РПЦ: страх божий превратит «милицию» в «полицию»

Представители основных российских религиозных общин обсудили нравственный аспект проекта закона «О полиции». В тексте нового закона хорошо видно, насколько похожи обязанности правоохранителя и пастыря…

Представители основных российских религиозных общин обсудили нравственный аспект проекта закона «О полиции». Священнослужители уверены, что превращение МВД из карающей инстанции в опекающую начнется с превращения «милиции» в «полицию»: для любой религиозной традиции абсолютно очевидна связь имени и внутренней божественной сути явлений и вещей. Представители всех вероисповеданий надеются, что в России появится полиция совести, залогом успеха которой станет страх божий.

На заседании круглого стола, которое прошло в среду, 25 августа, в агентстве «Интерфакс», председатель синодального Отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что законопроект «О полиции» появился очень своевременно: это значит, что власти наконец-то обратили внимание на крайнее недоверие граждан к милиции и общественную озабоченность коррупцией и произволом в органах. «Я надеюсь, что этот закон наведет порядок и в структурах и в головах»,— сказал Чаплин.

По его словам, проект более четко, чем нынешний закон, формулирует полномочия и обязанности людей в полицейской форме, а однозначно сформулированные и понимаемые полномочия полицейских пресекут многие возможности для произвола и коррупции. Священник также надеется, что жесткий запрет на пытки в новом законопроекте наконец-то положит конец этой практике.

Чаплин высоко оценил статью закона о защите персональной информации: «Закон дает исчерпывающий перечень оснований, по которым личная информация может попасть в базы данных правоохранительных органов. Верующие могут быть спокойны за свою частную жизнь»,— сказал священник.

О публичном отправлении культа

Всем без исключения участникам круглого стола не понравилась формулировка 14-го пункта 30-й статьи законопроекта, которая запрещает людям в полицейской форме публично выражать свое отношение к религиозным объединениям. Священнослужители считают, что она противоречит базовому конституционному праву человека на свободу вероисповедания.

«Этот пункт подразумевает, что полицейский не может вербально или в своих действиях выражать предпочтение одному вероисповеданию перед другим, например, говорить, что Православная Церковь хорошая, а Духовное управление мусульман плохое. Но религиозная свобода предполагает ее внешнее выражение. Будучи верующим, человек не может это скрыть: находясь в храме, он будет молиться, присутствуя на пятничном намазе, он сделает поклон. Все это публичные действия»,— уверен Всеволод Чаплин. По мнению священника, нужно отделить выражение предвзятого отношения к той или иной религиозной общине от свободного выражения человеком своих религиозных чувств.

В этом с ним согласен руководитель департамента ФЕОР по взаимодействию с вооруженными силами, правоохранительными учреждениями и МЧС раввин Аарон Гуревич: «Полицейские большую часть времени носят форму. Это значит, что если полицейский захочет войти в храм или мечеть, это будет означать, что он публично заявляет о своих религиозных предпочтениях. Что же ему теперь, переодеваться в кустах? Нужно разрешить сотрудникам правоохранительных органов свободно выражать свои религиозные чувства. Тем более что, по статистике, число верующих растет как в МВД, так и среди военных. Эту формулировку, на мой взгляд, нужно изменить».

Полиция совести и божий страх

В тексте нового закона хорошо видно, насколько похожи обязанности правоохранителя и пастыря, считает Всеволод Чаплин. И тот и другой должны приходить на помощь в любом месте и в любое время суток, если к ним обращаются.

Эту точку зрения разделяет председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений в России раввин Зиновий Коган, который во время обсуждения законопроекта высказал собственные идеи о реформе МВД.

Ребе Коган предложил срочно мобилизовать всех священнослужителей для работы в правоохранительных органах, а полицейских выучить на священнослужителей. Это будет полезным опытом и для тех и для других, считает раввин, тем более, что они делают одно дело спасения.

Залогом успешной работы полиции ребе Коган назвал богобоязненность. «Страх божий должен быть у силовиков и у политиков. Если полицейский знает, что наказание непременно последует, то это очень хорошо для всего общества»,— сказал раввин. Коган убежден, что все полицейские должны исповедовать какую-то религию, а атеистов в органах правопорядка должно быть как можно меньше, «если только атеизм не форма религии».

В этой связи существенным недостатком проекта закона «О полиции» раввин считает то, что в нем отсутствует пункт о создании так называемой «полиции совести», или «полиции нравов», которая в первую очередь занималась бы моральным обликом граждан. «Возглавить такой отдел должна непременно женщина. Этот орган будет следить за нравственностью, чтобы не было проституции, наркомании, алкоголизма, помогать беднейшим слоям населения»,— сказал Коган. В милиции вообще не хватает женщин на руководящих постах, уверен раввин.

Коган, кроме того, предложил повысить престиж полиции, введя МЧС в состав МВД. «Чтобы мы видели их не только тогда, когда они бьют дубинами демократов, а и тогда, когда они спасают людей»,— сказал раввин. Последним пунктом предложенной им реформы стало приглашение на службу в ДПС иностранных сотрудников автоинспекции (по примеру иностранных легионеров в футбольных командах). По оценкам Когана, «стоят они недорого», а работают хорошо.

В свою очередь представитель главы Буддийской традиционной сангхи России в Москве санжей-лама Андрей Бальжиров выступил за создание кодекса чести полицейских, а представитель епархии Армянской апостольской церкви в России священник Геворг Варданян поддержал эту инициативу, указав на то, что кодекс должен основываться «на традиции и внутреннем мышлении народа», а каждый полицейский должен верить в тот закон, который он защищает.

Новое имя вернет милиции ее прямые функции

Представители всех вероисповеданий считают, что новое имя даст российским правоохранительным органам новую жизнь.

«Все мы знаем из Библии, что Адам назвал вещи своими именами и эти имена соответствовали божественному замыслу. Мы не можем отрицать связь между именем и божественной сутью вещей. Термин «милиция»— это анахронизм. Во-первых, он ассоциируется с военной силой. Во-вторых, связан с деятельностью НКВД. Но самое главное, он не отражает сути и назначения правоохранительных органов. Возможно, вместе с прежним названием к правоохранителям вернется и прежнее уважение, которое было у городовых и околоточных в дореволюционной России»,— уверен раввин Гуревич.

С ним согласен генеральный секретарь Конференции католических епископов России священник Игорь Ковалевский, который напомнил, что этимологически слово «милиция» восходит к латинскому miles— воин, в то время как «полиция» с греческого переводится как «государство» (или совокупность полисов). «Российские граждане даже за границей боятся представителей правоохранительных органов, воспринимая их не как защитников собственных интересов, а как карающую инстанцию. Термин «полиция» гораздо лучше подходит для названия государственной структуры, которая забоится об общем благе и обеспечивает справедливость»,— считает Ковалевский. Пастор назвал законопроект «О полиции» важной вехой на пути к правовому государству, в основе которого будет лежать справедливость, которая в отличие от милосердия не бывает односторонней, а касается всех членов общества.

«Термин «милиция» был придуман Временным правительством и не отражает сути работы современных правоохранительных органов. Это западный термин, который означает «вооруженное население, ополчение». Сегодня в английском языке его все чаще употребляют в значении «отряд боевиков, вооруженная толпа. Именно поэтому этот термин сегодня имеет скорее негативную коннотацию, и нам сложно объяснить жителям большинства стран мира, почему мы по советской привычке употребляем его по отношению к правоохранителям. Термин «полиция» традиционен для русской дореволюционной истории, понятен он и жителям других стран. Мне он кажется более приемлемым и правильным»,— резюмировал протоиерей Чаплин.

Комментируя переименование милиции в полицию, муфтий сказал, что это вполне соответствует мусульманской традиции, по которой больному ребенку принято давать новое имя, чтобы ускорить выздоровление. А ребе Коган напомнил, что и у евреев есть традиция давать двойное имя, чтобы оградить человека от сглаза.

Религиозный ликбез для полиции

Полицейский не должен использовать служебные полномочия в интересах какой-либо религиозной общины, однако обязан принять меры, если эти убеждения являются экстремистскими и общественно опасными, уверены священнослужители. В этой связи представитель Центрального духовного управления мусульман России муфтий Югры Тагир Саматов указал на необходимость дополнительного религиозного образования новых полицейских, которым необходимо понимать, что «не все бородатые— ваххабиты», хотя многие «прикрываются одеждой или атрибутами ислама», если речь идет о Северном Кавказе.

Остальные участники дискуссии согласились с муфтием, предложив создать специальную брошюру для полицейских, с помощью которой они смогли бы определить, какой культ перед ними отправляется. Председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) епископ Сергей Ряховский рассказал о своем опыте обучения в духовной семинарии в США, где с ним в классе учились местные полицейские, для которых было очень важно четко понимать различия между вероучениями, и предложил ввести религиоведение в программу милицейских академий.