Как Хрущев хотел поставить в Москве статую Свободы

Советским скульпторам и архитекторам даже не нужно было придумывать ничего нового: наша статуя Свободы уже была придумана великим скульптором Николаем Андреевым и даже установлена на Советской (ныне Тверская) площади весной 1919 года…

«Возврат к ленинским нормам» после сталинского «культа личности» — этот основной лозунг хрущевской оттепели работал не только в политической (там как раз он не слишком работал), но и в эстетической области. Художники, скульпторы и архитекторы после сталинского консерватизма с радостью начали переосмыслять великий русский авангард 20-х – начала 30-х годов.

И одним из ярчайших образцов такого переосмысления могла бы быть «советская статуя Свободы», которую дорогой товарищ Никита Сергеевич решился установить в Москве в самом начале 1960-х годов – очевидно, после своей эпохальной поездки в США, где он мог наблюдать, каким символизмом может обладать скульптурное воплощение Свободы.

При этом советским скульпторам и архитекторам даже не нужно было придумывать ничего нового: советская статуя Свободы уже была придумана великим скульптором Николаем Андреевым и даже установлена на Советской (ныне Тверская) площади весной 1919 года, как часть монумента Советской Конституции – ранее, осенью 1918 года, на этом месте был разобран памятник генералу Михаилу Скобелеву и установлен 26-метровый трехгранный обелиск.

«Хотя эта статуя с самого начала была предназначена для установки на обелиск, фантазия Андреева разгулялась на славу, и фигура Свободы, похожая немного на Нику Самофракийскую, оказалась, пожалуй, чересчур «трехмерной» для этого памятника – фактически, скульптура, рассчитанная автором на круговой обзор, была установлена в качестве горельефа», — рассказывает заведующая отделом скульптуры ХХ века в Третьяковской галерее Людмила Марц.

Советский монумент Свободы мог быть не столь внушительным – переплюнуть американцев смог лишь в наши дни Зураб Церетели с его гигантским Петром – но эстетически не проигрывал монументу американскому. Правда, была одна загвоздка: памятник на Советской площади взорвали весной 1941-го года в ходе реконструкции улицы Горького, а в 1947-м на этом месте был установлен бронзовый князь Юрий Долгорукий.

И вот тут выяснилось, что один – зато самый важный – фрагмент андреевского монумента уцелел. Вот как об этом писала «Вечерняя Москва» весной 1963 года: «В апреле 1941 года обелиск Свободы по указанию Сталина был взорван. Памятник превратился в груды щебня.

Вскоре после взрыва у Александра Ивановича Замошкина, который тогда был директором Третьяковской галереи, зазвонил телефон. Работникам галереи было предложено отобрать из остатков обелиска то, что представляет собой художественную ценность. А. И. Замошкин отправил на Советскую площадь группу сотрудников. Печальную картину увидели там работники галереи В. В. Ермонская и Б. Н Федоров.

Сначала казалось, что искать бесполезно – повсюду раздробленный камень. Казалось, что от композиции архитектора Д. П. Осипова и от прекрасной статуи Свободы скульптора Н. А. Андреева не уцелело ничего.

Но случай пощадил одну из деталей обелиска. Сохранилась голова, вернее, лицевая цасть головы статуи. Искусствоведы осторожно извлекли ее из развалин. С того апрельского утра и до сих пор хранится в Третьяковской галереи эта дорогая реликвия».

Так писали в официальной прессе. По словам самих же сотрудников Третьяковки, история обретения музеем головы статуи Свободы, для которой, кстати, Андрееву позировала племянница К. С. Станиславского Вера Алексеева, была не в пример более детективной, а искусствоведы рисковали собой, спасая скульптуру. Вот как описывает это приключение Людмила Марц:

«Голова так называемой «статуи Свободы» работы Николая Андреева хранится у нас на Крымском валу. Она не реставрировалась, но и без реставрации находится в прекрасном состоянии: голова выполнена из бетона с гранитной крошкой, это очень прочный материал. Впервые голову показали публике на выставке в 1967 году, до этого многие годы она находилась на подпольном положении. Причем совершенно буквально: хранилась в одном из подвалов здания в Лаврушинском.

Почему вообще монумент Советской Конституции и статую Свободы на Советской площади было решено взорвать – ходят разные версии. Мне приходилось слышать, что руку к этому приложил знаменитый скульптор Сергей Меркуров, с первых советских лет конкурировавший с Николаем Андреевым за роль «главного творца ленинианы». В 1920-е годы более успешным был Андреев, но в 1932 году он скончался, и Меркуров все-таки стал главным официозным скульптором. Правда, к тому времени памятники Сталину были актуальнее, чем Ленину, их-то и ваял во множестве Меркуров. Очень возможно, что на Советской площади планировалось вместо абстрактной скульптуры Андреева водрузить большой памятник «отцу народов»…

В любом случае, обелиск вместе со статуей было решено взорвать – кажется, по линии партии эту операцию курировал Лазарь Каганович. То, как голова статуи в апреле 1941 года попала к нам – совершенно детективная история. Это был настоящий подвиг, который совершили сотрудники музея: Вера Васильевна Ермонская и еще одна ее коллега, имя которой я сейчас не вспомню.

В музее эта история запомнилась так: женщины то ли на извозчике (одном из последних в столице), то ли наняв какой-то грузовик, подъехали к Советской площади, каким-то образом проникли за ограду (а ведь площадка тщательно охранялась НКВД) и сумели спасти лишь голову андреевской статуи – остальное было уже в мелких обломках.

Дальше – еще сложнее. По закону, музей в течение трех дней по поступлении вещи в коллекцию должен ее «оприходовать» — официально внести в реестр хранимых экспонатов. Однако здесь что-либо оформить было невозможно: голова официально музею не передавалась, никакого акта не было и не могло быть – более того, сотрудникам могли грозить крупные неприятности, если бы операция по спасению головы вышла наружу. И экспонат положили на хранение в подвал Третьяковки – так называемый «щегловский» подвал, когда-то в нем обитал знаменитый галерейный дворник Щеглов, название же осталось и после его смерти.

Так, на нелегальном положении, голова статуи Свободы пролежала около двадцати лет – официально частью коллекции Третьяковки она стала лишь в хрущевские годы. А первое ее появление на публике состоялось, как я уже говорила, в 1967 году. До этого же специалисты, конечно, знали о том, что такой экспонат хранится в третьяковских подвалах. То есть некоторые знали, а некоторые – нет…»

Имея под рукой практически готовый проект памятника (оставалось только построить – ну и решить, где именно нужно его разместить), можно было от мечтаний о «собственной статуе Свободы» перейти к делу. И вот в 1962 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О воссоздании к 7 ноября 1964 года монумента Свободы на Советской площади».

Да, восстановить раннесоветский монумент хотели именно там, где он когда-то стоял. Что касается конного памятника Юрию Долгорукому, то в те годы, когда с момента его установки прошло всего десять лет, эта скульптура всё еще считалась спорной. Моссовет тут же вспомнил, что в их приемную десятками поступали возмущенные письма, требующие убрать «князя» с Советской площади как «идейно чуждый монумент представителю эксплуататорских классов».

В частности, в 1959 году британский коммунист Эндрю Ротштейн, подолгу живший в Москве, писал будущему многолетнему «мэру» советской Москвы Владимиру Промыслову, тогда начальнику Главмосстроя: «В сравнении с монументом Свободы Юрий Долгорукий в художественном и политико-символическом значении, мне кажется, не на месте… ». Статую основателя Москвы хотели переместить к Новодевичьему монастырю. Оформлением площади и возведением нового обелиска должен был заниматься главный архитектор Бауманского района Юрий Шевердяев, а сохранившуюся голову должны были использовать как образец пластики.

Однако к 7 ноября 1964 года сменить памятник не успели, а уже 8 ноября этого года «дорогой Никита Сергеевич» стал пенсионером и статую Свободы мог установить разве что на собственной даче. Проект, однако, остался – правда, о Советской площади никто и не заикался. Как рассказывает Людмила Марц, разработка проекта памятника велась вплоть до начала 1980-х годов, но так ничем и не закончилась:

«Что касается проектов восстановления монумента, то я точно знаю об одном из них, который очень долго разрабатывался, но так и не был воплощен. Этот проект был впервые представлен в 1972 году Михаилом Бабуриным. Долгое время он дорабатывался, решался вопрос о том, куда его ставить – понятно, что сносить или переносить от Моссовета памятник Юрию Долгорукому никто не стал бы. Почти решились установить обелиск в нынешнем Новопушкинском сквере.

В последний раз о планах установить памятник говорили в начале 1980-х. Потом этот проект был отменен по тривиальной причине: не хватило денег. К тому же Бабурин был уже пожилым человеком, он еще мог работать, но пробивной силы ему уже недоставало».

По словам же одного из сотрудников тогдашнего Мосгорисполкома, свою роль в «заматывании» проекта сыграло и его название. «Сами понимаете, восстанавливать «статую Свободы» было сомнительно в идеологическом смысле. Михаил Андреевич Суслов все-таки был скорее учеником Сталина, чем Ленина, а от идеи «конвергенции систем» и лозунгов «Догоним и перегоним США» КПСС уже отошла».

Советская статуя Свободы так и не дождалась своего второго рождения. Голову работы Андреева и сейчас можно увидеть в одном из залов Третьяковской галереи на Крымском валу. А Россия ХХ века вошла в историю как единственная в мире страна, взорвавшая символ собственной свободы.