Зачем Европе нужен саммит G20?

Дело в том, что экономика ЕС до недавнего времени выглядела куда более привлекательно, чем экономика США, поскольку производила куда больше реальных товаров и услуг и, главное, не была настолько откровенно структурно перекошена, как американская

В выходные дни я опять поругался с Олегом Вадимовичем Григорьевым. Это наше нормальное состояние — поскольку он великий экономист, а я больше методолог (да простит меня Петя Щедровицкий за использование всуе этого слова) и управленец (дабы не произносить неприличное слово «менагер»). И гениальные теории Олега все время проверяю на реализуемость, что ему, естественно, не нравится. Поскольку «нет ничего практичнее хорошей теории» (Л.Больцман), и если факты не укладываются в теорию, то «тем хуже для фактов» (научная банальность). Но в данном конкретном случае Олег меня (частично) победил. Поскольку его теория выглядела крайне убедительно. А касалась она целей и задач проведения саммита G20 в городе Вашингтоне 15-го числа сего месяца.

Суть идеи Олега Григорьева состоит в том, что на протяжении более года денежные и политические власти Евросоюза пребывали в уверенности, что евро сможет заменить доллар на посту единой меры стоимости, мировой торговой и резервной валюты. В общем, полностью заменить. И именно по этой причине они отчаянно пытались тянуть евро, что называется, за уши, ни в коем случае не опуская учетную ставку. Хотя это очень хотелось сделать. И только совсем недавно признали всю безнадежность этого предприятия, официально оформив это признание снижением этой самой ставки.

Я вполне согласен с такой трактовкой событий. Дело в том, что экономика ЕС до недавнего времени выглядела куда более привлекательно, чем экономика США, поскольку производила куда больше реальных товаров и услуг и, главное, не была настолько откровенно структурно перекошена, как американская, то есть спрос на эти самые товары и услуги был вполне реальным. Не учли апологеты ЕС только одного (о чем мы здесь неоднократно писали), а именно что значительная часть этого спроса была сосредоточена в США. Причем здесь как раз перекос имел место: бОльшая часть экспорта ЕС в США сосредоточена в четырех его «главных» странах: Германии, Франции, Великобритании и Италии. И как только структурный кризис, со своим главным «аргументом» (падением совокупного спроса), что называется, «вдарил» по США, в экономике Европы начались большие проблемы. Уже во втором квартале этого года экономика ЕС в целом вышла в зону отрицательного роста, а к концу года в эту зону попали почти все страны, в том числе и лидеры этого региона.
И Европе стало понятно, что нужно не просто отказываться от концепции «мирового финансового лидера», но и срочно придумывать механизмы финансовой поддержки многих стран ЕС. Каковых на сегодня просто нет — поскольку в бюджете ЕС денег становится все меньше, а ломать структуру управления ЕС в период принятия Евроконституции (ну, Лиссабонского договора, не будем придираться) как-то неправильно. Ну то есть можно, конечно, но тогда нужно и от Евросоюза в его современном виде отказываться. Самое главное, что за пределами ЕС такая конструкция есть, называется она МВФ. И по этой причине лидеры ЕС и побежали в США с предложением отказаться от всех своих требований к США (в первую очередь, по поддержке импорта из Европы) и готовностью поддерживать долларовую систему. С одним единственным условием  — усилить их влияние в МВФ, который сегодня практически полностью контролируется США.

А зачем Европе нужен саммит G20? А это очень просто. Дело в том, что Буш, которого сильно обидели на выборах, сейчас может выставлять Европе практически любые условия. И она специально тянет на встречу неадекватную (по требованиям и пониманию ситуации) «массовку», на которую и можно будет переложить большинство требований США. А уровень неадекватности можно увидеть по последнему заявлению министров финансов стран БРИК (то есть Бразилии, Китая, Индии и России), которые что-то там вякнули вчера про «контрциклическую» экономическую политику. Иными словами, они снова ссылаются на концепцию, описывающую настоящий мировой экономический кризис как циклический. При этом никто так и не смог объяснить, в какой именно фазе цикла мы находимся, поскольку в фазе роста не может быть спада ВВП, а на спаде — высокой инфляции.

Что нужно США в текущей ситуации — понятно: для них главное — сохранить действующие институты и открытость мировой экономики, которая позволяет им за счет трансфертных цен и контроля над мировыми финансовыми рынками получать сверхдоходы. Европа, как теперь понятно, готова идти в фарватере США, чтобы получить свой кусок. Но зачем всем остальным-то идти навстречу, зачем своими ресурсами поддерживать «золотой миллиард», в который мы уже явно не допущены? Зачем нам быть болванами на чужих переговорах? Совершенно непонятно. Ведь теория структурного кризиса, которая подробно и точно описывает сложившееся состояние дел, точно показывает, что спасти американскую экономику невозможно, она уже вышла на траекторию быстрого (1-2% в месяц) спуска. И до тех пор, пока не потеряет 30-35% своего объема, не остановится.

Собственно, спор наш касался, в основном, Китая. По мнению Олега Григорьева, ситуация там настолько тяжелая, что он вынужден будет смириться со сговором Европы и США, в рамках которого Европа добровольно примет на себя статус младшего партнера, сговором фактически за счет всего остального мира. А мне казалось, что у Китая есть серьезные ресурсы изменить положение дел. Для себя ли или для всех — это не важно: сегодня отказ Китая автоматически разрушает почти любой договор. К общему мнению мы так и не пришли — тем интереснее будет ждать итогов саммита. Обидно только, что Россия опять выступает мальчиком для битья. Особенно нам, потому как мы придумали соответствующую теорию структурного кризиса еще в начале 2000-х годов… И если бы ее учесть при разработке и реализации экономической политики в России. Но нет пророков в своем Отечестве, ничего не поделаешь.