Мнение: а вот теперь, кажется, из Эстонии пора валить

Любопытное это явление природы — эстонский избиратель: он голосует против человека, который во главе «Народного фронта» без капли крови привел его страну к независимости

Любопытное это явление природы — эстонский избиратель: он голосует против человека, который во главе «Народного фронта» без капли крови привел его страну к независимости, зато охотно отдает голоса бывшему партийному функционеру, в период «поющей революции» разгонявшему с собаками митинг борцов за эту самую независимость, пишет inoforum.ru.

Александр Чаплыгин

Но это — так, к слову. Олеся Лагашина весьма четко изложила причины, по которым эстонский избиратель сделал именно такой выбор. Добавлю лишь, что массовое обнищание населения страны, так же, как и безработица, коснулись сравнительно небольшой части эстонского электората, имевшего подушку безопасности в виде полученного в ходе реституции имущества, а также гарантированные рабочие места в государственных и местных властных структурах и разного рода фондах. Так что экономический кризис в Эстонии стал прежде всего кризисом для русских.
 
Дальше, судя по результатам выборов, ситуация будет развиваться в том же направлении. За последующие четыре года правые партии сумеют довести до логического конца реформу русских гимназий, в результате чего наши дети окончательно потеряют доступ к нормальному образованию и из школ станут выходить недоучки, в лучшем случае способные сидеть за кассой, грузить вагоны или добывать сланец. К чему, собственно,и стремятся авторы реформы, озабоченные тем, чтобы сохранить и утвердить детьми правильной национальности приоритет на рынке труда.
 
Поскольку изменений в налоговой и социальной политике также не предвидится, можно предположить, что экономическое расслоение общества продолжит увеличиваться. Официальная статистика в Эстонии утверждает, что разница между самой обеспеченной и самой необеспеченной частями населения составляет всего 5 раз. Но это если брать 20 процентов самых богатых и 20 процентов самых бедных. А вот если брать 10 и 10, как это делается в большинстве цивилизованных стран, разница составляет 20 раз. Кто в основном «наверху», а кто «внизу», догадаться несложно.
 
Возможно, «верхние» 10, а то и 20 процентов населения страны при такой системе все больше цветут и пахнут — статистики по этому поводу не имеется. А вот по поводу «нижних» 20 процентов цифры есть — на конец минувшего года именно 20 процентов населения Эстонии оказались за чертой бедности, причем за последние четыре года почти нищих в этой стране стало втрое больше. Судя по результатам выборов, среди этих обедневших донельзя людей также весьма немного представителей государствообразующей нации — ведь вряд ли оказавшийся на грани нищеты эстонец стал бы голосовать за продолжение нынешнего курса.
 
Оно конечно, производство и экспорт, согласно той же статистике, уже в прошлом году начали стремительно расти. Только вот какое дело — ни безработных, ни бедных от этого намного меньше не стало. То есть, судя по всему, речь идет о повышении производительности труда на местный манер — это когда человек за те же деньги или меньшие вынужден работать в полтора раза больше. И опять-таки это в большей степени касается русских, потому как всякого рода чиновники, а также сидящие на распределении европейских денег граждане правильной национальности за время кризиса в зарплатах практически не потеряли.
 
В общем, как ни крути, а по результатам вчерашних выборов становится очевидно, что человеку с неправильной национальностью в этой стране ловить уже нечего. Если, конечно, он не готов идти проложенным криштафовичами и метлевыми путем. Да и это на самом деле не вариант, поскольку таких, с позволения сказать, людей правящему режиму много не нужно. Так что вариант остается один: или смириться с предначертанной государством судьбой вечного и дешевого гастарбайтера, или становиться таковым в какой-нибудь другой стране с более высоким уровнем зарплат и жизни.
 
И все-таки любопытное это явление природы — эстонский избиратель. Неужели он не думает о том, кто будет кормить армию государствообразующих бездельников, когда нынешние мигранты-гастарбайтеры в массе своей покинут территорию этой негостеприимной по отношению к ним страны? Кто здесь будет производить реальный продукт, хоть бы и для зарубежных хозяев, кто будет платить налоги, чтобы содержать это недружелюбное по отношению к трети своего населения государство? За счет чего, в конце концов, будут сохраняться в веках эстонские язык и культура?
 
Возможно, еще через четыре года эстонский избиратель наконец-то поймет, что треснувшее как по национальному, так и по социальному признакам государство не имеет реальных шансов не то чтобы войти «в пятерку», но даже приблизиться к уровню нормальных цивилизованных стран. Но, боюсь, он поймет это лишь тогда, когда на собственном кошельке ощутит последствия массовой эмиграции столь нелюбимых им «тиблов», «мигрантов» и как там еще. А ведь процесс уже пошел и, судя по всему, будет лишь нарастать — более половины нарвских школьников, например, не видят для себя будущего в Эстонии.
 
А ведь поговорка «лучше поздно, чем никогда» в этом случае не работает. За четыре года, если правительство будет столь же последовательно загонять свою страну в национальный и социальный тупик, можно дойти до точки невозврата. Не случайно же в последние годы коренное население покидает эту страну едва ли не с такой же охотой, как некоренное — видать, не верят они в нарисованную вновь победившими на выборах силами радужную перспективу. Патриотизм, он, может, и имеет место, но человек все равно ищет, где лучше. А лучше, к сожалению, не здесь.