вирджилио есть маленькая сестричка, она ходит в начальную школу. Бабушка испекла ей рисовые пончики, как принято в Тоскане. То есть, с ложкой марсалы в тесте. Однажды сестричка отнесла их в школу и предложила друзьям в классе, а среди детей был и мальчик-мусульманин. Мальчику-мусульманину они очень понравились, поэтому он в тот день вернулся домой и громко закричал от удовольствия: «Мама, ты испечёшь мне рисовые пончики с марсалой? Я сегодня их попробовал в школе и… » Громы небесные. Назавтра отец этого мальчика пришёл к директору школы с Кораном в руках. Сказал ему, что предложение сыну съесть пончики было тяжким оскорблением Аллаху, потребовал извинений и сделал предупреждение, чтобы никто больше не приносил в школу ту нечистую пищу. Поэтому, рассказывает Вирджилио, в детских садах больше не ставят рождественские ясли, в школах со стен снимают распятие, в школьных столовых отменили свиное мясо. Потом он задаёт фатальный вопрос: «Но кто-же должен интегрироваться, мы или они?»

Умеренный ислам не существует

Закат разума — это закат здравого смысла. И всё, что происходит в Европе, в Еврабии, и прежде всего, в Италии есть закат здравого смысла. И это не только ошибочно с этической точки зрения, но и с интеллектуальной. Против здравого смысла. Строить себе иллюзии, что существует хороший ислам и плохой ислам, значит не понимать, что существует ислам и точка, что весь ислам это болото, и что такими темпами мы утонем в болоте, — против здравого смысла. Не защищать свою территорию, свой дом, своих детей, своё достоинство, свою сущность — против здравого смысла. Пассивно принимать глупую или циничную ложь, которую подсыпают нам, как мышьяк в суп, — против здравого смысла. Привыкать, смиряться, сдаваться из-за трусости или лени — против здравого смысла. Умирать от жажды и одиночества в пустыне, в которой солнце Аллаха светит вместо солнца будущего — против здравого смысла.

Вот что такое Коран

Почему нельзя очистить неочищаемое, подвергнуть цензуре нецензурируемое, исправить неисправляемое. И даже после педантного сравнения издания от «Риццоли» с изданием от «Ucoii» (Союза исламских сообществ и организаций) любой исламист с толикой мозга в голове скажет тебе, что какой бы текст ты не выбрал, сущность не меняется. Шуры по джихаду, понимаемому как Священная война, остаются. А также телесные наказания. А также многож ёнство, подчинение и даже порабощение женщин. А также ненависть к Западу, проклятия христианам и евреям, то есть неверным собакам. А также несовместимость теократии и правового государства. Бесполезно лезть из кожи вон: Коран есть то, что есть. А фундаменталисты, интегралисты это не его дегенеративное лицо. Это его настоящее лицо, его верное лицо. Эрго, хороший мусульманин не может быть умеренным. Он не может принимать правовое государство, свободу, демократию, нашу Конституцию, наши законы. Умеренный ислам не существует.

Смирившийся Запад

Кто сегодня возмущается, когда мароканец, нарушая Уголовный кодекс, держит двух-трёх жён и хочет надеть бурку и на меня? Кто сегодня злится, когда албанец управляет проституцией и пьяным наезжает на прохожих, убивая их? Кто сегодня противится, когда суданец писает на памятники и сбывает наркотики на церковном дворе? Кто сегодня протестует против сомалийца, который для сохранения варварского принципа инфибуляции придумывает и распространяет через государственное лечебное учреждение фарс так называемой «soft-infibulation»? Кто сегодня возмущается, когда алжирец нападает или шантажирует карабинера, который собирается его арестовать? «Смотри-если-ты-приблизишься-я-отрежу-себе-член-этим-лезвием-а-потом-скажу-что-это-ты-мне-его-отрезал-и-в-тюрьму-сядешь-ты» — говорят почти всегда в таких ситуациях. Кто сегодня удивляется слезливым статьям так называемых независимых газет  или оскорбительным неточностям тех, которые, как „Унита“, дали бы вид на жительство даже Бин Ладену? Люди уже смирились. Привыкли, заснули. Переносят это пассивно, принимают это как смену времён года.

Перевод: «Голос России»