Россия. Религия в школе — лишь расширение влияния РПЦ?

Можно ли примирить религию и науку (как предлагает ныне православное духовенство), когда у той и другой совершенно разные взгляды на все, начиная с вопросов мироздания? И в какой форме должно состояться это примирение? И зачем?

Можно ли примирить религию и науку (как предлагает ныне православное духовенство), когда у той и другой совершенно разные взгляды на все, начиная с вопросов мироздания? И в какой форме должно состояться это примирение? И зачем? Мир прекрасен разнообразием. Не надо сваливать все в одну кучу. Даже косметологи говорят, что от шампуня и кондиционера в одном флаконе эффект невелик. Нужно покупать два пузыря: отдельно  — шампунь и отдельно — кондиционер.

Итак, общественность взбудоражена: преподавание основ религии в российских школах — вопрос практически решенный. Это дал понять недавно министр образования и науки Фурсенко. Кроме того, в недалекой перспективе времена, когда будут уравнены ученые степени богословов и ученые звания, присвоенные светскими диссертационными советами. А еще, по некоторым сведениям, Рособрнадзор утвердил новые нормативы кадрового обеспечения духовных вузов, согласно которым при лицензировании в состав педагогических работников с учеными степенями включаются преподаватели с богословскими учеными степенями и званиями. Еще в начале прошлого года Госдума приняла поправки к закону «Об образовании», которые позволяют духовным вузам получать гослицензию, если обучение ведется в соответствии с государственными стандартами.

Иначе как желанием церкви расширить свое влияние это не назовешь. Желание, впрочем, понятное. Но методы немного настораживают. Особенно атеистов. Особенно, когда желание преподавать религиозный предмет подменяется словосочетанием «духовно-нравственное воспитание» (ведь это понятие намного шире). Особенно, когда под это дело начинает использоваться государственный ресурс. А тот самый атеизм, который не просто проповедовался  — торжествовал в нашей стране несколько десятилетий? Куда его девать вместе с толпами атеистов, которые уже и признаться боятся, что они таковые? А движение вперед науки, которая своими открытиями опровергает многие положения многих религиозных учений? А преподавать мы будем что — основы православия или историю религий? Такой вопрос особенно важен в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране. Тут вот на днях духовные отцы православия высказались по поводу того, что в вузах очень мало храмов. А что возводить на территории: православную церковь, мечеть, костел, пагоду или синагогу? Ведь в вузах обучаются потомки приверженцев самых разных религий, и все они (не берем в расчет иностранцев) являются гражданами России.

Как-то поосторожнее надо быть, товарищи, не наломать бы дров! А то вон некоторые представители православной церкви предлагают уже создавать в студенческой среде религиозные «ячейки». Тогда и другие религии захотят иметь свои «первичные организации на местах»? Во Франции, например, разгорелся целый скандал из-за того, что мусульманки-ученицы ходили в светскую школу в хиджабах: как-то резало это глаз. Но платок на голове — самое безобидное из того, что может предложить ортодокс от любой религии. Может, все же не стоит так в нее углубляться? Вспомните средневековье с его мракобесием, костры из «ведьм» и астрономов. И все это на территории нынешней просвещенной Европы.

 — Наш вуз приобрел статус национального исследовательского, — рассказали «МП» в пресс-службе Московского института стали и сплавов. — Сейчас на его базе планируется создание первого в стране кампуса. Вуз перенесут за МКАД, и здесь будет возведен целый город с учебными корпусами, бизнес-центрами, социальными объектами, жильем для студентов и преподавателей, исследовательскими лабораториями. Но о строительстве храма речи пока не было.

 — В нашем учебном заведении есть храм, — рассказывает пожелавшая остаться неназванной студентка Московского государственного лингвистического университета. — Он отгорожен от остальной территории решеткой, и, по-моему, там совсем немноголюдно. Кажется, здесь проводятся некоторые торжественные мероприятия, а так просто туда не попадешь. Конечно, я всего не знаю, потому что сама от религиозной темы немного далека, но толп верующих у храма не видела. К тому же у нас в институте много студенток из мусульманских стран, они ходят в специальных одеждах и платках. Для них же нет храма на территории вуза? И вообще мне кажется, что для Москвы это не актуально: здесь достаточно храмов, а многие представители молодежи предпочтут посещению церкви поход на дискотеку или в кафе. Что касается преподавания в школе, то это должно быть именно изучение религий, а не религии. И только на добровольных началах. И желательно — по результатам глобальных социологических исследований.

А вот еще вопрос: на чьи деньги планирует православная церковь возводить храмы в институтах? Хорошо, если на пожертвования. А если на средства налогоплательщиков, то это, согласимся, уже не будет выглядеть как добровольная акция со стороны граждан.

 — Всегда считала, что строительство и ремонт храмов осуществляются на добровольные пожертвования прихожан, — говорит москвичка Мария Фомина. — Если прихожан много и они истинно верят, то и церковь процветает. Вот и надо не с государственными структурами решать вопросы, а просто серьезно работать с каждым человеком в своем приходе. Люди сами сделают выбор.

Вопрос веры действительно должен оставаться делом сугубо добровольным. Тем более что вера — это не набор обрядов, а состояние души, мировоззрение. Сейчас среди людей среднего возраста, молодежи стало модным обязательно крестить в церкви детей, посещать храмы. Дань этой именно моде отдает большинство нашего с вами окружения. Но назвать это окружение православным порой очень сложно, потому что многие из этого большинства не стесняются возжелать жену ближнего своего (да и жены ближнего не всегда отвергают притязания), не стесняются лгать, подворовывать на работе и т. д. Насчет «не убий», конечно, дело обстоит получше. Но все же вера — это не слушание песнопений в храме и не золотой крест в глубоком декольте, это нечто другое, очень сокровенное и не подлежащее показухе.

Конечно, ни один самый воинствующий атеист не может не признавать, что в среде представителей любой религии есть люди высокообразованные, философски мыслящие, несущие в этот мир свет знаний и добра. Но есть ведь и образ отца Перламутрия из повести писателя Аркадия Гайдара «Р.В.С.». Не поленитесь, перечитайте сцену, когда батюшка, страшно торгуясь, дал мальчугану йод в обмен на кусок сала, а потом решил, что просчитался, и пришел к его матери — дескать, надо бы прибавить-то за йод еще десяток яиц. Тут и открылось, что мальчишка йод брал не для мамки, а для раненого красноармейца.

Хорошо еще, что вроде бы решили: преподавание религиозного предмета будет вестись светскими педагогами, а изучение его школьниками — строиться на добровольных началах. А то ведь до революции закон Божий в российских школах долбили постоянно (о том, как это происходило, можно прочитать, например, у Льва Кассиля в «Кондуите и Швамбрании»). Как бы лоб не отбить, а вместе с ним  — и то, что отделяет человека мыслящего от человека, принимающего все на веру.