Россия уверенно лидирует в начавшейся гонке девальваций

Каков же окажется эффект от массированной помощи деньгами банковской системе и избранным компаниям? Эффективность этой помощи будет гораздо ниже из-за инфляции.

Мировая торговля в 2009 г. сократится на 2,5-3%. Подобного не было с 1970-х гг. Я вспомнил про это не столько для того, чтобы в очередной раз высказать мысль, что выход мировой экономики из кризиса затянется. Главное, что в условиях глобального, а не локального или регионального падения спроса вряд ли стоит рассчитывать на то, что девальвация поможет вам преодолеть ваши внутренние проблемы: на дворе не 1998 г. Более того, непредвзятый взгляд на прошлый опыт показывает, что девальвация несет в себе самые серьезные стратегические риски, несмотря на стройные ритуальные песнопения о ее «несомненной» пользе для отечественного производителя.

Даже те примеры, которые считаются образцами благотворного влияния девальвации, на самом деле требуют как минимум более пристального рассмотрения. Например, это знаменитая девальвация аргентинского песо в самом начале 2002 г. Считается, что она спасла экономику страны, подняла ее конкурентоспособность и позволила ей развиваться в новом русле. Увы, в действительности не очень ясно, какой фактор на самом деле сыграл решающую роль в восстановлении экономики страны. Рост экспорта Аргентины возобновился лишь в 2003 г., когда, между прочим, экономика США вышла из собственной рецессии. Поначалу девальвация песо привела к жесточайшему углублению кризиса в Аргентине, но затем спрос в мире начал быстро расти, что поддержало многие национальные экономики, не только аргентинскую. Еще один пример — Россия. На структуру нашего экспорта девальвация 1998 г. вообще едва ли повлияла сколько-нибудь заметным образом. В домашней экономике был отмечен временный подъем торгуемых отраслей, но он, как мы помним, довольно быстро сменился их новым вытеснением со стороны импорта. Наш, отечественный, пример показывает: убедительного, долгосрочного улучшения конкурентоспособности национальной экономики девальвация сама по себе не приносит. Она в лучшем случае болезненными методами решает на некоторое время некоторые острые проблемы, но никак не более того.

Одно из официальных объяснений девальвации заключалось в том, что мы, обладатели третьих по величине в мире валютных резервов и очень неплохих коэффициентов вроде отношения краткосрочный долг/ ВВП, начали девальвировать рубль отчасти вынужденно, потому что наши соседи и ближайшие торговые партнеры свои валюты уже девальвировали. Именно такая очень понятная логика чревата тем феноменом, который назовем гонкой девальваций. В сегодняшнем мире региональный эгоизм временно торжествует и все средства хороши для вывода собственной экономики из кризиса. В этой логике гонка девальваций — один из возможных способов достижения мнимой конкурентоспособности. Одно из наиболее неприятных последствий девальвации — рост цен. В январе инфляция в России уже составила 2,4%, но это далеко не пик, ведь основные плоды ослабления рубля появятся не ранее февраля. Мало того, сыграет свою роль еще один способ подъема мнимой конкурентоспособности — рост импортных пошлин «в целях поддержки отечественного производителя».

Каков же окажется эффект от массированной помощи деньгами банковской системе и избранным компаниям? Эффективность этой помощи будет гораздо ниже из-за инфляции. И внутренний спрос, на который мы должны были бы рассчитывать при нынешней внешнеэкономической конъюнктуре, как это делает, например, Китай, тоже страдает от роста цен — и это помимо увольнений, сокращений заработной платы и всего прочего. Разгоняя инфляцию, мы вряд ли можем рассчитывать на рост сбережений в национальной валюте. И наконец, порожденный обесценением валюты и инфляцией рост ставок на рынках и в кредитной сфере плохо соотносится с задачей восстановления экономического роста. Обесценив свою валюту больше, чем многие другие сравнимые по размеру экономики, мы сталкиваемся сегодня с угрозой стагфляции. Поэтому 41 руб. за корзину должен оказаться последним рубежом во что бы то ни стало. Лучше, конечно, если бы это «во что бы то ни стало» не включало все резервы Центробанка.