Ленивый классик, или Как Маркс эксплуатировал Энгельса

С каких таких радостей Энгельс на протяжении стольких лет тратил немереные деньги на любимого друга, да еще и пожертвовал собственной репутацией, усыновив его незаконнорожденного отпрыска? Нет ли за этим каких-либо особых причин?

Анекдот:
Стоит как-то Брежнев у окна в Кремле. Раздается жужжание и к окну подлетает толстый взлохмаченный мужик.
Брежнев спрашивает:
 — Хм… А вы, собственно, кто?
 — Ну как же! – удивляется мужик, — Я же Карлсон!
 — А… Карлсон… Помню, знаю… А где же ваш друг и соратник — Энгельсон?

Мордехай Леви

Родился наш главный основоположник в городе Трир, в порядочном еврейском семействе, которое только за несколько десятилетий до того отбросило от своей фамилии характерную приставку Леви и начало называться просто Маркс. Оба дедушки Карлуши были уважаемыми раввинами, но за несколько лет до рождения мальчика папа Гершель, в то время начинающий юрист, выкинул фортель — перешел в лютеранство, выкрестившись из Гершеля в Хайнриха. Со временем он ввел в лоно христианства и остальную семью — жену, голландскую еврейку Генриетту Пресбург (кстати сказать, четвероюродную сестру великого поэта Гейне) и троих детей. Среди этих детишек был и трехлетний Мордехай, переименованный в связи с новым вероисповеданием в Карла. В детстве с маленького Карлуши родители разве что пылинки не сдували: как же, единственный сын, надежда семьи, маленький вундеркинд  — словом, золотой ребенок.

Мальчик и впрямь рос смекалистым. Особую смекалку он проявил в 16 лет, познакомившись с Женни фон Вестфален, дочкой высокопоставленного прусского чиновника. Блондинка Женни считалась первой красавицей Трира, и чем так прельстил ее невзрачный мальчик, который к тому же был на четыре года младше, остается неизвестным. Однако же прельстил, да еще как: парочка на полном серьезе собралась обвенчаться! Но тут стал в позу папа фон Вестфален. совершенно не собиравшийся обзаводиться зятем-выкрестом. Папа Маркс, в свою очередь, усмехнулся в бороду и решил, что мальчик вырос и пора вводить его во взрослую жизнь…

Цитатник:
«Карл-Хайнрих был человеком сильных страстей. Рассказывали ли вам в школе, что в юности он дрался на дуэли и что над левым тазом у него остался сабельный шрам? Что последние главы «Капитала» он писал стоя (не мог сидеть из-за фурункулов на седалище) и грозно приговаривал: «Ну, попомнит буржуазия мои чирьи»? Что он очень гордился аристократическим происхождением жены и настоял, чтобы на визитной карточке у нее было написано: «урожденная баронесса фон Вестфален»?
(Борис Акунин «Кладбищенские истории»)

От работы кони дохнут, не то, что классики марксизма

В качестве взрослой жизни папа предложил отпрыску Боннский университет, чтобы Карл, как порядочный сын юриста, получил там научную степень и стал юристом сам. В общем, через несколько недель Карл покинул родной город с изрядной суммой денег в кармане (не мог же папа Маркс допустить, чтобы его золотой ребе¬нок чем-то отличался от высшего студенческого общества), а Женни осталась в Трире  — ждать своего возлюбленного…

Изрядная сумма денег очень быстро закончилась. Будущий основоположник с самого начала решил обставить свое существование в Бонне на широкую ногу. В первую очередь он добился, чтобы его выбрали председателем студенческого братства — так называемого «Профессорского клуба». Должность была непыльной и приятной: члены «Профессорского клуба», невзирая на его солидное ученое название, большую часть времени зависали в местных кафе, где премило проводит время, беседуя о разных разностях и поглощая огромное количество пива — в лучших традициях немецких буршей. От председателя требовалось только руководить пивной попойкой и иногда угощать за свой счет всю компанию.

Папой гения быть дорого

Естественно, при таком образе жизни папины денежки быстро улетучивались. Хайнрих Маркс в отчаянии писал любимому отпрыску: «Мой сын, вопреки всем договоренностям, всего за один год потратил почти 700 талеров, в то время как дети самых богатых родителей тратят менее 500… Но человеку, который каждую неделю открывает совершенно новую систему мироустройства, перечеркивая все то, чем он кропотливо за-нимался ранее, наверное, не до пустяков? Каждый запускает ему руку в карман, его обманывает всякий кому не лень, но ему все равно, лишь бы не мешали заниматься». И, конечно же, снова выписывался чек.

Любящий папа Маркс жестоко заблуждался: университетскими занятиями его сын себя не перетруждал. Даже когда отец прозрел и перевел Карла из Боннского в Берлинский университет, где царили неизмеримо более строгие правила, чем в Бонне, юноша за ум не взялся. По свидетельству окружающих, Маркс-младший за три семестра записался на лекции аж по целым семи предметам (!), а посетил и того меньше. В общем, если бы все происходило в каком-либо современном вузе, будущего основоположника быстренько вытурили бы за неуспеваемость … или за прогулы.

Талант — лоботряс

Впрочем, считать на этом основании юного Маркса неучем и лоботрясом было бы несправедливым. Как показала история, человеком он был невероятно талантливым, с въедливо-аналитическим складом ума. Однако таланты его были далеки от того, что официально преподавалось в немецких университетах. Папа Хайнрих не ошибался, когда писал, что его сын «каждую неделю открывает совершенно новую систему мироустройства». Системы мироустройства значились среди тех самых «разностей», о которых любили потолковать в студенческих кафе. Именно они и стали главным направлением деятельности Карла Маркса.

Несложно догадаться, что в заботах о наилучшем мироустройстве Берлинский университет наш герой так и не закончил. К счастью, в тогдашней Германии можно было получить степень, просто представив ученому совету свою диссертацию. Что Маркс сделал — и получил в 1841 году степень доктора философии в Йенском университете (в Берлин посылать свою работу он не рискнул).

Папа Маркс был не слишком доволен — он-то посылал сына за вполне конкретным юридическим образованием, а получил какого-то философа, витающего в облаках. Тем не менее, принял вернувшегося в Трир отпрыска с распростертыми объятиями. В Трире Карл быстро слез с облаков на землю и в срочном порядке женился на любимой Женни (старик Вестфален к тому времени уже скончался, а остальные родственники не стали препятствовать браку, опасаясь, что упрямая Женни так и останется старой девой). Деньги на свадебное путешествие молодым дала мать невесты, и молодожены отправились по швейцарским курортам  — проводить медовый месяц.

Славяне и евреи, как враги мировой революции

Славяне были очень вольнолюбивым народом. Иногда их угоняли в рабство, но и там они не работали. (Исторический анекдот)

Здесь мы сделаем небольшое отступление от хронологии, которое, надеемся, позволит лучше понять характер нашего героя.
Мало кто знает, что славян (тех самых, из эпиграфа) Маркс ненавидел всей душой. Именно о них он писал как о «национальностях, о которых трудно сказать, какая из них наиболее неспособна к прогрессу и цивилизации». Больше гадостей бородатый классик написал разве что о своих соплеменниках-евреях (видимо, верно говорят, что нет большего антисемита, чем крещеный еврей). Так что советским историкам пришлось немало потрудиться, вымарывая из Марксовых трудов разнообразные выпады в сторону славян и, в частности, России. В том числе приходилось замалчивать, что в свое время известный анархист Бакунин, возмущенный высказываниями Маркса о русской армии, вызвал «отца-основоположника» на дуэль. Однако основоположник «отвечать за базар» не пожелал, и дуэль не состоялась по причине неявки вызываемого лица.

Но в одном Маркс был солидарен с презираемыми им славянами — работать он не желал ни под каким соусом! После окончания университета один из друзей отца предложил устроить юношу на государственную службу с вполне приличным окладом. Карл, недавно женившийся на избалованной аристократке Женни, с возмущением отказал, заявив, что не собирается «превращаться машину для зарабатывания денег». После этого новобрачные укатили в Швейцарию» — проматывать денежки тещи. Женни потом с гордостью рассказывала, что все деньги они возили в маленьком сейфе, который оставляли в гостиничном номере открытым — пусть каждый нуждающийся берет оттуда, сколько нужно!

Видимо, народ в благополучной Швейцарии не был стеснительным (а может просто сильно нуждающимся), поэтому сейф опустел очень быстро. Карл утешил жену, сообщив, что намерен сам обеспечить их будущее: заработать кучу денег статьями в радикальном журнале. Однако журнал оказался настолько радикальным, что власти закрыли его после первого же номера. Но Карл не унывал  — вскоре он встретил человека, который раз и навсегда взял на себя все материальные проблемы семьи Марксов. Звали этого человека, как вы уже догадываетесь — Фридрих Энгельс.

Эксплуатация человека человеком, Марксом — Энгельса

Вопреки распространенному мнению, Энгельс не был евреем. Он происходил из семьи богатого немецкого фабриканта и выглядел, как истинный ариец — высокий, белокурый, с нежным цветом лица. В отличие от Маркса, Энгельс умел зарабатывать деньги, хотя и не любил коммерцию. Очарованный идеями, которые с запалом изрекал его новый друг, Энгельс чуть было не бросил службу в конторе у отца, поскольку фабричное производство текстиля, согласно этим идеям, было явной эксплуатацией человека человеком. Но вскоре одумался — ведь кто-то же должен кормить и поить великого человека, рождающего замечательные идеи, чтобы тот мог продолжать работать на благо человечества! Энгельс решил, что таким кормильцем должен быть именно он, и скрепя сердце вернулся к «проклятой коммерции», забросив собственные труды. И, видимо, зря: многие исследователи считают Энгельса гораздо более талантливым теоретиком, чем «главного основоположника» Маркса.

Будешь иметь сто друзей – будешь иметь сто рублей

Впрочем, новый друг был не единственным, кто обеспечивал существование семьи Маркса. Перебравшись в Париж, Маркс находит друзей-единомышленников, которые собирают для него пожертвования и время от времени обеспечивают публикациями во французских и немецких зданиях. По данным профессора Калифорнийского университета Гэри Норта, занимающегося изучением биографии Маркса, за 1844 год Маркс получил:
1000 талеров, собранных для него единомышленниками из Германии;
800 талеров от них же немного позднее;
1800 франков ежегодного жалования от газеты Vorwаrts;
4000 франков от кельнских либералов;
750 франков от них же немного позднее;
1000 франков гонорара за публикацию «Святого семейства», написанного вместе с Энгельсом;
1500 франков аванса за книгу, которую Маркс так и не написал (издатель на протяжении нескольких лет умолял несостоявшегося автора либо предоставить рукопись, либо вернуть деньги, да так и остался на бобах).

Призрак коммунизма бродит по Европе

Если прибавить к этому постоянные денежные вспомоществования от верного Энгельса, то мы увидим, что отец мирового пролетариата далеко не бедствовал. «Получается, что в 1844 году семья Маркса потратила по сегодняшним меркам 85 000 долларов после уплаты налогов, причем до уплаты налогов доход семьи Маркса по сегодняшним стандартам составлял, по крайней мере, 125 000 долларов», — заключает Норт.

Однако уже через год от этих денег не осталось и следа. Великий экономист, будущий автор «Капитала», был начисто лишен способности обращаться с «реальными капиталами». Маркс любил широко пожить, а Женни, воспитанная в богатой семье, экономить вообще не умела. Работу в Париже Маркс потерял быстро, и начались постоянные скитания семейства по Европе — и не только по политическим мотивам. «Его в прямом смысле преследовали кредиторы, ходили за ним по пятам, — заявила в интервью журналистам правнучка Маркса Хильда Плауц-Маркс. Тогда, конечно, было несколько иное время, но поймать в подворотне и стукнуть кирпичом по темечку могли запросто. Думаете, Марксу это было нужно?».

Спонсором Маркса был FILIPS!

Спасаясь от потенциальных «кирпичей», Маркс в конце концов осел в Лондоне. Туда же переехал верный Энгельс, устроившийся в лондонский филиал отцовской фирмы. Однако дела у Энгельса-старшего пошли плохо и денежные дотации на время прекратились. Правда, в запасе оставалась еще одна «дойная корова» — муж тетки Маркса — голландский коммерсант Леон Филипс. Маркс выклянчил у дядюшки денег, объяснив ему, что как раз сейчас можно заработать сказочные богатства игрой на бирже. На бирже великий экономист проигрался в пух и прах — не помогло ни наследство родителей (как мы уже упоминали, людей довольно обеспеченных), ни наследство, полученное от другого дядюшки (человека тоже небедного). В отчаянии Маркс решился на крайний шаг  — попробовал пойти работать. Он обратился в одну из лондонских контор, но ему отказали из-за его отвратительного почер¬ка. Больше попыток где-либо устроиться он не предпринимал. (Кстати, дядюшка Филипс оказался практичнее племянника — на бирже играть не стал, а занялся более конкретным бизнесом, став в конце концом основателем знаменитой фирмы Philips).

Все эти годы Женни стойко переносила тяготы вместе с мужем. Трое из шести их детей умерли от бедности и недостаточного питания, а тут еще любимый Карл преподнес сюрприз — пока Женни в очередной раз ездила к дяде Филипсу за деньгами, классик марксизма-ленинизма сделал ребенка их служанке Хелен Денмут. На помощь, как всегда, пришел Энгельс — он официально признал маленького Фредерика своим сыном и в дальнейшем платил за его воспитание в приюте. Деньги у Энгельса к тому времени уже появились, так что он обеспечил и существование любимого друга, назначив тому пожизненную пенсию в 350 фунтов стерлингов в год — средства по тому времени не то что немалые, а, прямо сказать, огромные. И все-таки Маркс постоянно клянчил у приятеля прибавку, рассказывая, что должен ремонтировать недавно купленный дом, нанимать дочерям учителей музыки и танцев и вообще поддерживать свое положение в революционных кругах Лондона. Если принимать всерьез последний аргумент, создается впечатление, что мировую революцию в то время замышляли не иначе как в Виндзорском дворце — ибо где еще найдешь людей с такими доходами. Но Энгельс верил — и давал…

Жертвенная дружба

Рано или поздно у читателя возникнет вопрос: а с каких таких радостей Энгельс на протяжении стольких лет тратил немереные деньги на любимого друга, да еще и пожертвовал собственной репутацией, усыновив его незаконнорожденного отпрыска? Нет ли за этим каких-либо особых причин — словом, не было ли между бородатыми классиками чего-нибудь… эдакого?

Возможно, мы разочаруем читателя, но, скорее всего, не было. Маркс всю жизнь активно интересовался женщинами — даже его супруга Женни неоднократно жаловалась на постоянные домогательства «либер Карлхена», а когда жена временно исчезала с горизонта, бросался к другим дамам — незаконнорожденный Фредди Денмут тому яркое подтверждение.

Ну а что же сам Энгельс? Он дважды был женат гражданским браком, однако главным авторитетом и вообще «светом в окошке» для него оставался друг Карл. Присутствовали ли здесь более сильные чувства, чем обычная дружба? Если и присутствовали, то Энгельс о них, видимо, и не заикался. Известно только, что вслух о гомосексуализме он отзывался крайне негативно. Обсуждая в письмах к Марксу книгу Карла Ульрихса о сексуальных меньшинствах, он прямо-таки кипел праведным гневом (даже, пожалуй, чересчур праведным):

«Педерасты начинают считать свои ряды и полагают, что они составляют силу в государстве… И так как они насчитывают у себя… таких выдающихся людей, то победа их неминуема. Guerre aux cons, paix aux trous-de-cul («война – пидорам, мир — задницам»)  — таков будет теперь пароль. Счастье еще, что мы слишком стары, чтобы опасаться, что при победе этой партии нас заставят своим телом платить дань победителям!». Действительно счастье — обоим основоположникам к этому времени сильно перевалило за полтинник, так что их тела вряд ли бы кого-то особо заинтересовали. Тем не менее, богатая же фантазия была у Энгельса, если он всерьез обеспокоился такой перспективой! Как говорится, есть над чем задуматься…
 

Страшная сила — харизма

… А все-таки, видимо, что-то было в этом бородатом Марксе! Ведь не один Энгельс пал жертвой его харизмы: были еще преданная Женни, семь лет отказывавшая респектабельным женихам ради сомнительного счастья стать женой «пророка нового мира», экономка Хелен, которая беспрекословно отдала на воспитание собственного ребенка, чтобы только остаться вместе с семьей Марксов. Были бесконечные сочувствующие товарищи, постоянно жертвующие средства на благо революции; дядюшка Филипс, спонсировавший сумасбродного племянника, несмотря на всю свою еврейскую прижимистость. И, в конце концов, были и остаются идеи Маркса, которые, несмотря на крушение главного коммунистического государства, до сих пор живут…

Текст: Сергей Кривуля