Ходят слухи по домам… Пора все подытожить и положить конец досужим домыслам, связанным со смертью Патриарха и избранием местоблюстителя

Версия о ДТП, помелькавшая в прессе 5 декабря с очень невразумительными ссылками на источники (не то в Генпрокуратуре, не то в ОВЦС, не то в телекомпания «Евразия-ТВ»), быстро исчезла, будучи, разумеется, опровергнутой патриархией.

Пошла вторая декада, как осиротевшая РПЦ МП живет без Патриарха. У кого-то, чрезмерно увлеченного интригами вокруг спешной подготовки Поместного Собора и горячими спорами об имени нового главы РПЦ МП, стал даже стираться из памяти светлый образ почившего. Наша задача сегодня – не только обновить память о новопреставленном Патриархе Алексии II, но и с максимальной деликатностью и, вместе с тем, объективно, разобрать церковное «предание», уже успевшее сложиться вокруг обстоятельств его кончины за истекшие десять дней.

Церковных старожилов, заставших смерть предыдущего Патриарха РПЦ МП, Пимена, в 1990 году, в процентном отношении осталось не так уж много. Не потому, что они «вымерли» за 18 лет (хотя есть и такие), а потому, что, как утверждают многочисленные данные опросов и исследований, опубликованных уже после 5 декабря с.г., число пришедших в РПЦ МП за годы патриаршества Алексия Второго в разы превышает число тех, кто находился в ней еще при Пимене, и едва ли ни в тысячи раз – кто еще при Алексии I. Особенно выпукло видна эта диспропорция на примере клира – едва ли ни 70 % нынешнего духовенства РПЦ МП и более половины ее епископата получили сан именно при новопреставленном Патриархе. Нетрудно понять, почему версии об обстоятельствах кончины Алексия Второго рассматриваются практически вне связи с подобными обстоятельствами, имевшими место с другими Патриархами в 1970-м и 1990 гг.

А контекст этот мог бы сослужить нам определенную службу сегодня. Дело в том, что всевозможные подробности об обстоятельствах смерти Патриарха Пимена стали известны церковной Москве, а потом и России, уже через два-три дня после самой смерти. Благодаря — во многом –экстренному выпуску весьма тиражной и популярной тогда газеты «Московский церковный вестник» (сейчас она выходит под сокращенным названием и популярностью не пользуется), во многом – регулярным пресс-релизам Службы коммуникации Отдела внешних церковных сношений (так он тогда назывался), мгновенно распространявшимся новорожденными информагентствами и демократическими СМИ. Из этих источников было известно, что после многолетней изнуряющий болезни Патриарх Пимен, видимым образом угасавший на глазах своей паствы, мирно почил в своей спальне в Чистом переулке на глазах келейников – братьев Соколовых. Накануне Патриарха пособоровал архиепископ Алексий (Кутепов), а за несколько часов до смерти его еще и причастили. Агония была недолгой, опубликовано в деталях все, что говорил Патриарх Пимен в ночь перед смертью своему окружению. Более того – во многих церковных и светских СМИ того времени появились фотографии положения во гроб Патриарха Пимена – с открытым бледным лицом, еще до покрытия его возд ухом.

Совсем иная картина наблюдается ныне. Конечно, требовать демонстрации фото лица умершего Патриарха, если православная традиция предписывает покровение его воздухом, наверное, некорректно. Но не опубликовать медицинский бюллетень о причинах его смерти – хотя бы в четверть того, что был опубликован о причинах смерти Пимена, или, простите уж за неблагочестивое сравнение, Брежнева – это, как минимум, неуважение к многомиллионной пастве. Но больше это похоже на сигнал, сознательно отправленный клиру и пастве, в расчете на появление соответствующих слухов. Раз от нас отделываются общими словами и не отвечают на вполне законные вопросы – значит, «дело темное». Разумеется, соответствующие слухи и не замедлили явиться.

То, что фото лица почившего Патриарха Алексия Второго не появилось в прессе, вовсе не значит, впрочем, что его не существует совсем. Оно не просто существует, а во множестве копий, подпольно, как некий современный «самиздат», распространяется в правоохранительных органах (они, собственно, и снимали) и в некоторых учреждениях патриархии. Никакая экспертиза не проверяла его подлинности, но скорость, с которой оно распространилось уже утром 5 декабря и склонило увидевших его правоохранителей и работников патриархии к версии о ДТП, сама по себе свидетельствует о «естественном» происхождении фото, о том, что это не «очередные происки» врагов Церкви, быстро и профессионально работающих с «Фотошопом». О том же, между прочим, косвенно свидетельствует и категорический запрет на его публикацию.

Дело в том, что публиковать это изображение действительно не вполне этично – Алексий Второй изображен на нем лежащим на полу с окровавленной головой.

Версия о ДТП, помелькавшая в прессе 5 декабря с очень невразумительными ссылками на источники (не то в Генпрокуратуре, не то в ОВЦС, не то в телекомпания «Евразия-ТВ»), быстро исчезла, будучи, разумеется, опровергнутой патриархией. Ее пресс-секретарь о. Владимир Вигилянский обещал журналистам подробный бюллетень, то есть медицинское заключение, сразу по окончании заседания соответствующей компетентной комиссии, которое началось 5 декабря и, если верить о. Владимиру, должно продолжаться до сих пор (бюллетеня-то нет!). Но матушки, окружавшие святейшего в его великолепной переделкинской резиденции, напоминающей сказочный град Китеж, но значительно превосходящей его роскошью, повели себя немного иначе, чем загадочная комиссия, умеющая долго заседать в критический момент и ничего не подписывать. Через их друзей в среде московского духовенства, через наиболее доверенных чад этих друзей, через друзей этих чад и так далее, по цепочке, «сарафанное радио» (а что делать, когда других нет?) разнесло по церковной Москве подробности смерти святейшего, не слишком подходящие для прессы, тем более – церковной.

По версии матушек в пересказе батюшек, ранним утром 5 декабря Алексий II естественным образом направился туда, куда и все люди направляются в это время, независимо от их святости или греховности. Точное время столь приватного мероприятия, разумеется, никто не фиксировал. Хватились Патриарха ближе к 9 часам – стали звать его, стучать, кричать. Из-за обнаруженной запертой изнутри двери никто не откликался. Позвали охрану из ФСО, которая и взломала дверь… Патриаршая уборная, весьма просторная, отделана художественной плиткой и мрамором, удар о которые головой может быть смертельно опасен. Особенно если после этого человек остается без посторонней помощи много часов. Это, помимо прочего, и ответ на вопросы, почему столь разнятся сведения разных источников в патриархии о времени кончины Алексия Второго, почему кто-то решил, что имело место ДТП, почему нет фотографий и бюллетеней, почему никто не рассказывает благочестивых подробностей об уходе в Горние обители духовного отца России, почему его не успели исповедать, соборовать и причастить. По словам церковных старожилов, почти там же смерть настигла и Алексия I.

Так умирает множество пожилых людей, сердечный удар или инсульт подстерегает которых в любом месте и не считается с критериями «фотогеничности». Наверное, у каждого из нас найдутся родственники и близкие люди, скончавшиеся подобным образом. Разумеется, это не должно вызывать легкомысленных насмешек, смакований, равно как и глубокомысленных выводов и ассоциаций с разными негативными героями древней церковной истории. Нет никаких агиографических оснований говорить, что так не мог бы умереть человек и высокой духовной жизни (впрочем, патриарший крест в современной России оставляет для этой жизни не так уж много возможностей). Наверное, выставлять такого рода правду на обозрение не слишком деликатной и благовоспитанной российской толпы и не стоило. Но и создавать атмосферу нездоровой секретности вокруг случившегося – значило своими руками порождать все новые и новые слухи, обрастающие самыми нелепыми подробностями.

К сожалению, новая высшая церковная власть в лице патриаршего местоблюстителя митрополита Кирилла, уже заявившая о намерении искоренять некоторые недостатки церковной жизни, не готова, похоже, искоренить «информационное моделирование», характерное для крайне несвободных обществ. Прямой телеэфир – это, конечно, большой риск в условиях современной России, но какой смысл отрицать, что митрополиту Кириллу стало плохо на отпевании Патриарха 9 декабря, если это видели в прямой трансляции миллионы людей? Какой смысл кричать в алтаре окружению Вселенского Патриарха, намеревавшегося огласить свое прощальное слово (на что, по любым Божеским и человеческим законам он имел полное право!), что, дескать, идет прямая трансляция, и мы должны закончить «ритуал» строго к определенной телеминуте? Это тоже услышали миллионы людей. Этим же, вероятно, были обусловлены публичные унижения Вселенского Патриарха (митрополит Кирилл не дал ему совершить каждение), бросающееся в глаза сокращение службы, задуманной, вместе с тем, как чрезвычайно величественной (наполовину сократили псалом 118-й и заупокойный канон!). Статус государственной Церкви, раз уж он вам так необходим, не позволяет избежать – хотя бы раз в год – выхода в прямой эфир. А он беспристрастен и безжалостен, показывает все как есть, даже при всем старании специально обученных операторов и комментаторов.

Между прочим, заранее со всем смирившаяся и «знающая свое место» церковная общественность до сих пор не представляет и как проходили выборы самого местоблюстителя. В 1990 году, при Советском Союзе, ей сочли нужным (тогда – не могли не счесть!) сообщить, что они проходили в два тура и митрополит Филарет (Денисенко) победил с перевесом в один голос. Сейчас – все строго за закрытыми дверями, из-за которых доносится сердитый бас митрополита Кирилла. А вокруг – тишина…

Не прошло мимо глаз внимательной (и – напомним – в массе своей новообращенной) православной телеаудитории и та неловкость, с которой первые лица православной страны, всячески подчеркивающие свою церковность и православность, наличие духовников, поездки в паломничества, финансирование храмов и монастырей,  — как они не могли более или менее грамотно совершить крестное знамение. Паства двуглавого президентско-патриаршего орла не могла не приметить, что сколько-нибудь канонично совершали крестное знамение лишь жены Путина и Медведева. Попытка же сделать то же самое президентом православной братской Беларуси «батькой» Лукашенко и вовсе не удалась.

Нет, в наш информационный век, при самых эффективных и хорошо финансируемых спецслужбах и самой грамотной церковно-цензорской политике, пожалуй, уже ничего особо не скроешь. Надо уметь профессионально представлять и интерпретировать информацию, во всей ее объективной противоречивости, особенно на рубеже церковных эпох. Иначе грандиозная система официальных церковных масс-медиа будет и впредь раз за разом проигрывать конкуренту, работающему стихийно, но очень эффективно, по принципу: «Словно мухи, тут и там, / Ходят слухи по домам, / А беззубые старухи / Их разносят по умам».

Алексей Головинский,
для «Портала-Credo.Ru»