Бог и выборы

Барак Обама сумел использовать религию в предвыборной кампании более эффективно, чем Джон Маккейн. Религиозный фактор сыграл интригующую роль в нынешней президентской кампании в США.

Если в прошлой он не таил никаких сюрпризов для Джорджа Буша-младшего – тот с самого начала сделал ставку на протестантских фундаменталистов и не просчитался, то Обаме и Маккейну пришлось определяться с религией по ходу кампании.

Начать с того, что чернокожий пастор кандидата от демократов Джеремия Райт выступил с рядом резких антиамериканских заявлений (правительство США было-де причастно к распространению СПИДа среди афроамериканцев, а нынче совершает теракты за рубежом) и Обама должен был на них отреагировать.

Он сделал это блестяще, недаром его речь о пасторе сравнили со знаменитой речью Джона Кеннеди, в которой тот расставил все точки над i по поводу своего католицизма. В ту пору католики еще вызывали недоверие у многих американцев, и Кеннеди обещал, что его вера никак не отразится на государственных делах – он будет свято блюсти первую поправку об отделении церкви от государства. Вот и Обама заявил, что никогда не отречется от своего пастора, который его венчал и крестил его детей, но в своей политике будет совершенно не зависим от его радикальных взглядов.

Речь произвела большое впечатление. Обама не только вновь продемонстрировал свой завидный ораторский дар, но и доказал, что он способен превращать проблемы в преимущества. Качество для политика бесценное.

Маккейн его проявить не сумел. У него давние разногласия с правыми религиозными кругами, на которые традиционно опираются республиканцы. Когда он принимал участие в президентской кампании 2000 года, именно фундаменталистов не устроило его религиозное безразличие, и Маккейну пришлось сойти с дистанции. Но он по-прежнему никак не желал подчеркивать свою религиозность, хотя республиканские эксперты предупреждали его, что он рискует наступить на те же грабли. Видимо, в конце концов им удалось его убедить, и Маккейн сделал нетривиальный ход – выбрал себе партнером малоизвестную губернаторшу Аляски Сару Пэйлин. Мало того что та была ярой противницей абортов, но имела мужество продемонстрировать это на собственном примере, родив последнего ребенка, несмотря на то что врачи обнаружили у плода сильные отклонения от нормы. До последнего времени Пэйлин посещала крайне консервативную пятидесятническую церковь, где практиковали глоссолалии – говорение на языцах – и твердо верили в буквальное толкование библейских пророчеств.

Такая кандидатка должна была собрать голоса всех религиозных фундаменталистов и сделать для Маккейна то, что он не способен был осуществить собственными силами. Так оно и случилось, но Маккейн и его советники просчитались в другом. Столь крайние религиозные взгляды Сары Пэйлин, гарантировав ей поддержку фундаменталистов, вызвали сильное отторжение у более умеренной публики.

Даже вполне консервативные республиканцы плохо представляют себе в роли вице-президента женщину, которая напрямую общается со Святым Духом и верит, что Второе пришествие случится в результате правильных действий США на Ближнем Востоке.

А если учесть при этом, что у немолодого Маккейна серьезные проблемы со здоровьем, Пэйлин запросто может оказаться у кормила власти. И не удержаться от соблазна напрямую ускорить явление Христа.

Если Обаме удалось дистанцироваться от левого радикала-пастора, не предав его, и расширить свою электоральную базу, Маккейн, опасно сблизившись с правым радикализмом в лице Сары Пэйлин, эту базу определенно сузил. А именно голоса умеренного большинства и решают исход выборов в США.

Обаме удалось заручиться поддержкой этого большинства, сделав еще один точный ход. Он усилил в своей кампании религиозную риторику, которой Маккейн пренебрег, понадеявшись, что это сделает за него Пэйлин. К примеру, хотя Обама и поддерживает право женщин на аборты, одновременно он говорит о том, что правильное религиозное воспитание поможет женщинам пользоваться этим правом разумно и ответственно. Маккейн выступает против абортов, но обходится без религиозной лексики. Поэтому в глазах верующих выглядит менее набожно, чем более либеральный Обама.

Вера политиков воспринимается в современной Америке позитивно. И этим Новый Свет отличается от секуляризующегося Старого, где политикам скорее приходится ее скрывать, чтобы не оттолкнуть избирателей.

Хорошо известна история Тони Блэра, пресс-секретарь которого настойчиво повторял, что его босс «не занимается Богом», и «заняться» им Блэр смог, лишь уйдя в отставку и перейдя из либерального англиканства в консервативное католичество. Американские политики, напротив, не скрывают своей веры и набирают на ней политические очки. Не скрывает ее и Маккейн, просто принадлежа к потомственной военной элите, он считает кликушество дурным тоном.

Обама сумел использовать религиозный фактор более эффективно. Ему удалось убедить американскую публику, что он вовсе не религиозный радикал, который убежден, что Бог по заслугам наказал Америку терактами 11 сентября (именно эти слова приписывают пастору Райту), но в то же время глубоко верит в Бога и не отрекается от своего старого духовного наставника. Более того, придерживаясь либеральных взглядов, призывает не забывать о важной роли религии, которая помогает воспитать чувство моральной ответственности. Напротив, Маккейн, отдав религию на откуп фундаменталистке Саре Пэйлин, оттолкнул от себя религиозных либералов, но не сумел развеять подозрения в отношении своей набожности у их противников.